Полный курс медицинской грамотности - Антон Родионов

Словом, в контексте этой книги мне не хотелось бы выглядеть защитником употребления алкоголя. Рассказывая о статистике в отношении сердечно-сосудистого риска, обязательно подчеркнем, что алкоголь никогда и ни в каких дозах не должен рассматриваться как средство профилактики или лечения каких-либо заболеваний. Слишком хорошо надо представлять себе, что эту небольшую дозу алкоголя, которая считается невредной, слишком просто превысить, сначала немного, потом все больше и больше.

Я вполне могу понять и авторов, выступающих за более жесткие ограничительные меры в отношении употребления алкоголя. Здесь уместно вспомнить легендарного академика Федора Григорьевича

Углова (1904–2008). Этот питерский хирург умер в 104 года, до последних дней оставаясь в здравом уме и трезвой памяти. Последние годы своей жизни, уже отойдя от практической хирургии, он посвятил борьбе за продолжительность жизни населения России, борьбе с основными факторами риска, иногда в своих публикациях даже слишком сгущая краски.

В отличие от курения, мы не запрещаем умеренное употребление алкоголя большинству своих пациентов. Однако есть больные, которым нельзя выпивать даже немного. Это пациенты с тяжелыми заболеваниями печени, люди, лечившиеся от алкоголизма и других психических заболеваний. Некоторые препараты несовместимы с алкоголем. Алкоголь нежелателен при беременности и кормлении грудью. Пиво и крепкий алкоголь противопоказаны при подагре и нежелательны для гипертоников и больных с сердечной недостаточностью.

Употребление алкоголя во многих странах и культурах является неотъемлемой частью коммуникативного поведения и национальных традиций. Но было бы очень неплохо представлять каждому из нас, где находится та грань, которая отделяет цивилизованное поведение от опасного в медицинском и социальном плане фактора снижения продолжительности жизни.

Два слова об алкоголе

✓ Не надо выпивать «для здоровья».

✓ Старайтесь не превышать относительно безопасную суточную дозу.

Следующий «кирпич» в фундаменте сердечно-сосудистых заболеваний – ожирение. К сожалению, кирпич очень распространенный и довольно увесистый. Эта проблема характерна не только для России, во многих странах врачи бьют тревогу. Самое интересное, что невозможно в двух словах нарисовать «портрет пациента», страдающего ожирением. С одной стороны, избыточный вес – проблема богатых людей. Помните, в старых карикатурах богачей всегда изображали толстяками. Логично. Человек становится более обеспеченным, меньше бегает за куском хлеба, все больше на машине перемещается. Уже не нужно бегать за мамонтом по лесам, достаточно нажать кнопку на компьютере – и еду привезут на дом. Привезут много вкусного. С другой стороны, избыточный вес – проблема бедных и малообразованных людей (это не для того, чтобы кого-то обидеть, это статистика, причем американская). Если человек зарабатывает мало, то ему не хватает денег на качественную низкокалорийную еду, а уж тем более на фитнес, активный отдых и т. д.

Но что известно доподлинно, так это то, что ожирение, как и любой фактор риска, только наполовину зависит от нас, а наполовину – от генетической предрасположенности. Недаром ожирение называют экзогенно-конституциональным. Экзогенный – это значит поступающий извне, конституциональный – предопределенный генетически; следовательно, наполовину ожирение зависит от наших родителей, наполовину – от нашего образа жизни. Но, строго говоря, от нас зависит больше. Любая предрасположенность – это только предрасположенность, которую можно реализовать, а можно не реализовать. Да, у кого-то наследственность такая – как ни корми, поправиться невозможно; эти высокие и худые люди могут жевать постоянно, оставаясь стройными до старости.

Но тем не менее существует всем известный со школьной скамьи закон сохранения энергии. Существует определенный энергетический баланс: с одной стороны, та энергия, те калории, которые мы в себя закладываем («Ножом и вилкой роем могилу себе», – говорил персонаж Нодара Мгалоблишвили из фильма «Формула любви»). С другой стороны, калории, которые мы расходуем на физическую и другую повседневную активность. Вот так просто все выходит с формальной точки зрения.

Но мои пациенты в этом сомневаются, говорят: «Что вы, доктор, я ем очень мало, просто у меня такой обмен веществ». Это очевидный самообман, вещество из ничего не образуется. Может быть, не очень этичные, но всем понятные образы – в Ленинградскую блокаду толстых не было, и в ГУЛАГе не было толстых, просто люди действительно много двигались и ОЧЕНЬ мало ели. В любом случае при любом типе обмена веществ проблема изначально заключается в переедании: человек потребляет пищи больше, чем ему надо для жизнедеятельности, больше, чем он может израсходовать.

Пациенты сразу обижаются, когда им об этом говоришь. Нет, говорят они, как вы не понимаете, у меня нарушен обмен веществ, дайте мне направление к эндокринологу. Помилуйте, на планете существует всего полтора эндокринных заболевания, при которых в результате изменения выработки гормонов надпочечниками или гипофизом значимо изменяется формирование и распределение жировой клетчатки, – это синдром Кушинга и синдром поликистозных яичников. Почему полтора заболевания? Потому что при синдроме поликистозных яичников массой тела тоже вполне можно управлять изменением образа питания, а вот при синдроме Кушинга это очень сложно. Я обычно спрашиваю, а что вы хотите от эндокринолога? Чтобы он приехал к вам домой и повесил замок на холодильник? Пациенты, конечно, обижаются… Сложно принять, что надеяться особо не на кого, кроме как на себя.

В разных семьях существуют разные пищевые традиции. Я очень люблю, когда на прием приходят пациенты с сопровождающими их членами семьи, например жена с мужем, дочка с мамой и т. д. Когда приходят жена с мужем, эти пищевые традиции обычно сразу очень хорошо заметны. Оба толстенькие, жена вкусно готовит, муж любит вкусно поесть. При этом оба говорят: «Что вы, доктор, мы очень мало едим, практически ничего!» И так искренне говорят, даже сразу хочется им поверить. Просто в разных семьях представление о том, что такое есть мало, очень сильно различаются. У многих считается нормальным на обед съесть салат, первое, второе, десерт и выпить сладкий компот. По-моему, для городского жителя это очень много и совершенно не нужно. Ну, выбери что-нибудь одно – и достаточно. Зачем тебе полный комплексный обед, если твои энергетические потребности в течение дня можно компенсировать одной тарелкой салата? В самом деле, кто раньше мог себе позволить ездить на работу на машине? Единицы! А сейчас половина жителей крупных городов ездит на машине. И они не хотят себе признаться в том, что, как только пересел на машину, тут же начал набирать вес. В самом деле, сколько калорий нужно, чтобы выполнить вот такую последовательность действий: встал с кровати, умылся, дошел до кухни, поел, спустился на лифте, сел в машину, вышел из машины, сел за компьютер, просидел за ним 10 часов и далее в обратном порядке – через машину, лифт и кухню – вернулся в кровать? Горсточки риса в день такому труженику достаточно. Но не тут-то было.