Не боярское дело - 2 - Сергей Александрович Богдашов

дельту реки Урал и проходить вверх по течению километров на тридцать. Это поможет начать торговые отношения напрямую. Определились с развитием сельского хозяйства, в частности, с выращиванием пшеницы и поставками тех же плугов и сеялок. Были у нас с ним и другие планы, но в дальнейшей перспективе. Пока намеченное бы осилить.

* * *

Возвращаться домой всегда радостно.

Отношения с жёнами у меня устаканились, чему в немалой степени способствовало олимпийское спокойствие Аю, абсолютный пофигизм новой маньчжурской Императрицы Ляо, явно не считающей такое поведение мужа чем-то предосудительным, и молчаливая поддержка Светки, никак не присоединившейся к дуэту из Дарьи и Алёны. Впрочем, ради Томтора и нового сталелитейного завода в Маньчжурии наследница Империи Второва и большее прегрешение мне бы легко простила. Вот уж кто никогда не путает дела и делишки. Светлане некогда. У неё грудной ребёнок и новые заводы, и она разрывается между ними.

А я наращиваю коллектив секретарей — управленцев.

Маньчжурский и японский департаменты моего нового управления заполнены чуть больше, чем наполовину. Есть проблемы со знанием языков. Отдел общего секретариата укомплектован полностью.

Дел у всех — невпроворот. Но уже нет той свистопляски и нервотрёпки. Не нужно хвататься за всё сразу. Жизнь потихоньку налаживается и входит в очень полноводное, но более спокойное русло.

Сегодня днём у меня по расписанию соревнования. Нет, я в них участвовать не буду, но призы вручать мне, так как соревнования эти именные, и что характерно, имя там значится моё.

Впрочем, никакого секрета в них нет. BD-5 выходят на арену. Их пилоты. Лучшие из лучших, прошедшие предварительные отборы.

«Турнир Его Сиятельства князя Бережкова по высшему воздушному пилотажу».

Каково?!

Двенадцать финалистов, каждому из которых даётся пять минут на выступление.

В небе постоянно кружат три самолётика, ожидая сигнала судьи из ракетницы. Оттого турнир проходит динамично. Только отлетал один самолёт, глядишь, через минуту пошла в небо ракета и уже новый ас выписывает в небе виражи, каждый из которых оценивают пять судей.

Призы не только в виде кубков и медалей, но и в виде куда как более приятных чеков на крупные суммы. Первое место — сто тысяч рублей. Второе семьдесят пять, третье — пятьдесят.

Мало? Как сказать… Если учесть, что сам набор самолёта в базовой комплектации мы сейчас продаём за восемнадцать с половиной тысяч, то приз вполне весомый выходит.

Мои партнёры в этом проекте мини — самолётов, уловив, что после каждого такого турнира мы в течении месяца продаём не меньше семидесяти — ста десяти таких наборов согласились на пятидесятипроцентные вложения в призовой фонд. Так что не один я эту тему нынче тяну.

Турниры проходят два раза в год, и постоянно в разных городах Империи. Пока это были Питер и Москва, а следующий турнир пройдёт в Киеве.

Кстати, очень скоро мы юбилей будем праздновать — выпуск полуторатысячной БэДэшки.

Не надо думать, что в стране так много богатых и богатеньких, которые способны легко выложить восемнадцать с половиной тысяч за собственное увлечение небом. Как показывает наша статистика — больше половины покупателей — это клубы и товарищества, где такие самолёты покупают вскладчину, а то и вовсе на деньги местных меценатов.

Самолётик получился вполне себе нетребовательный к взлётной полосе и довольно простой в пилотировании. Наши конструкторы прилично доработали изначальную модель под новые задачи и, самолёт, лишь совсем немного потеряв в скорости и манёвренности, приобрёл покладистый характер, прощающий многие ошибки пилотирования.

Думаю, понятно, отчего я так заинтересован в судьбе этих самолётов.

Пилоты. Как ещё проще, быстрее и дешевле получить сотни, а то и тысячи людей, владеющих навыками пилотирования? Не знаю. Я пока придумал только такой путь. Кроме него есть ещё государственные училища. Их теперь уже три, но каждое из них выпускает ежегодно меньше сотни пилотов. Зачастую, прилично меньше. Мне кажется, что этого недостаточно.

После моих фильмов о войне в Японии наш генералитет проникся вопросами авиации.

Не скажу, что прямо вот так сразу произошёл перелом в генеральских мозгах, но важность авиации они понемногу стали признавать.

Куда как проворнее оказались флотские. Впрочем, понять их было не трудно. Уничтожить броненосец при помощи авиации, не потеряв ни одного своего корабля — это ли не чудо. А они заснятый в фильме фрагмент наверняка не один раз просмотрели, благодаря кадрам снятой нами кинохроники.

* * *

Как бы то ни было, а в нужное время я оказался в нужном месте.

Аэродром на Ходынском поле — это самая близкая лётная площадка, до которой столичные жители могут добраться без особых проблем. Если что — с массовых зрелищ мой турнир тоже получает свой процент за проданные билеты. Вроде бы мелочь, но её вполне достаточно, чтобы оплатить горючее, работу механиков и рекламу в прессе.

Зрителей собралось тысяч двенадцать — пятнадцать. Завтра точную цифру узнаю, а пока ориентируюсь по заполнению трибун и свободной зоны.

Выждав минуты до наступления начала соревнований, я поднялся на трибуну, обеспеченную установленными там микрофонами и толкнул короткую речь во славу российской авиации.

После меня выступил какой-то хмырь из чиновников, похоже, один из замов столичного губернатора, а потом коротко и по делу рассказал о своей школе Киякин.

Так что все трое мы в двадцать минут регламента уложились.

Затем начались полёты.

Реактивная БэДэха — она скорее «свистун», чем «грохотало».

Как по мне, турниру для зрелищности и полноты восприятия не хватает звука. Того самого рёва мощных двигателей, от которого кровь в жилах стынет и дребезжат стёкла в окнах ближайших домов.

Так что я довольно спокойно смотрел, как самолётики крутили в небе фигуры, не особо заморачиваясь их сравнением. В конце концов судьи всё учтут и пересчитают в баллы, согласно утверждённым таблицам турнира, из которых мы не делали секрета.

Каждый пилот, зная свои возможности сам может заранее посчитать свои баллы, прикинув на тренировках, сколько фигур и какой сложности он сумеет чисто выполнить.

Выпучить глаза и потянуться за футляром со своими техномагическими очками меня заставило восьмое выступление.

Это самолёт творил что-то невероятное, зачастую опровергающее всю практику спортивного пилотажа, а то и вовсе — законы физики.

Чтобы не быть голословным, опишу всего лишь один манёвр, заставивший меня открыть рот.

Совершив полубочку, самолёт, летя кабиной вниз, исполнил четырёхкратный боковой горизонтальный зигзаг — «змейку», совсем немного снижаясь к земле. Причём, готов поклясться, что скорость его бокового движения была намного выше, чем скорость движение вперёд.

Как?!

Как может