Водный мир - Джулия Бертанья

— Мы опоздали, Мара, — тяжело говорит отец у нее за спиной.

Вне себя от ярости Мара сбегает к морю, и, преодолевая сопротивление волн, по пояс в воде, бредет к красной телефонной будке у горбатого мостика. Она просовывает руку в окошко, давно лишившееся стекла, и набирает на диске три девятки — номер Службы спасения. Она сама не знает, зачем это делает, кого зовет. Кто может ей ответить? Конечно, никто.

Этого не может быть, всхлипывает Мара в телефонную трубку, молчащую не один десяток лет. Нет, никто ей не ответит. Некому!

* * *

Мара с раскрасневшимся лицом стоит на каменном алтаре крошечной церкви Винга. Вокруг толпятся жители острова.

— Новый Мир существует, — настаивает она. — Там есть настоящие города, прекрасные города высоко над океаном. Всё так, как я говорю. У меня есть доказательство, честное слово. И это наша последняя надежда. Что еще мы можем поделать?

— Может, она и права, — высказывается кто-то в дальних рядах. — Может, там и вправду есть города. Но даже если они и есть, всё равно нас туда не пустят — целый остров!

— Но их ведь для того и построили, чтобы принимать тех, кто спасся от потопа, — возражает Мара.

— Возможно, море еще отступит, — неуверенно предполагает Кейт, мать Гейл и Роуэна. — Не может же оно всё время подниматься. Мне кажется, безопаснее будет остаться. Лучше привычные опасности, чем полная неизвестность.

— Слишком поздно, мам, — говорит Роуэн. — Пора нам это понять.

Мара смотрит на стоящую рядом с братом Гейл. Та ободряюще улыбается в ответ. Губы у девочки дрожат.

Несколько часов назад Мара прибежала к церкви, задыхаясь от ужаса, опасаясь, что ее друзей может там не оказаться. На месте их улицы теперь плескалось море; дом был затоплен по самую крышу. Но сами они, к счастью, успели укрыться на вершине холма.

Удары колокола заставили людей выбраться из заколоченных домов и сойтись в старой церкви. Они переговариваются потрясенными, дрожащими голосами, сообщают друг другу о тех, кто не спасся, о домах, смытых мощной волной.

Потом отец подталкивает Мару вперед, и вот она уже стоит на алтаре, рассказывает сгрудившимся вокруг нее людям о Новом Мире, о том, что она обнаружила на старом сайте. Всё это время она ощущает на себе взгляды Гейл и Роуэна — две пары изумленных ярко-голубых глаз.

Она рассказала всё, что знала; теперь остальные должны принять какое-то решение. Все спорят, кричат, каждый вслух высказывает свои мысли и опасения. В церкви поднимается такой гвалт, что Мара уже не понимает, соглашается с ней большинство или нет. В конце концов Тэйн подходит к древнему — почти такому же древнему, как сама церковь, — покрытому толстым слоем пыли органу. Он откидывает крышку и со всей силы ударяет кулаком по клавишам. Вместе с клубами пыли церковь заполоняет ужасный надтреснутый вой, и от неожиданности все смолкают.

— Вспомните, кто эта девочка! — гремит Тэйн. — Вспомните, кто ее бабушка; та самая Мэри Бэлл, чьи дальновидность и мужество помогли нашему острову выжить в такие времена, когда это казалось невозможным.

По церкви проносится одобрительный гул. Старики помнят.

Густо покраснев, Мара бросает смущенный взгляд на мать. У той какое-то странное выражение лица — Мара ожидала совсем иного. Внезапно Розмари начинает проталкиваться сквозь толпу и влезает на алтарь рядом с дочерью.

— Все вы знаете, что моя мать была чрезвычайно смелой и решительной женщиной. — Розмари слегка задыхается, словно только что взбежала вверх по лестнице, но ее чистый голос звонко разносится по церкви. — Она сделала для нашего острова очень много. она дала нам будущее. — Розмари умолкает на миг, затем с гордостью смотрит на Мару. — Моя дочь очень похожа на мою мать, — заявляет она. — Вы должны поверить ей.

Мара удивленно поворачивается к матери.

— Ты веришь в Новый Мир?!

— Я верю в тебя, — отвечает та.

Старый Тэйн пожимает Розмари руку.

— Кажется, это их убедило, — бормочет он, внимательно всматриваясь в лица притихших людей. — Сейчас будем голосовать.

* * *

Всё решено. Через два дня они отправляются на поиски Нового Мира. Надо делать это не мешкая, пока летнее море спокойно, пока не налетел очередной шторм. Но погода непредсказуема, и никто не может гарантировать, что буря не застигнет их в пути, что они в целости и сохранности доберутся до Нью-Мунго, — если вообще доберутся.

Каждый со страхом думает, хватит ли у местных рыбаков опыта и навыков, чтобы пересечь океан, — ведь они всегда ловили рыбу только у самых берегов Винга. Путешествие может занять целую неделю. Хватит ли в тесных рыбачьих лодчонках места для необходимого количества еды и воды? Все только и говорят, что о морском путешествии, а о том, что будет после, и словом не обмолвятся — потому что никто даже представить себе не может, какой будет их жизнь в Новом Мире, в городе, парящем высоко над океаном.

Последний день на острове похож на сон. Завтра они отправятся в опасное путешествие в поисках будущего, но сегодня все как ни в чём не бывало занимаются повседневными делами — ухаживают за животными, заготавливают торф, стряпают… Они просто не знают, чем еще заняться, думает Мара. Она и сама не знает, и потому идет к Гейл и Роуэну. Втроем они залезают на самую вершину холма, туда, где стоит круг древних камней, и, усевшись на валун, глядят на бескрайнее море. Они и раньше любили бывать здесь — летом, белыми северными ночами, когда небо не темнеет до самого расcвета, сохраняя необычный, бледно-голубой цвет — цвет незабудок, еще совсем недавно покрывавших поле ветряных мельниц, на месте которого теперь плещутся волны.

Но смотреть на пустынный океан слишком тяжело.

По пути домой Гейл без умолку трещит, на ходу сочиняя необыкновенную, удивительную историю о том, как они будут жить дальше, но Мара и Роуэн помалкивают, глядя по сторонам и мысленно прощаясь с каждым камнем, с каждой травинкой, с каждым цветком, которые пока еще целы.

— Что ты возьмешь с собой? — спрашивает Гейл. — у меня почти ничего не осталось, ни одного наряда из тех, что я нашила за зиму. Мара, может, ты одолжишь мне какую-нибудь приличную одежку для Нового Мира?

Роуэн возмущенно качает головой, но Мара смеется, довольная, что легкомысленная болтовня подруги хоть немного развеяла ее мрачное настроение. Только Гейл может волноваться о нарядах в такой момент.

— Хм-м, — задумчиво тянет Мара. — Одежда, которую удобно перевозить и которая не помнется в давке, когда тридцать человек набьются в рыбачью лодку…

— Это же очень важно, — не унимается Гейл. — Представляешь, что будет, если мы явимся в этот прекрасный новый город оборванными, словно неуклюжая деревенщина?!

Внезапно на глаза ее наворачиваются слезы; она тщетно пытается сдержать рыдания. Мара обнимает подругу. Она знает: Гейл вовсе не легкомысленная дурочка; с помощью болтовни она просто пытается не думать об обрушившемся на них несчастье.