Сожгите всех! - Алексей Бессонов

– Офицеров много у вас? – спросил он.

– Блэз, Скляр и еще кто-то, – ответил за всех шериф.

– Очень хорошо. Офицеры умеют пользоваться, им и даю. – Андрей сбросил на землю два прямоугольных ящика с удобными заплечными петлями, на которых чернели трафаретные жезлы Эскулапа и эмблема Флота. – Взяли! А я успею подготовить операционную. Ник, не забудь связаться с Коннором, пусть он тоже готовит. Если что-то сложное – ко мне.

Спускаясь с холмов, он еще долго чувствовал, как смотрят ему в спину эти люди. Он и в самом деле не имел права вмешиваться, так как формально – о, будь оно все проклято! – не являлся членом местной общины.

– Ужин, кофе как можно крепче – и готовить операционную, – приказал он Бренде, едва ступив на порог своего дома. – Сегодня будет много раненых.

– Что-о? – Глаза медсестры едва не вылезли из орбит, она побледнела как мел и, как показалось Андрею, пошатнулась. – О чем вы, доктор?

– О том, что из болот полезли бандиты. Не беспокойтесь, здесь это обычное явление, местная самооборона надерет им задницы, и они надолго утихнут.

– А... полиция? Вы что же, будете принимать раненых без протоколов полицейских агентов? Но ведь это нарушение закона, доктор! Я должна сказать вам...

– Здесь нет полиции, Бренда! Здесь есть шериф, его стража – и местная самооборона! Ужин мне, скорее – и операционную. Приготовьтесь к реанимационным мероприятиям.

Следующие часы прошли в ожидании. Андрей не отходил от рации, с надеждой ожидая вызова Маркеласа, который отменит тревогу, но эфир молчал. За окнами совсем стемнело, дождь то стихал, то вновь принимался барабанить по стеклам. Огоновский сидел внизу, в гостиной, придвинув к огню камина громадное кресло, доставшееся ему в наследство от старого хозяина, и играл с Томом, щенячья неутомимость которого не знала пределов. Наконец вдалеке заревели моторы.

– Бренда, Лалли, мыться! – заорал он, выскакивая в холл. – Ханна, тащи сюда носилки!

Возле дома замерли два автомобиля, один из которых был грузовиком шерифа. Вздохнув, Андрей вышел на аллею.

Одного из раненых вели под руки, второй, с забинтованной грудью, лежал на носилках, входивших в медкомплект, который вручил ополченцам Андрей.

– Что – только двое? – поразился он.

– Они удрали, – мрачно ответил ему из темноты сиплый голос шерифа. – Странно так удрали... док, я могу остаться? Хочу поговорить.

– Да, конечно... так, наверх обоих, живее!

Один из раненых, молодой парнишка в грязном, пропахшем болотом комбезе, был ранен в плечо – Андрей сразу сдал его на попечение Бренды и занялся вторым, таким же молодым, но пострадавшим куда сильнее: чья-то очередь полоснула его поперек груди.

Офицеры-десантники все сделали правильно, заблокировав кровотечение и погрузив раненого в состояние управляемой комы, чтобы частично затормозить происходящие в организме процессы. Андрей быстро облачился в герметичный комбинезон, натянул тонкие прозрачные перчатки и подмигнул стоявшей рядом Лалли:

– Такое ты, конечно, уже видела.

– Могу даже сама, – серьезно ответила она.

– Не спеши... еще успеешь. Лазер – сюда, ниже. Пошли по грудине. Блокадеры... тампон. Снимай кровь, живее. Открой мне пошире поле...

Через полчаса, закончив возиться с раненым, он содрал с рук перчатки и кивнул девушке:

– Молодчина, вижу школу. Зашивай – и в камеру. Как минимум на двое суток, а потом посмотрим.

У второго все уже было в порядке. Бренда обработала ожог, провела тканевосстановительные мероприятия, «обстреляла» паренька скобками и отправила его в палату. Андрей бегло осмотрел рану, махнул рукой, помылся и спустился вниз, к Нику.

Маркелас ждал его в гостиной – непривычно мрачный.

– Я до сих пор не могу понять, что произошло, – заявил он без предисловий.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Андрей, доставая коньяк.

– У меня сложилось ощущение, что они хорошо организованы. Прям как регулярные войска. Никакой паники, ничего подобного: очевидно, нас засек какой-то дозор – короткий обстрел, и только мы их и видели. Я, в принципе, догадываюсь, куда эта мразь удрала, но ты знаешь, такого я еще не видел. Вместо того чтобы удирать толпой, они уходили, как десантный легион: мы все время, вплоть до последних минут, были под обстрелом.

– Но ведь стреляли-то они паршиво.

– Паршиво... но кто мог их научить таким вещам? Я уже не раз устраивал облавы и всегда наблюдал одно и то же – стоит нам как следует нажать, и они тотчас же бросаются врассыпную, только отстреливай. Как в тире! А сейчас я сам видел, как уходи-ли две компактные группы – не рассеиваясь и не прекращая стрелять. Если дальше так пойдет, то они прижмут нас всерьез...

Андрей пожевал губами. Ему не очень верилось в стратегическую гениальность местной мрази, которая никогда не служила в армии и умела только грабить, а потом убегать. Схватить, удрать – и в глубину болот, где сам черт ногу сломит. Или в черную паутину выработанных, давно заброшенных шахт, атаковать которые не всегда решится даже регулярный десант. Убежать, да! Но проявить при этом выучку, дисциплину и хладнокровие?

«Не почудилось ли Нику, в темноте-то? – подумал Андрей. – Как-то уж очень все это странно».

– У меня отличный коньяк, – сказал он примирительным тоном. – Попробуй, не пожалеешь.

– Ты считаешь, что все это мне приснилось, – проговорил Маркелас, водя рюмкой под носом, – да, конечно, у тебя боевой опыт высадки, я слышал даже, совсем какие-то странные приключения были... но клянусь тебе, я сам это видел!

– Странные приключения были, – согласился Андрей. – Так что в некотором роде я действительно специалист по спецоперациям. Звучит-то как здорово, да?

Он подошел к окну, отдернул в сторону тяжелую штору и вдруг увидел, как бежит по степи белый луч фар. Кроме как к нему, ехать тут было некуда. Андрей встревоженно прищурился – меж холмов шел обычный фермерский вездеход, каких здесь было много. «Опять больной, – подумал он. – Не вовремя, черт возьми».

– Ник, – сказал Андрей. – Ко мне опять кого-то везут. Будем надеяться, что там ничего страшного. Если хочешь, можешь заночевать у меня. Ночью, наверное, теперь шляться опасно.

– У тебя выдающееся самомнение, – невесело улыбнулся Маркелас. – Иди, принимай болящего.

Машина проехала по аллее и с визгом тормознула у самых дверей. Услышав тревожные голоса, Огоновский поспешил навстречу.

Из большого, изрядно потрепанного джипа выгружали раненого. В свете яркого фонаря, который горел над входом, Андрей увидел серые губы, на которых запеклась кровь, темные, насквозь окровавленные бинты под расстегнутым комбинезоном и неестественно вывернутую правую стопу в грязном носке. Сапог лежал рядом на носилках.

– Откуда это? – изумился Огоновский.