Сделано из отходов - Андрей Кивинов

– Не совсем, – покачал головой Кикимора. – У игрушки есть существенный недостаток. Если кто-то случайно ошибется номером или девочка из пейджинговой сети нажмет не на ту кнопочку, то игрушка сработает в абсолютно ненужный момент. Увы, такое уже случалось. Что, согласитесь, неприятно. Прежде всего для меня. Подрывается марка и престиж фирмы. Я стараюсь отвечать за свой товар и даю гарантийный талон.

– Сколько? – спросил Боб.

– Триста. В основном из-за пейджера. Через полмесяца, возможно, станет подешевле, в «Неда-пейджинг» обещали скидки.

– Нам некогда ждать. Что еще есть?

– Вот неплохая вещица. – Кикимора взял в руки коробку из-под стирального порошка. – Мощная и надежная. Отстирывает без предварительного замачивания, ха-ха. Триста грамм пластита хватит, чтобы разрушить Казанский собор. Дистанционное управление от автомобильного брелка. Нажал, и порядок. Никакого риска.Кикимора вытащил из коробки брелок, выдвинул антеннку и нажал на кнопочку.

Дыня рухнул на пол. Боб просто зажмурился.

– Не стоит, господа. Я отсоединил контакты во избежание случайных нажатий. Чтобы привести агрегат в рабочее состояние, надо соединить провода по определенной схеме. Схема довольно проста, с ней разберется и первоклассник.

– Ты так не шути, – вытер вспотевший лоб Боб. – Сколько тянет?

– Недорого, это, в принципе, уже вчерашний день во взрывотехнике. Двести баксов с пластитом, сто – с тротилом. Заметьте, что у меня гораздо дешевле, чем в других местах. Если найдете дешевле, продам дешевле. Может, еще что интересует?

– Хватит. Давай с тротилом. За сотню.

– Гарантия – два месяца. Лучше использовать до указанного на коробке времени. Иначе тротил отсыреет. Оплата наличными.

Кикимора достал из нагрудного кармана калькулятор, посчитал и назвал сумму в рублях.

– В долг не продашь, Кикимора?

– Увы, в кредит, к сожалению, продать не могу. И второе обязательное условие – если попадетесь при установке или после, источник происхождения товара не называть. Я гарантирую качество, вы обеспечиваете плохую память..

– Не ссы, Кикимора. Могила.

– Ну и хорошо. С вас…

Договорить пиротехник не успел. Согласно заранее продуманному коварному плану, Дыня резким ударом вмял уродливый нос Кикиморы, поврежденный еще в детстве в ходе опытов с порохом, а Боб подставил ножку. Кикимора рухнул на пол, и Дыня опустил на его голову извлеченную из-за пазухи бутылку с песком. Остался ли жив после такого подарка упавший, никого из присутствующих по большому счету не волновало. Боб поднял с пола коробку «Ариэля» и положил ее в полиэтиленовый пакет.

– Слышь, Боб, он же не назвал схему.

– Сами разберемся. Жалко, он не выписал гарантийный талон. Некачественный сервис – потеря доверия.

Кикимора тихо застонал.

– Он, наверное, обиделся, а, Дынь?

– Не без того.

– Он ведь нам доверял, верно?

– Ага.

– А мы… Не стыдно, Дыня?

– Очень.

– И мне. Вот, Дыня. Пусть теперь кто скажет, что мы обмороженные. У нас тоже сердце есть.

– Как бы.

– Что «как бы»?

– Ну, типа.

– Ну да.

Шурик Стрельцов приоткрыл дверь палаты, убедился, что посторонних нет, и зашел внутрь.

– Привет, Натка.

– Здравствуй, Саша. Наташа села на кровати.

– Да лежала бы…

– Надоело. Спасибо, что пришел.

– Брось ты. Вот тут тебе всякое… – Шурик поставил на тумбочку пакет с продуктами. – Что стряслось-то? Мотор опять?

– Как обычно. – Наташа кисло улыбнулась.

– Что говорят-то? Люди в белых халатах. Серьезно или глупости?

– Они ничего никогда не говорят.

– Ну, ты не кисни, Натах. Нормально все. Ол'райт.

– Наверное. Что новенького?

– Да, в общем, ничего. Маршируем помаленьку, к строевому смотру готовимся. Песню вот надо подобрать. Я предложил «Мальчик хочет в Тамбов», отказались, ритм не тот. Диван дуре одной чиню по вечерам.

– Зачем?

– Жалобу на меня накатала.

– Ты умеешь чинить диваны?

– Теперь умею. Там и не сложно вовсе оказалось.

В палату заглянула медсестра, убедилась, что все в порядке, и исчезла.

– Саш… Я очень устала от неопределенности. Я ведь все понимаю…

Шурик пересел на кровать и обнял Наташу.

– Перестань. У нас крутая медицина, вон Ельцину починили мотор, теперь с коррупцией борется, как миленький. И тебе починят.

– Я не Ельцин.

– Глупости. Ты будешь помирать, а все будут охать и ходить вокруг.

– У меня клиенты на этой неделе. Жалко.

– Давай адреса, я подстригу. У меня, правда, всего одна модель. Чтобы вшей не было. Наташка улыбнулась:

– Саш, ты добрый? Шурик пожал плечами:

– Не знаю. Вообще-то я обычный.

Еще минут десять они поболтали ни о чем.

– Ты извини, Нат, я с работы свалил, Глистопад и так каждый шаг пасет.

– Конечно, Саш. Спасибо тебе.

– Я еще приеду. Сколько ты пролежишь?

– С неделю точно.

– Ну, не скучай. – Шурик чмокнул Наташу в щеку.

– Подожди, Саш. Вспомнила случайно. Ты Дыню знаешь с нашего двора? Чудик такой толстый;

– Да как не знать?

– Может, лажа полная, но на всякий случай. Он на днях спрашивал, где гранату найти.

– У тебя спрашивал?

– Нет, у Гришки, у соседа моего. Хочет якобы «Аврору», поезд скоростной, рвануть.

– Ни фига ж себе. Террорист, что ли?

– Нет. Чтобы трупы обобрать. Пару раз пытался рельс сковырнуть, но что-то там не вышло. Теперь гранатой хочет. Он вообще-то придурок, любит насочинять.

– Я проверю, но, по-моему, ты права, это фигня полная. Когда он об этом рассказывал?

– Позавчера.

– Ладно, посмотрим. Спасибо. Да, если что подвезти надо, ты звони

– У меня все есть, Саша.

– Ну, пока.

– Пока.

Шурик вышел из палаты, пересек коридор и заглянул в помещение ординаторской. Врач сидел на диване, читал газету.

– Здравствуйте, я по поводу девушки из второй палаты. Скворцовой. Что там с ней?

– А кто вы?

– Знакомый. Учились вместе. Ну там любовь-морковь…

– Вообще-то, молодой человек…