Красная Армия против войск СС - Борис Соколов

По поводу возможности обороны Харькова в феврале 43-го Хауссер писал в мемуарах: «Было необходимо принять принципиальное решение: либо немедленно начать атаку против сил, обходивших город с юга, и при этом оставить Харьков, либо подпустить вражеские войска близко к городу, чтобы потом вести круговую оборону — это означало бы полное окружение.

Сначала благодаря отходу с Донца на линию Константиновка — Рогань — Русские Тишки высвободившиеся силы обеих дивизий, которые — предполагалось использовать для атаки в юго-восточном направлении, были собраны у Мерефы. Снова была предпринята попытка прорыва правым флангом, чтобы предотвратить окружение Харькова. Глубокий снег задержал развертывание сил, а неизбежное из-за этого перемешивание подразделений усложнило подготовку войск к наступлению. Только 11 февраля в 8.30 утра три ударные группы двинулись с Мерефского плацдарма в южном направлении. «Лейбштандарт Адольф Гитлер» возглавил атакующую группировку, состоящую из частей обеих дивизий, тогда как войска, оборонявшиеся восточнее и северо-восточнее Харькова, подчинялись штабу дивизии «Райх».

Атака поначалу была внезапной и успешной. Группа Мейера вышла в район Алексеевка — Берека. Советский 6-й гвардейский кавалерийский корпус был полностью рассеян. На внешнем южном фланге у Краснограда прикрытие обеспечивал 5-й моторизованный полк «Туле» дивизии «Мертвая голова», переброшенный сюда как ее передовая часть. Остальные части дивизии задержались в пути.

Восточнее Харькова остались только две усиленные полковые группы. 11 февраля начались интенсивные русские атаки крупными танковыми силами. Некоторые населенные пункты и часть территории были временно потеряны. Однако силами резерва, хотя и относительно слабыми, последствия прорыва были устранены, и противник понес большой урон. Советское командование постоянно вводило в бой все новые силы… Последний резерв, 2-й танковый разведывательный батальон СС, был переброшен левее, на соседний участок, когда там прорвался противник. Таким образом, слабый фронт восточнее Харькова оказался лишенным каких-либо серьезных резервов. Но солдаты стояли насмерть. На севере советские войска после взятия Белгорода прорвались далеко северо-западнее Харькова. К городу подтягивались все новые части противника. Дивизию «Великая Германия», отходившую с боями из района Белгорода, пришлось использовать для обороны северо-западного сектора Харькова. Это сорвало план командования армейской группы «Ланц», которая собиралась именно дивизией «Великая Германия» заменить дивизию «Райх», предназначенную для наступления в южном направлении.

320-я пехотная дивизия с 1500 ранеными отошла с боями к Змиеву. Все санитарные подразделения корпуса, транспорт, а также службы питания (учитывая, что солдаты изголодались) были приведены в готовность. Благодаря прорыву мотопехотного батальона на бронетранспортерах дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» 12 февраля 320-я дивизия соединилась с главными силами.

13 февраля генерал Ланц объявил о приказе фюрера во что бы то ни стало удержать Харьков. Необходимо было еще сильнее сократить фронт, высвободив все возможные резервы. Вечером штаб корпуса доложил командованию армейской группы, что и новую линию обороны можно будет удерживать лишь до 14 февраля, поскольку город был уже окружен. В войска был направлен приказ провести разведку для подготовки дальнейшего отхода. Было приказано взорвать все склады, а также сооружения, имеющие стратегическое значение.

14 февраля противнику удалось в нескольких местах прорвать наш слабый фронт, состоящий только из опорных пунктов. Следовало опасаться прорыва к тракторному заводу. На северо-западе противник тоже нашел бреши в обороне дивизии «Великая Германия». Таким образом, наиболее сильные части XI армейского корпуса генерал-лейтенанта Эрхарда Рауса уже были отрезаны от линий сообщения. Важнейшая для снабжения дорога Харьков — Полтава была уже в руках противника.

