L - Лия Киргетова

Мне она понравилась сразу, возможно, толчком послужило то, что я почувствовала, что симпатична ей, возможно мне понравился ее голос. Или глаза. Нет, наверное, все-таки — голос. Женька все время разговаривала по телефону. У нее случилась какая-то сложная ситуация на работе: проект, полностью подготовленный ею, презентовался ее сотрудниками как раз в то время, когда мы отъехали от Москвы на безопасное расстояние. Мне понравилось, как она контролирует напряжение от ожидания результатов, но, когда там, по ту сторону линии связи, возникла абсолютно внештатная ситуация, переговоры сорвались, проект канул в небытие, увлекая за собой очень негрустную сумму денег, я посмотрела на сидящего за рулем человека совсем другими глазами.

В ее поведении не было ничего от бабской истерики, от бессмысленной агрессии, ни одного из тысяч вариантов реакций на крупную неприятность, которые могли бы быть совершенно простительны, но не вызывали бы уважения. Она спокойно выяснила все детали провала, констатировала его значимость в ее карьере тремя-четырьмя непечатными выражениями, расстроилась, конечно, но уже некоторое время спустя была полностью собрана и вела непринужденную беседу со мной, параллельно давая по телефону новые ценные указания.

На кого что производит впечатление. На меня — кроме всего прочего — способность личности достойно справляться с кризисными ситуациями. Рядом с ней было спокойно. Ей хотелось доверять. Очарование уверенного в себе человека всегда действовало на меня, как валерьянка на кошку.

* * *

Ночью у нас пробило колесо. Как будто Амур, зная особенности моего характерца, специально подобрал такие элементы мозаики, которые позволяют за самое короткое время увидеть другого человека в разных обстоятельствах. К тому моменту между нами с Женькой уже установилась связь, какая бывает у действительно нравящихся друг другу людей. Взгляды, общие темы для разговора, шутки, энергия взаимного притяжения, витками гуляющая по салону автомобиля…. Я расслабилась, несмотря на то, что со Светкой мы были знакомы всего не больше месяца, а Женька, вообще, была для меня новым человеком. Мелкая авария. Девчонки меняли колесо, я сидела в салоне и думала о своей неприколоченности и авантюризме.

— Ты как тут? — Женька открыла дверь и наклонилась ко мне.

— Я нормально. Ничего, что я вам не помогаю?

— Не говори глупостей, — улыбнулась она так, что мне стало как-то особенно прекрасно. — Ты не замерзла? Подожди!

Женька принесла из багажника теплый плед и бережно расправила его на мне, заботливо подоткнув по бокам. На пару секунд ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, наши взгляды встретились. Мы одновременно улыбнулись.

— Мы скоро, уже почти все. Не скучай тут, — она протянула руку, чтобы сделать погромче музыку, мне захотелось ощутить ее прикосновение.

— Хорошо. Вы — молодцы, все-таки.

— А то! — подмигнула она. — Мы такие.

И все, я уже была немножко влюблена. Так просто. Кристаллизация произошла. Надежда плюс сомнение по Стендалю. А вдруг? Может быть? Неужели? Я точно чувствовала, что нравлюсь ей, но моя осторожность была, как всегда, на страже границ. Я задумалась. Французский шансон из автомагнитолы прорывался короткими отрывочками на фоне белого шума. Что-то новое пробивалось сквозь заасфальтированное сердце, еще помнящее тяжесть катка и крики полупьяных рабочих: «Че, не видишь, что здесь знак? Куда прешь, клуша?!»

Я вышла из машины и попала в ночное звездное небо, опустившееся гигантским куполом вокруг меня, стоящей на маленьком земном шарике размером с футбольный мяч. В десяти метрах от меня в открытом космосе два малознакомых человека негромко переговаривались, занимаясь своим делом. Одиночество хлынуло сверху потоком апрельского свежего ветра, ночь сказала, что я заблудилась. Я вернулась в машину, под теплый плед, с новым, щемящим чувством детской незащищенности, обреченной отныне прятаться под маской взрослой уверенности непонятно в чем.

* * *

Затри дня в их родном городе, мы окончательно сдружились со Светкой, и еще более серьезно я поняла, что Женька мне не просто нравится, а очень, очень, очень…

Впервые за несколько лет кто-то, кроме Киры, вызывал у меня такие яркие эмоции практически с первой — пусть в данном случае и затянувшейся — встречи. Я узнала, что она очень привязана к своей семье, что воспитана она в атмосфере любви и вседозволенности. Что она недавно рассталась со своей девушкой, с которой прожила вместе пять лет. Что она изменяла этой Кате с регулярностью, выдающей неслучайность такого образа жизни. Что ее моральные представления далеко не соответствуют образу человека, которому можно безоговорочно доверять в близких отношениях. Избалованная вниманием, привыкшая получать все, что захочет, Женька, тем не менее, была мне ничуть не менее симпатична.

А вот Светка была несколько обеспокоена, наблюдая мой нездоровый блеск в глазах.

— Я, конечно, не буду тебе ничего рассказывать, тем более что она — мой самый близкий друг, и я многим ей обязана. Но…

За этим «но» стояла Светкина мораль и нравственность, все немного наивные, но пленяющие своей чистотой представления о том, что «вместе — это вместе». Все последние годы Светка очень близко могла наблюдать совместную жизнь Женьки с Катей, и, понятное дело, я бы отдала многое за детальную информацию.

Мне хотелось знать больше. С другой стороны, я понимала, что любое поведение человека складывается из двух составляющих: своего характера и ситуации, в которой он живет, человека, с которым он рядом. А описание чужой жизни далеко не всегда может быть объективным. Были и у меня такие отношения, в которых я выглядела, мягко говоря, не очень.

Мне было важно другое: сильный ли это человек, умный ли, нравлюсь ли я ей, получится ли у нас что-нибудь, стоит ли увлекаться дальше. Женька вела себя сдержанно, временами совсем отстраненно, что еще больше меня заводило. Было видно, что она все еще поглощена своим расставанием с Катей, тем более, что та ушла первой. Было понятно, что Женька страдает, не принимает уход, не может смириться с ним.

Но сам факт того, что я на несколько дней полностью забыла о Кире, говорил мне о многом. Они были похожи, непонятно чем, но безусловное сходство было очевидно. Похожие семьи — где родственники связаны не формальными узами родства, а искренней и глубокой любовью и заботой. Балованные дети, убежденные в том, что весь мир существует для их радости и развлечений. Уверенность в себе, манера говорить, реагировать… Я злила саму себя поисками такого сходства, но ничего не могла с собой поделать. Я везде искала Киру, и очень редко могла найти ее случайное отражение. Вместе с тем, Женька была совершенно не похожа на нее. И нравилась мне от этого еще сильнее.

Мы выехали обратно в Москву ранним утром, полночи со Светкой проговорив о всяких разностях, выпив литра два фруктового чая на маленькой кухне старой квартиры Светкиных родителей. Ее мама, ничего не знающая о нетрадиционной сексуальной ориентации своей дочки, гостеприимно приютила нас на три дня, и перед отъездом специально встала пораньше, чтобы проконтролировать, позавтракаем ли мы «как следует»: