Право волка - Лана Морриган

Разрешила себе немного помечтать. Представить, что я живу в огромном прекрасном доме с ухоженным садом, извилистыми дорожками и укромными уголками, где бы я могла рисовать. Или же каждый день гулять по хвойному лесу среди величественных сосен, наслаждаясь ароматом.

«Размечталась», – одернула сама себя.

– Лилька! – от громкого окрика я вздрогнула. – Принеси еще вискаря.

– Ты мне предлагаешь в магазин сбегать? – смотрела на Трубникова с непониманием.

– В дом зайди, в холодильнике стоит. Бери сразу две бутылки, – заорал в ответ. И указал пальцем за мою спину.

Метрах в пятидесяти, за фруктовыми деревьями расположился дом. Для гостей, наверное. Я пожала плечами. Внутри встретила непроглядная темнота. Подсвечивая фонариком на телефоне, я водила лучом по стенам в поисках выключателя. Ах, вот.

Помещение залил теплый свет. А здесь мне определенно нравится больше, чем в большом доме! Уютно, нет белоснежной стерильности, мягкая мебель натуральных оттенков и много комнатных растений. Интересно, здесь кто-нибудь живет?

– Лилька! Давай быстрее! – крик Трубникова застал меня сидящей в кресле перед камином. Полки, забитые до самого потолка книгами разных форматов, манили провести подушечками пальцев по переплетам. Расставленные не для красоты и не подобранные по цветовой гамме, книги собирались годами. Когда-нибудь я сделаю в своем доме нечто подобное.

– Да иду! – крикнула, что есть мочи. Разочарованно побрела в маленькую кухоньку, которую высокими деревцами в кадках отделили от комнаты, совмещающей в себе столовую и гостиную. Набитый алкоголем до отказа холодильник издает жалобный звон при открытии, и я достаю заказанные две бутылки.

На улице слышатся скрипучие шаги по гравию. Аккуратно захлопываю дверцу движением бедра:

– Что, Трубников, трубы горят?! – я насмешливо фыркаю, ожидая в проеме увидеть Серегу, и застываю.

Чуть склонив голову, чтобы не удариться головой о дверной косяк, домик собой заполняет Арсений. Какая ирония: тот, кого я хотела избежать, сам меня нашел. Неясно только: специально или волей случая. Улыбка тронула мои губы, вторя мыслям.

– Чему улыбаешься, девочка?

Девочка – какая пошлая банальность.

– Мое имя Лилия, дяденька, – быстро отвечаю, удивляясь своей дерзости. Что за муха меня укусила – грубить хозяевам дома, в котором гостишь?!

И снова мне в ответ нечитаемый взгляд. Пристальный, вызывающий волнение, проникающий внутрь. Передергиваю плечами, желая избавиться от ощущения, что теряю контроль над собой: своим телом и мыслями.

– Как вы это делаете?

Да что же за вечер? Не контролирую даже свою речь!

Неуверенной походкой прохожу несколько шагов, отделяющих нас друг от друга. Словно в тумане наблюдаю, как Арсений забирает бутылки из моих рук и ставит на столик для ключей. Мои ладони тянутся к мужскому лицу: убираю волосы и провожу пальцами по шрамам. Очерчиваю каждый от начала до конца указательным пальцем.

Словно зверь ударил когтистой лапой.

– Не страшно? – интересуется, склонив голову.

– Нет, – стягиваю пальцами волосы на затылке. – Вам пойдет короткая стрижка, – пропустила через пальцы седую прядь, – седина не будет бросаться в глаза.

– Ты слепая, девочка? Седина – не самое примечательное в моей внешности, – он склонился еще ниже, давая мне возможность проследить, как грубые шрамы скрываются под волосами.

Если бы не рубцы, его можно было бы назвать красивым: с высоким лбом, прямым носом, упрямым подбородком и четко очерченными губами.

– А что самое примечательное, рост? – спрашиваю. – Можно вас нарисовать?

– Ты издеваешься надо мной? – он резко выпрямляется и смотрит на меня с высоты. А я так и тяну руки к лицу. Что я делаю?

Заставляю себя отступить шаг назад и отрицательно качаю головой:

– Нет. Не нужно на меня так смотреть, – не выдерживаю очередного пристального взгляда.

И снова это противное ощущение: кто-то внутри меня заставляет делать неразумные вещи. «Нельзя идти на поводу своих желаний», – пульсирует внутри головы. С этими мыслями я утыкаюсь лицом в мужскую грудь и оплетаю руками шею. «Лилька, ты что творишь?!» – кричу внутри себя. – «Нельзя! Он дядя твоей подруги, вы едва знакомы, у тебя есть парень!»

Доводы разума бьются словно пойманные птицы в силках. А тело поступает по-своему: я начинаю ластиться к мужчине, целуя его грудь сквозь футболку и желая большего.

Мужчина подхватывает меня за талию, приподнимая на уровень своих глаз, вжимая в свое тело, и настойчиво произносит:

– Сильная девочка, но я сильнее. Не сопротивляйся.

Сухие горячие губы находят мои, жадно впиваются. Властно, грубо, с привкусом боли. Терзают, заставляя подчиниться и отдаться во власть мужчине.

Я так и остаюсь безвольной куклой в крепких объятиях, наблюдая за собой словно со стороны.

«Это неправильно», – пробивается сквозь туман в моей голове.

– Отпустите, – шепчу, разрывая поцелуй и желая отстраниться, упираюсь в грудь ладошками. – Я не хочу.

– Врешь.

– Нет! – получается более уверенно.

Мужчина в ответ качает головой:

– Я знаю, что ты врешь. Твой запах сводит меня с ума, – он тянется к моему лицу.

– Отпустите! У меня есть парень, это неправильно, – получается высказать свои мысли, подернутые навязанным туманом желания.

– Снова ложь! На тебе нет мужского запаха. Ты пахнешь собой и алкоголем, – он морщится на последнем слове, а потом прижимается лицом к моей шее и шумно вдыхает.

– Лилька, тебя только за смертью посылать! – врывается в приоткрытую дверь Трубников. Никогда не думала, что буду рада этому непроходимому придурку. – Оу, пардоньте! Не знал… не думал… не гадал, такого вот конца, – пропел песенку, с нажимом выделив последнее слово. Паясничая, растягивает губы в улыбке. – Я вискарик возьму и свалю, продолжайте.

Извиваясь в руках змеей, выскальзываю из объятий, скатываясь, как с горки, с мужского тела. Вылетаю первой из домика, сворачиваю с освещенной дорожки в темноту, перехожу на бег и позволяю себе остановиться, лишь достигнув пляжа.

Ни ногой за территорию палаточного городка! – клянусь сама себе.

Элька скачет под музыку, плещется в озере. Набирает воду в ладошки и подкидывает над головой, имитируя дождь.

И мне не мешает охладиться. Не снимая сарафана, присоединяюсь к подруге. Прохладные капли возвращают ясность, и, раскинув руки, я расслабляюсь: падаю в воду, с наслаждением погружаясь с головой.

Оттолкнувшись от песчаного дна, вынырнула из обволакивающей прохлады и подставила лицо легкому ветерку.