Рома едет в Кремль - Алексей Богомолов

— А вот им показывать книжечку совсем не обязательно. Она, так сказать, для нашего внутреннего пользования. И в очереди в сберкассу тоже не обязательно ее демонстрировать, тем более что денег у вас для начала достаточно, а при нужде можете воспользоваться кредитной карточкой, которую я вам торжественно вручаю. Она не то чтобы безлимитная, но близко к этому. Подходить к затратам попрошу ответственно, тем более что купить на нее можно лишь то, что нужно для выполнения миссии. А законы физики и экономики никто не отменял. И если что-то вдруг в каком-то месте появляется, то в другом оно будет исчезать. По секрету скажу, будет исчезать у вашего тезки — Романа Аркадьевича Абрамовича. Так что он, сам того не зная, является вашим, как бы это поточнее выразиться, спонсором, что ли? Но, во-первых, он этого не заметит, для него такие, как у вас, траты — мелочи, а во-вторых, неужто пожалел бы Роман Аркадьевич денег на благое дело?

— А можно мне на эти деньги мой клуб открыть, аренду заплатить, лицензию на алкоголь продлить?

— А зачем вам клуб этот? Вы его давно уже переросли. Лучше бы поработали снова на радио, только где-нибудь в солидном, серьезном месте. Вы ведь то в логово гомосексуалистов попадете, прямо в «Опу», то в центре конфликта с чертями всякими окажетесь… Вот «Маяк», чем не замечательная радиостанция? Не слушали вы ее, а зря: там ведь почти каждый час подаются сигналы нам всем. Если уметь их читать — никакие черти, на бытовом уровне во всяком случае, людям не страшны. Поэтому ее и любят так в народе. И ведь сколько лет уже… Там как раз сегодня на совете директоров говорили о том, что вечерний эфир по будням проваливается. Вот вы бы и выручили всеми любимую станцию. Подумайте, и аудитория-то огромная, и миссию вашу выполнять будет сподручнее. Думаю, что вам сегодня к вечеру позвонит программный директор «Маяка». Вы уж не отказывайте ему, не надо… И поезжайте домой, отдохните, вы это заслужили…

Да, когда я про себя говорил о том, что жизнь начинает налаживаться, то никоим образом не думал, что все произойдет именно таким образом. Попрощался, сел в машину, краем глаза заметив валявшиеся на заднем сиденье мигалки. Затем обнаружил врезанную справа от руля кнопку с загадочной русской надписью «СГУ». Нажал и услышал громкий металлопердучий звук, нажал еще раз, он превратился в сирену, а третье нажатие, как выяснилось позже, включало микрофон, чтобы можно было согнать кого-нибудь с дороги или вежливо, но достаточно громко, чтобы она услышала, попросить переходящую дорогу глуховатую бабульку двигаться быстрее.

Дорога домой прошла без всяких приключений, только вот все гаишники при виде моей машины вытягивались в струнку и отдавали честь. Приятно все-таки побыть почти настоящей VIP-персоной. Конечно, я, бывало, из всяких залов официальных делегаций и уезжал, и улетал, даже за дополнительную плату машину на их стоянках оставлял, но тут чувствовалась такая крутизна, что дальше уж некуда.

Чувство собственной значимости росло у меня внутри не по дням, не по часам, а, похоже, по минутам. Я взглянул на часы. Секундная стрелка на циферблате моего «Ролекса» описывала круг за кругом, но время часы показывали все то же — семь часов сорок минут. Часы часами, а все же как немного все-таки нужно человеку для того, чтобы получить уверенность в себе и в своей правоте, равно как и в правильности того, чем он занимается! Да такие мелочи не требуют даже указа президента или премьерского распоряжения. Подписали удостоверение, повесили номера и — вперед! Только вот я почему-то был совершенно уверен, что отнюдь не все обладатели спецномеров и мигалок могли бы потягаться с дьяволом. Думаю, что многие из них предпочли бы договориться. А чем такие договоры заканчиваются, известно теперь уже всем. Ну что, приехали! В душ и отдыхать! Да, главное о миссии своей не забыть на радостях…