Поскольку новое предложение штаба танкового корпуса СС сдать Харьков было отклонено со ссылкой на приказ фюрера от 13 февраля, командир корпуса (здесь Хауссер пишет о себе в третьем лице. — Б. С.) решил самовольно отдать приказ об отводе войск, чтобы избежать боев в окружении и высвободить войска для контрудара. Однако поступивший в 17.50 новый приказ фюрера удерживать Харьков вынудил отложить это решение. Вечером советские войска ворвались в юго-восточные пригороды Харькова. Брошенный в контратаку оснащенный бронетранспортерами 3-й батальон лейбштандарта в ночном бою остановил продвижение противника, но не смог отбить захваченный им район. В Харькове начались выступления вооруженного гражданского населения. В связи с этим штаб армейской группы «Ланц» приказал остановить наступление ударной группы на юг, выделить резервы для обороны города и направить группу, поддержанную танками, в Валки, юго-западнее Харькова, чтобы освободить пути снабжения. Этот приказ был невыполним. Вечером командир танкового корпуса СС снова доложил обстановку, пытаясь добиться решения о сдаче Харькова.

В ночь на 15 февраля противник еще глубже вклинился в наши позиции в северо-западной и юго-восточной частях города. Танковому батальону дивизии «Райх» удалось ответным ударом остановить продвижение противника на северо-западном направлении. Вновь со стороны штаба корпуса последовало предупреждение о серьезности положения. До полуночи 15 февраля никакого решения не было принято.

В этот последний момент, в 12.50, командир корпуса приказал дивизии «Райх» оставить занимаемые позиции и с боями двигаться к Уде. При поддержке танков удалось в последний момент вывести войска из Харькова. В 13 часов об этом решении было доложено в штаб армейской группы «Ланц» и сообщено для сведения в штаб корпуса Рауса. На это в 16.30 последовал новый приказ штаба армейской группы «Ланц», предписывающий продолжать оборону города во что бы то ни стало. Приказ пришел слишком поздно. Но при этом все еще была возможность выстроить укороченную линию обороны, для которой бы хватило имеющихся сил. 16 февраля передовые части дивизии «Райх» нанесли удар по городу».

Решение Хауссера в итоге было признано правильным и Манштейном, и Гитлером. Оборона Харькова в окружении, да еще двумя элитными танковыми дивизиями СС, вряд ли имела смысл в тех условиях. Даже если бы танковый корпус СС и смог бы удержать город и впоследствии к нему прорубили бы коридор, его ударная мощь была бы сильно ослаблена в оборонительных боях, и он вряд ли был бы готов для контрудара. Да у того же Манштейна не было других сил, чтобы остановить советское наступление. Контрудар, нанесенный силами одной ослабленной прежними оборонительными боями 4-й танковой армии вряд ли бы привел к успеху.

По этому поводу Хауссер совершенно справедливо заметил: «Какими силами тогда (в случае окружения двух дивизий СС и танкового корпуса Рауса в Харькове. — Б. С.) Манштейн смог бы вести свое наступление между Донцом и Днепром? 4-я танковая армия Гота тогда состояла бы в основном из XLVIII танкового корпуса. У нее за плечами было тяжелое отступление после деблокирующего удара на Сталинград. Кроме нее в распоряжении Манштейна находились — насколько я могу судить — свежая 15-я пехотная дивизия и, в лучшем случае, части 1-й танковой армии (дивизия СС «Викинг»). Главные силы 1-й танковой армии были брошены на Миус, куда вскоре должен был быть отведен и «Викинг». Бывший командир танкового корпуса СС допускал, что у Гитлера был замысел оставить эсэсовские дивизии вместе с дивизией «Великая Германия» в окружении в Харькове, чтобы сковать побольше советских войск, но это грозило новым Сталинградом. Хауссер справедливо заключил, что оставление Харькова привело к тому, что «сформированный из испытанных дивизий танковый корпус СС оказался свободен для того, чтобы наступлением от Краснограда на юг силами «Райха» и «Мертвой головы» пробить путь к армии Гота, в то время как лейбштандарт удерживал линию обороны на правом фланге армейской группы «Кемпф» (ранее — «Ланц»). Эти бои были не из легких! Только после них Манштейн получил плацдарм для осуществления своего масштабного плана. Во время проведения этой операции корпус СС, причем в одиночку, снова взял Харьков».