Суд Джульетты - Марина Рощина

— Я, я Старцева! — заорала Аня и бросилась к телефону: — Алло?

— Здравствуйте. — Аня услышала незнакомый женский голос. — Я прочла вашу статью о вчерашнем происшествии на свадьбе Виталия Мирошникова и решила позвонить. Дело в том, что я близко знакома с семьей Мирошниковых и могу рассказать много интересного. Вдруг это поможет найти убийцу девушки… Насти Полуниной.

— А на каких условиях вы готовы поделиться информацией? — осторожно спросила Аня. Она знала о существовании особой касты журналистов, которые любыми способами, в том числе и незаконными, добывают информацию, а затем продают ее за большие деньги. Возможно, таинственная особа принадлежит к их числу.

— О, это совсем не то, что вы думаете, — быстро смекнула незнакомка. — Я просто хочу сделать вам интересное предложение. Кстати, в данный момент я нахожусь недалеко от вашей редакции. Если вы не слишком заняты, мы могли бы поговорить прямо сейчас.

Аня задумалась. С одной стороны, ее чертовски занимала таинственная история, с другой стороны, Ветров недвусмысленно дал понять, чтобы она не лезла в это дело, ежели хочет остаться в редакции.

«В конце концов, ничего плохого не случится, если я выслушаю интересное предложение, — подумала Аня. — И потом, отказаться всегда успею».

— О’кей, — согласилась Аня. — Мы можем встретиться прямо сейчас. Как я вас узнаю?

— Моя машина припаркована прямо на площади. Темно-синий джип «тойота»…

Прослушав про номерные знаки, Аня поспешила на улицу.

Нельзя сказать, чтобы начинающую репортершу не мучили угрызения совести. Но она твердо знала — послушным, примерным девочкам, строго соблюдающим инструкции и указания начальства, в журналистике не светит ничего. К тому же ее страшно заинтересовал тот факт, что позвонившая особа приехала в редакцию на собственном автомобиле.

«Думаю, она не откажется подвезти меня в Ботанический сад, — рассуждала практичная Старцева. — И я успею побывать на выставке и сдать материал в срок».

Площадь перед зданием бизнес-центра была плотно заставлена множеством автомобилей всевозможных расцветок, марок и конфигураций. И хотя Аня не слишком хорошо разбиралась в иномарках — не было опыта, — она с легкостью отыскала нужную. Девушка уже видела эту машину — вчера, перед часовней, где убили Настю Полунину.

2

Таинственная незнакомка, желающая пристроить информацию о семействе Мирошниковых, оказалась юной особой лет двадцати, ничем не примечательной наружности, за исключением волос, которые почему-то выкрасила в ядовито-оранжевый цвет. Нечего и говорить, что выканье и расшаркивания были ни к чему.

— Татьяна Мирошникова, — представилась оранжевоволосая. — Виталий Мирошников — мой брат, так что я не преувеличивала, когда говорила, что знаю много интересного об этой семье. Я прочла твою статью. — Девушка взяла с заднего сиденья свежий номер «Репортера» и звонко щелкнула по передовице. — Лихо написано! Маменька была в шоке.

— Чья маменька?

— Моя, чья ж еще. Больше всего на свете она боится скандалов. А тут такая статья, да еще и на первой полосе. Сначала она хотела звонить в редакцию и требовать опровержения, потом проехать по городу и скупить весь тираж. Тренер еле-еле отговорил. Даже сбегал за сигаретами, а потом ходил за ней с пепельницей. Я так смеялась…

Аня вежливо слушала неразборчивую болтовню, не особенно вдаваясь в подробности. Девушка поняла только одно: своей статьей она угодила Тане Мирошниковой и очень сильно не угодила ее матери.

— Ты, кажется, хотела сделать мне какое-то предложение, — напомнила Аня. — Понимаешь, у меня очень мало времени. Я ведь на работе. Мне еще в Ботсад ехать, отчет с выставки писать.

