Экзотеррика. Квантовый скачок - Василий Головачёв

идею. По моим расчётам, До-Разум возник сразу после адронного фазового перехода, сразу после распада изначального квантового состояния на две хиральные ипостаси: наш «правый» мир со знаком плюс и «левый» антимир со знаком минус.

– Почему этот зародыш распался на два разных универсума?

– Ну, это связано с волновой функцией рождающейся метавселенной, которая по закону должна соблюдать нулевую чётность, то есть в которой отрицательная чётность и положительная должны компенсировать друг друга. Это долго объяснять…

– Ладно, я действительно не астрофизик, а ксенопсихолог, который не обязан знать все нюансы рождения подвселенных. Ты говорил о До-Разуме.

– Так вот, мой До-Разум просуществовал около одной миллионной доли секунды, создал ещё один фазовый переход – лептонный – и исчез, передав квантовый геном следующим поколениям мыслящих существ.

– Сколько он существовал? – не поверила Вия.

– Десять в минус шестой степени секунды.

– Как же он смог сформироваться так быстро, да ещё и поучаствовать в процессе эволюции Вселенной? Человечество существует уже миллион лет, и то не сумело перестроить ни Вселенную, ни даже собственную планетарную систему.

– Время – хитрая штуковина. Для тех процессов, что шли тогда после Большого взрыва и начавшейся инфляции, происходивших за триллионные и триллионные доли секунды, одна миллионная доля секунды – большая длительность. Всё равно что для нынешней нашей Вселенной все тринадцать миллиардов лет. А в будущем темп жизни замедлится ещё в десятки и сотни раз, и будущие разумы будут думать очень и очень медленно по сравнению с нами. Хотя и не заметят этого.

– Это и есть твой За-Разум?

– За-Разумов будет несколько. Я ещё не знаю, какой тип нынешнего ума станет преобладающим через миллиарды лет и создаст мыслящую субстанцию. Хотелось бы, чтобы это были люди.

– Почему?

– Потому что, и я это уже говорил, только такие существа, как мы, могут любить и дружить. Вообще, на мой взгляд, обмен информацией только тогда имеет смысл, когда сопровождается обменом эмоциям. Я удивился, когда мне это сказал Копун. А ведь он искин.

– Мы больше воюем сами с собой, а не любим и дружим.

– Когда-нибудь эта война закончится.

– Когда мы вымрем, как динозавры?

Всеволод поднял бокал.

– Пьём за то, чтоб не вымерли.

Допили очень вкусное и действительно холодное вино, перешли на кофе, приготовленное чудо-печкой Варварой по-разному: Всеволод любил с молоком, Вия – чёрный и без сахара.

– Не могу представить, – сказала женщина, – как может мыслить система размером со Вселенную.

– Это для нас она имеет гигантские размеры и подчиняется закону предела скорости обмена информацией – скорости света. Но даже мы этот закон обошли созданием струн, сворачивая пространство. А до нас то же самое сделал До-Разум, создав переходы из нашей Вселенной в соседние. Хотя и он не является создателем глобальной сети телепортации.

– А кто?

– Просто в ткань Мультиверса встроен фундаментальный закон связи всех метавселенных, по сути превращающий универсум в разумную сущность небывалого масштаба вне любых ограничений и человеческих оценок. Он вечен, бесконечен и разумен, хотя и не по нашим меркам.

Вия покачала головой.

– Ты или гений, или…

– Сумасшедший? – засмеялся Всеволод, не обижаясь. – Мне это уже говорили. Но вывод о Мультиверсе сделал опять-таки не я, а Копун. Интересно, где он сейчас, что делает, куда улетел. Обещал навестить.

– Позови, ты же можешь.

– Да, он дал мне прямой ментоканал связи, как и Дариславу, но между нами Тьмир и портал перехода, меняющий знаки вещества, и сигнал не проходит. Во всяком случае, он не отвечает.

Помолчали, заворожённо глядя на невероятно «белый» космос тёмного мира.

– Почему они чёрные? – спросила женщина.

– Звёзды? – догадался Всеволод. – Ты пропустила мои слова, я объяснял. Здесь звёзды бозонные, вернее антибозонные, и они не излучают свет, а поглощают, хотя и не являются чёрными дырами. Светится же сам вакуум, он тут так и остался ложным, готовым в любой момент после очередного фазового перехода скатиться до истинного вакуума, пронизывающего наш континуум. Кстати, вот почему мегамозг Тьмира запрограммировал мегамозг Ланиакеи зачистить нашу Вселенную. Зная об угрозе схлопывания, он решил переехать в более комфортную квартиру, то есть в нашу метагалактику.

– Это тебе тоже сообщил Копун?

– Нет, это я сам придумал.

– Круто! Поделись с ним, идея классная.

Всеволод хвастливо ухмыльнулся.

– Знаю, поделюсь, когда встречусь.

– А почему ты не включишь мультиход? Я поняла, что программа запуска уже готова.

Шапиро сморщился, посмаковал кофе, виновато посмотрел на собеседницу.

– Можешь смеяться, но я… боюсь!

Вия фыркнула.

– Ты – и страх? Не верю!

– Нет, правда боюсь, потому что осталась масса нерешённых нюансов. Слишком велик вероятностный хостинг. Я не могу рассчитать точный выход мультихода. Формула даёт чуть ли не пятидесятипроцентную вероятность непрогнозируемого квантового скачка.

– Объясни.

Всеволод допил кофе, размял ладони, размышляя.

– В двух словах не объяснишь.

– Хотя бы намекни.

– Мультиход может закинуть ходока в любой мир, но я не понял как, то ли последовательно – в соседний, потом за ним в следующий и так далее, то ли в произвольно попавшийся, то ли по требованию заказчика. Но нигде не нашёл ссылки на нужный алгоритм. Вот мучаюсь второй день.

– Не переживай, я же с тобой.

Всеволод усмехнулся, глянул на позу Вии: нога на ногу, – и взгляд физика загорелся. Он даже привстал, намереваясь обнять подругу. Но она остановила его, вытянув ладонь.

– Остынь, Фантоцци, мы с этого день начали. Предлагаю пройтись по Замку, я покажу тебе интересный зал, где ты ещё не был.

– Разве я что-то пропустил?

– Этот уровень мы вообще не посещали.

– Уговорила, забегу в хозблок, и пойдём на разведку. Марик, покажи водопады.

Компьютер лагеря послушно заменил пейзаж с белым космосом на панораму кратера. Площадку со столом и креслами окружили отвесные каменные стены с бесшумно льющимися из-за вечных туч потоками воды.

* * *

Замок Драконов Смерти, выращенный земными птерозаврами в глубинах тёмной вселенной, по размерам превосходил любые земные сооружения и состоял по меньшей мере из сотни помещений разного назначения и с разным интерьером. Больше половины отсеков этой базы птерозавров (а Замок и был базой, хранившей секреты этой цивилизации) Всеволод осмотрел лично, жалея, что он не криптоархеолог. Вия тоже принимала участие в походах, а в последнее время стала бродить по Замку одна, убедившись в отсутствии ловушек или опасных механизмов.

Зал, о котором она говорила, находился на нижнем – подземном – ярусе сооружения. Всеволод вспомнил, что был здесь, но в закуток от коридора почему-то не заглянул, и теперь с любопытством взирал на металлическую с виду дверь, украшенную кольцом символов и выпуклым изображением птерозавра величиной с человеческую голову. Внутри фигуры