Книга Призраков - Сэбин Бэринг-Гулд

– Во мне есть что-то смешное? – раздраженно поинтересовался капитан Макалистер. – Или у вас просто веселое настроение, сэр?

– Уверяю вас, – отвечал я, – это всего лишь проявление радости от встречи с вами, Алистер Макалистер.

– Не забывайте из Auchimachie, и мое звание капитана, – буркнул он. – А также о том, что здесь находится только половина меня, другая же похоронена в семейном склепе в Шотландии.

Я выразил искреннее удивление его словами.

– Вы должны понимать, сэр, – продолжал он, – что я всего лишь нематериальная часть верхней части моего похороненного тела. А за то, что нематериальная часть нижней части находится не здесь, я должен быть благодарен капитану О'Хулигэну.

Я прижал ладони ко лбу. В своем ли я уме? Горячее солнце напело мне голову, или, может быть, все происходящее является результатом выпитого виски?

– Вы можете быть приятно удивлены, – сказала верхняя половина капитана, – что мой отец, землевладелец из Auchimachie, и полковник Грэхем из Ours, были близкими друзьями. Прежде чем я принял участие в войне под знаменами Веллингтона, – в то время он был еще просто сэром Артуром Уэлсли, – мой отец сказал полковнику Грэхему: «Если во время кампании с моим сыном что-нибудь случится, вы чрезвычайно обяжете меня, если переправите его останки в Auchimachie. Я убежденный пресвитерианец, и не смогу чувствовать себя спокойно, если тело его упокоится в земле идолопоклонников, поклоняющихся Деве Марии. Что касается издержек, то я их оплачу; однако постарайтесь не переусердствовать в затратах».

– И злая судьба распорядилась так, что вы… стали состоять из двух половин?

– Да, скованные цепью ядра сделали свое дело, но это случилось не на полуострове. Это случилось здесь. Когда мы наводили понтонные мосты, корабли противника обрушили на нас град скованных ядер, которые, как вы, должно быть, знаете, используются для разрушения такелажа. Но они стреляли ими по нам, и одним из таких выстрелов я был разрезан пополам как раз в том месте, где куртка соединяется со штанами.

– Я все же не могу понять, каким образом одна половина вашего тела оказалась похороненной здесь, а другая – в Шотландии?

– К этому я и веду. Это все из-за капитана О'Хулигэна, мы с ним были в одном отряде. Если вы человек разумный, то не нуждаетесь в моих пояснениях по поводу того, что О'Хулигэн – ирландская фамилия, а капитан Тимоти О'Хулигэн был не только урожденным ирландцем, но и невежественным папистом. Я же, по образованию и убеждениям, истинный пресвитерианец. Я верю в Жака Кальвина, Джона Нокса и Джинни Геддес. Это мой символ веры; и если вы хотите выслушать мои аргументы…

– Не теперь.

– Хорошо; так вот, что касается капитана О'Хулигэна, то мы с ним часто спорили; но он не внимал никаким доводам, ссылаясь единственно на свои убеждения, а если к этому добавить его невозможный характер, то не удивительно, что он постоянно выводил меня из себя. Один из моих предков сражался в осажденном Дерри, участвовал в битве на реке Бойн, и лично отправил на тот свет своей саблей трех неотесанных ирландцев. Я горжусь им, сказал я О'Хулигэну, я выпил кружку пунша в честь Вильгельма III, и воскликнул: «Lillibulero!» Вне всякого сомнения, после окончания осады между нами случилась бы дуэль, если бы один из нас не признал правоту другого. Но этому не суждено было случиться. В то же время, что я, он был разрезан цепью пополам.

– Он тоже похоронен здесь?

– Только половина – его проклятые ноги и колени, на которых он стоял, поклоняясь образу Ваала.

– А где похоронена вторая половина?

– Если вы уделите мне внимание и не будете перебивать, я расскажу вам все без утайки. Но… Черт побери! Вот они, идут сюда!

В мгновение ока верхняя половина капитана оказалась у подножия стены, и, перебирая руками, скрылась за стволом дерева.

В следующее мгновение я увидел пару ловких нижних конечностей, начинавшуюся сапогами, продолжавшуюся белыми лосинами и заканчивавшуюся ремнем, запрыгнувшую на стену и принявшуюся бегать по ней взад-вперед, словно сеттер в поисках куропатки.

Я не знал, что делать.

Тем временем голова Макалистера выглянула из-за дерева и заорала:

– Lillibulero! Господь да сохранит короля Уильяма!

Ноги мгновенно помчались на голос и постарались пнуть его, подобно как футболисты пинают мяч. Не знаю, сколько попыток было сделано, может две, а может три, но все это время верхняя половина Макалистера вопила «Lillibulero!» и еще кое-что о папистах, воспроизвести каковое мне не позволяет воспитание.

Несколько придя в себя от шока, и желая положить конец этой совершенно безобразной сцене, я сорвал трилистник, росший прямо у моих ног, подбежал к сражающимся половинам и приложил этот символ Святого Патрика к нижней половине. Она сразу же прекратился свои агрессивные нападения, неуклюже склонилась к растению, попятилась, все так же почтительно кланяясь, пока не добралась до стены, после чего с необычайной ловкостью перемахнула через нее и скрылась из глаз.

Оставшаяся половина шотландского капитана приблизилась ко мне на руках и сказала: «Я весьма благодарен вам, сэр, за ваше своевременное вмешательство». После чего, поднявшись по решетке ворот, вновь заняла свое прежнее место на стене.

– Вам следует понять, сэр, – сказал Макалистер, устраиваясь поудобнее, – что никакого физического воздействия на меня это не оказывает. Сапоги О'Хулигэна нематериалистичны, равно как и моя верхняя половина. Так что если я и испытываю некоторые неудобства, то они связаны с моими чувствами. Тем не менее, я вам благодарен.

– Он был раздражен вашими словами, – заметил я.

– Безусловно, сэр. Но я одержал над ним верх.

– А теперь, капитан Макалистер, если это происшествие вас не слишком вывело из себя, не могли бы вы любезно объяснить мне, как случилось так, что более благородная ваша половина оказалась здесь, а менее благородная – в Шотландии?

– С превеликим удовольствием. Дело в том, что в Auchimachie находится верхняя половина капитана О'Хулигэна.

– И как же это могло случиться?

– Надеюсь, у вас найдется хоть чуточку терпения не прерывать мое повествование. Я ведь уже сказал вам, что мой отец обратился к полковнику Грэхему с просьбой: если со мной случится страшное, то он должен отправить мое тело домой, чтобы я мог быть похоронен в родовом склепе? Так вот, была допущена страшная ошибка. Когда полковник Грэхем узнал, что я убит, он отдал приказ, чтобы мои останки были найдены и приготовлены к отправке в Шотландию.

– На корабле, я полагаю?

– Конечно. Но, к несчастью, он поручил это каким-то ирландцам, находившимся у него под началом. Хотели ли они оказать почести своему земляку, или, подобно большинству ирландцев, не могли не сплоховать в исполнении даже самого простого поручения, сказать не берусь. Они могли бы узнать меня, даже никогда не видев моего лица, по моим золотым часам; но кто-то из лагеря оказался проворнее их. На часах было выгравировано имя Макалистера. Но их украли. Таким образом, они взяли, – то ли по ошибке, то ли преднамеренно, – верхнюю часть О'Хулигэна и мою нижнюю половину, поместив их вместе. Принадлежность нижней части все-таки легче спутать, чем верхней… Таким образом, его туловище и мои ноги были приготовлены к отправке в Шотландию.