— Да-да, я помню. Сейчас мы заедем в одно стильное местечко и там поговорим. А потом я отвезу тебя куда нужно. У меня-то времени навалом.

«Один-ноль в мою пользу, — с удовлетворением улыбнулась практикантка. — Барышня-то из догадливых, сама предложила».

Очень скоро Аня перестала считать, что ей повезло. На дороге Таня Мирошникова вела себя так, будто управляла не мощным джипом, очень похожим на танк, а игрушечным автомобилем в парке отдыха — толкалась, пихалась, отважно бросалась на встречную полосу, яростно гудела на светофоре, а на знаки дорожного движения обращала внимание, только когда они не противоречили ее собственным планам. Еще на стоянке Аня заметила две основательные вмятины на корпусе Таниной «тойоты» и теперь подумала, что на выставку она, пожалуй, доберется на метро. Здоровее будет.

— Быстро доехали, — единственное, что смогла вымолвить Аня, когда страдальчески взвизгнули тормоза и машина остановилась.

— У меня природное чувство руля, — похвасталась Мирошникова. — Я даже не училась водить — просто села и поехала.

Модное местечко оказалось обыкновенной забегаловкой, наспех сооруженной в подвале старого дома. Стильность же заведению обеспечивали яркие картинки, лихо намалеванные местными граффитчиками прямо на неоштукатуренных стенах.

«Мудрое решение, — мысленно похвалила Аня предприимчивых владельцев. — И на ремонте сэкономили, и нужную репутацию приобрели. Теперь золотые мальчики и девочки вроде Тани Мирошниковой слетаются сюда со всех концов столицы».

В кафе народу почти не было, за исключением двух балбесов, с утра пораньше насилующих игровые автоматы, и задумчивого юноши, который исправлял утреннюю тоску бутылкой «джин-тоника».

— Знаешь, я ей ужасно завидовала, — без всяких предисловий начала Таня.

— Кому? — не поняла Аня.

— Да Насте этой, Виталькиной невесте, — с раздражением ответила девушка. — Вчера в церкви смотрела на нее и завидовала. Думала: «Ну почему со мной ничего такого не случается?» Сама посуди, все произошло как в сказке. Или как в фильме «Красотка». Жила-была себе девчонка, продавщица из супермаркета, нищая, голая, спала с охранниками и мелкими клерками, никаких перспектив, и вдруг — бах! — невеста Виталия Мирошникова со всеми вытекающими отсюда последствиями. Дорогие рестораны, шмотки из бутиков, уик-энды в Париже… И все потому, что у нее классная фигура, роскошные волосы и пустая голова. Разве это справедливо?

Про себя Аня подумала, что Тане, пожалуй, не стоит кипятиться и сетовать на всеобщую несправедливость, она ведь вообще ничего не сделала, чтобы стать Мирошниковой со всеми вытекающими последствиями — просто родилась, как говорится, в нужном месте и в нужное время. Но вслух Анна, разумеется, этого не сказала.

— Ты, наверное, думаешь: «Кто бы жаловался! Богачка, наследная принцесса империи «ВитаМир». Живет как сыр в масле катается!» — будто прочитала ее мысли Таня. — Да ничего подобного. Мамочка держит меня в ежовых рукавицах. Боится, как бы я не разбаловалась. И ничего у меня нет. Машина не моя, а брата, деньги выдают раз в месяц и строго по смете, ровно столько, чтобы я ничем не отличалась от своих друзей. Но даже эти копейки я могу получить только в том случае, если буду беспрекословно подчиняться маменьке — дружить с нужными девочками и мальчиками, учиться в нужном институте, ну и так далее. Я так и делала. С детства мечтала стать модельером, даже отправила свои работы в Милан, в Институт моды, и получила очень хорошую рецензию. Но мамуля сказала, что ни копейки не даст на эту блажь, и я как миленькая потопала в экономический изучать теорию мясомолочной промышленности, чтобы в будущем продолжить семейное дело, хотя всем сердцем ненавижу этот бизнес…