На следующее утро я проснулся ровно в 7.40 от телефонного звонка. Кто-то с поразительным упорством пытался заставить меня взять трубку. Я знал, что так долго и упорно может звонить только один человек — моя жена Вера. Но поскольку мы с ней были в ссоре, причем впервые в жизни закончившейся ее скоропостижным отъездом к родителям, я и не подумал о том, чтобы брать трубку. Накрыл голову подушкой, но помогло это мало: звонки были слышны и через нее. Кончилось все тем, что я заставил себя встать и дойти до стола, где буквально разрывался телефон. «Рома, Ромочка, — услышал я в трубке голос жены, — ты меня, милый, прости за то, что я так рано тебя подняла. Просто голос твой хотела услышать. Чувствую, как тебе тяжело, каким важным делом ты сейчас занимаешься! А я-то тебя бросила, дура этакая! Ты меня только выслушай, не клади трубку. Я обязательно приеду, обязательно вернусь. И маминых пирожков, которые ты так любишь, привезу. Вот только выполнишь ты свою миссию, я сразу и прилечу…» После этого в трубке раздались короткие гудки.

«Интересно, откуда она знает про миссию? — подумал я. — А насчет пирожков — идея хорошая. Правда, вот поесть их придется еще неизвестно когда». Тем не менее еще одна проблема — установить мир и согласие в семье — была, похоже, успешно решена. Алексеич свое слово держал.

А накануне вечером мне позвонил программный директор радиостанции «Маяк». И был немало удивлен, когда на его приветствие получил от меня лаконичный ответ: «Здравствуйте, я ждал вашего звонка. Когда приступаем к работе?» В разговоре повисла довольно длительная пауза — скорее всего, директор лихорадочно обдумывал сказанное. Он, видимо, представлял себе процесс иначе: для начала надо сделать предложение о работе, потом долго согласовывать время, людей, которые будут мне помогать, заработную плату, а тут… на тебе: «Когда приступаем?» Как будто все уже было решено без него.

— Роман Львович, а с кем бы вы хотели работать? Кого предложить вам в качестве соведущей?

— А мне как-то все равно, теперь мне сам черт не страшен.

— Ну тогда давайте Аллу Довлатову…

Тут я подумал, что, пожалуй, проявил излишнюю самоуверенность. С Аллой, во всяком случае по моему опыту, работать было сложнее, чем с подручными дьявола. Но слово, как говорится, не воробей, с Довлатовой так с Довлатовой. Правда, я выговорил себе для работы с ней месячный испытательный срок, все-таки я в этот период буду под покровительством земных властей и моего приятеля Алексеича. Уж как-нибудь общими усилиями мы с ней должны были справиться…

Кстати, уже гораздо позже программный директор все же спросил меня, каким образом я узнал, что мне будет предложена работа на «Маяке». Он честно признался, что подумал о том, что меня заранее предупредил кто-то из высшего начальства: либо заместитель генерального директора компании, либо сам директор. Я, как человек гуманный, не стал его разочаровывать и, чуть надув щеки, проронил загадочную фразу: «Ну ты же понимаешь, надеюсь, что я тебе этого сказать не могу…» И сделал при этом не менее загадочное лицо, чем поднял свои акции в его глазах пунктов на двадцать, не меньше.

Готовиться к работе мне особой нужды не было, поскольку настоящий профессионал должен уметь работать в любых условиях. Главное, чтобы Довлатова не очень возникала, и все должно пройти нормально. Слушатели меня еще прекрасно помнили, тему первого и второго часов мне прислали по электронной почте, а побеседовать с Пашей Паскалем по поводу его хобби и послушать пару его новых песен вообще было для меня удовольствием. Единственное, что меня озадачило, — это название темы второго часа «Встречи с потусторонними силами и личный опыт борьбы с ними». Свои версии на эту тему должны были озвучивать слушатели, а нам с Аллой предстояло как бы комментировать и подводить итоги. Эх, дали бы мне волю, я бы порассказывал о своих приключениях… Правда, думаю, никто из слушателей мне не поверил бы. В отличие от вас, читателей, которые прекрасно понимают, что Трахтенберг просто физически не сможет написать ни слова неправды… Или вы тоже не во все верите? Зря…