Пояс Ориона - Татьяна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тонечка, прожившая последний год, как в раю, вдруг усомнилась, что это рай, а не театральная декорация с голубым небом, позолоченными деревцами и хрустальными бубенцами.
Она усомнилась и перепугалась. Вдруг она обманулась, и на самом деле нет никакого рая и того, кто этот рай создал?.. Вдруг она всё придумала, а он только немного подрисовал картину, которую она с таким упоением придумывала и воплощала?..
Муж и жена, говаривала её мама Марина Тимофеевна, одна сатана.
…Сатана?..
Впрочем, она говорила ещё так: если ты в чём-то сомневаешься, или не уверена, или опасаешься, у тебя есть только один выход – поговорить. Не нужно ничего выдумывать за другого человека, не нужно никаких сложных построений на пустом месте. Если хочешь получить ответ – задай вопрос.
Тонечка выключила фен и крикнула в сторону комнаты:
– Кто такой Родион? И откуда он взялся?
– Племянник Кондрата, – тут же отозвался муж. – Выходи, что ты там опять застряла!
– Пф-ф-ф, – сказала Тонечка своему отражению в зеркале. Такого скорого сюрприза она не ожидала. – Племянник!..
– Ну да, племянник, – подтвердил Герман, входя в ванную. – У Кондрата была сестра, умерла, остался мальчишка. Его забрали в детдом. Кондрат узнал о нём недавно, стал искать, просил меня помочь. Я помог.
– У тебя связи в детских домах? – Тонечка накинула халат, туго-туго затянула пояс, чтобы не допустить вольностей, подвинула мужа с дороги и прошла в комнату.
Он пожал плечами ей вслед и тоже облачился в халат.
– У меня связи в телевизионных программах, шери, – иногда он почему-то так её называл, на французский манер, а ещё, уж по совсем непонятной причине, Ефим Давыдович. – Вроде, например, «Ищу тебя»! Они и нашли.
– Где?
– Где-то в Угличе.
– А сколько ему лет?
– Семнадцать, – ответил Герман, не задумываясь. – В этом году школу заканчивает.
– А Кондрат хотел его забрать к себе, что ли?..
Тут её муж немного сбился с уверенного тона.
– Этого я не знаю. Но мы о нём… говорили вчера вечером. Кондрат беспокоился немного. Мы парня никогда не видели, ни я, ни Кондрат.
Тонечка посмотрела на мужа.
– А ты… где ты мог его видеть?
– Нигде, – буркнул Герман. – О чём и речь.
Она пристроила на колени локти и угнездила в ладонях подбородок.
– Саша, – начала она серьёзно, – мы с тобой можем говорить друг другу правду, только правду и ничего кроме правды. Мы… взрослые слишком! Мы потеряем уйму времени и совсем запутаемся, если станем друг другу врать, а времени у нас мало.
– Здрасти вам в шляпу, – Герман плюхнулся рядом с ней, подогнув под себя плотную волосатую ногу. – Ты собралась помирать или пытаешься сказать мне, что я лжец?
Она посмотрела на него.
– Я не лжец.
– Тогда расскажи мне, откуда ты знаешь Кондрата Ермолаева.
Он помолчал, и Тонечка, быстро взглянув на него, поняла, что правды он не скажет.
И опередила:
– Нет, не нужно! Лучше не говори. Я не хочу, чтоб ты мне врал, Саша!..
Он посидел, посматривая на неё. Такой проницательности от жены он не ожидал.
– Я… потом расскажу, – пообещал он. – Только не придумывай ничего романтического! Кондрат не выносил меня раненого из-под обстрела!..
Здесь он не соврал. Кондрат Ермолаев его действительно с поля боя не выносил.
– Но я хорошо его знаю. И знаю, что жену он убить не мог.
В дверь деликатно постучали, Тонечка подбежала и открыла. Официант в накрахмаленной форме вкатил столик, уставленный кушаньями и напитками.
– Если сюда поставлю, будет удобно? Карточка или наличные?
– Карточка, – подал голос Герман, поднялся и стал шарить по карманам дублёнки.
– Тоня, ты не брала мою карточку?
– У меня своих навалом, – отозвалась Тонечка и улыбнулась официанту, который рассматривал её. – А что?
– Пропала куда-то. Я сейчас другую достану.
Он вынул из бумажника карточку, аппарат заурчал, чек выполз.
Герман проводил официанта и продолжил шарить, уже в карманах джинсов.
Тонечка наблюдала за ним.
– Да нет, ну была у меня с собой карточка, – бормотал её муж. – Мы на заправку заезжали!.. Я бумажник здесь оставил, а карточку взял на всякий случай.
– И где она?
– Да шут её знает.
Тонечка подошла и тоже поискала – последовательно в джинсах, в кофте, в дублёнке.
Карточка пропала.
– А когда ты в машину сел, дублёнку куда дел? Ты же всегда её снимаешь!
Он подумал немного.
– Как всегда, на заднее сиденье кинул.
– Поздравляю, – сказала Тонечка со всем возможным сарказмом. – Твой племянник жулик. Карточку спёр.
– Он не мой племянник, он Кондрата племянник.
Герман ещё раз облазил все карманы.
– Ты не поверишь! – Он покрутил головой. – У меня тыщу лет ничего не крали!
– Звони в банк, блокируй счёт.
– Да там денег всего ничего, тысяч пятьдесят, что ли.
Тонечка аж задохнулась от возмущения.
– Ничего себе! – закричала она и топнула ногой. – Пятьдесят тысяч для него не деньги!.. Если они тебе не нужны, отдай мне! Я маме куртку новую куплю, а Насте ботинки!..
– Хорошо, хорошо, – согласился Герман поспешно. – Отдам, конечно.
– Пятьдесят тысяч ему не жалко, – продолжала возмущаться Тонечка. – Их ещё пойди заработай! А ты какому-то прохиндею хочешь…
Тут она осеклась.
Пока Герман звонил в банк, она молча думала, даже уху не ела.
– А с чего мы взяли, – начала она, как только он нажал отбой, – что этот парень действительно племянник?.. Ты говоришь, что никогда его не видел.
– Не видел, – согласился Герман и снял с тарелки металлический колпак. Сразу в номере вкусно запахло и на душе сделалось веселее.
– Тогда почему мы решили, что это – он?
– Потому что я назвал его по имени, и он удивился, что я его знаю.
– А если б ты назвал его Александром Македонским и он удивился, что его знаешь, тогда как?..
– Ты хочешь сказать?..
– Я хочу сказать, – Тонечка отхлебнула ухи и зажмурилась, так было вкусно и горячо, – что мы с тобой застали в доме твоего друга какого-то подозрительного типа с ножом. И тут же решили, что он есть потерянный в младенчестве племянник, а оказалось, что он заурядный жулик!.. Может, он видел, как хозяина забрали, и решил вечером навестить пустой дом. Поживиться не удалось, мы ему помешали, так он хоть карточку у тебя стянул!