Будь моей судьбой - Алина Лис

Собиравшая оборудование медсестра покосилась на демона с упреком.

- Только что из могилы вытащили, так снова хочет туда залезть. Ой, молодежь!

От этой фамильярности Раум несколько охренел. Настолько, что даже не сразу нашел достойный ответ. Никогда раньше служанки, медсестры или прочие человеки из обслуги не осмеливались учить жизни будущего главу клана ди Форкалонен.

Провинция. Дикие люди, что с них взять?

- Это мое дело, - наконец, холодно ответил он, не желая впадать в откровенное хамство. Все же эта тетка была в числе тех, кто спас его жизнь, а демон умел ценить такие вещи.

Доктор все равно хмурился. Идея Раума ему определенно была не по душе.

- Вы знаете, что форсированное лечение накладывает ряд ограничений на образ жизни? Чары истощают регенеративный запас организма, поэтому в течение года вам категорически противопоказаны дуэли и травмы. Считайте, что на год ваши возможности по самоисцелению будут приближены к человеческим. Кроме того, не рекомендуется подвергаться воздействию стационарных магических полей или слишком активно расходовать магический резерв. При нарушении вам грозит слабость, потеря сознания, изнурение и даже энергетическая дистрофия - в зависимости от силы воздействия.

Демон фыркнул.

- Я это переживу, док. Главное: как можно скорее поставьте меня на ноги. И еще: позовите Дженни… Девушку, которая здесь сидела.

- Думаю, ее и звать не нужно, - врач улыбнулся и открыл дверь. С кровати Раума отлично было видно, как рыжая ойкнула и отскочила, потирая лоб. - Госпожа Маккензи, - он погрозил пальцем. - Разве родители не учили вас, что приличные леди не подслушивают?

- Извините, - выдавила девушка, и бочком юркнула в палату.

Целитель, повинуясь требовательному взгляду пациента, вышел. Медсестра последовала было за ним, но задержалась в дверях, чтобы подмигнуть Рауму.

- Она провела у вашей постели три дня, - театрально-громким шепотом сказала женщина, указывая на Дженни. - И мы еле уговорили девочку уйти ночевать в гостиницу. Вы счастливчик, молодой человек.

Раум открыл было рот, чтобы одернуть зарвавшуюся тетку, но перевел взгляд на Дженни, и почему-то сказал.

- Я знаю.

Девушка выглядела измученной. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, а под халатом виднелось то самое дешевое серое платье, в котором она садилась в его машину - трое суток и вечность назад.

Дверь за медиками, наконец, закрылась, оставляя демона наедине с его волчицей. И он, никогда не страдавший стеснительностью, вдруг понял, что не знает, с чего начать этот разговор.

Разве что сказать ей, какая она красивая. Несмотря на следы усталости на лице и растрепанную бронзу волос. Красивей женщины он не встречал.

Она шагнула к постели.

- Как ты?

- Как парень, который только что возвратился из турпоездки на тот свет, - он вернул ей улыбку - такую же робкую и неуверенную, какая замерла на ее губах. И подумал, что понятия не имеет, как теперь с Дженни общаться. Теперь, когда признал насколько она важна - важнее всех вещей в этом мире. Теперь, когда он должен ей свою жизнь, а это не тот долг, о котором демон способен забыть.

Не делать же вид, что ничего не произошло.

- А ты, детка? Хреново выглядишь.

- Да нормально, - она растерянно пожала плечами, словно не задумывалась о своем самочувствии до того момента, пока он не спросил.

- Подойди.

Она пристроилась на краешке кровати. Раум поднял руку и коснулся ее щеки, и Дженни замерла, глядя на него широко распахнутыми зелеными глазищами. На белой коже отчетливо выделялись веснушки, вызывая дурацкую нежность и желание перецеловать каждую.

- Спасибо, - тихо и очень серьезно сказал он. - И прости.

- Это я уже слышала, - она слабо улыбнулась и накрыла его ладонь своей, прижимая к щеке. Теплые всполохи облегчения и нежности затопили палату.

- Когда? А… точно!

Он говорил ей что-то такое. Там, в каньоне балансируя в полушаге от багровой огненной реки. Он много чего тогда нес, ошалев от болевого шока и призрака скорой смерти.

- И что ты тогда ответила? Я не помню. Простила?

Девушка пожала плечами и смущенно улыбнулась.

- Я тоже не помню. Весь тот день урывками, - беспомощно сказала она.

- Но ты не злишься?

- Нет… - теперь в ее ауре зазвучали нотки вины и страха. - Но… Раум, я тоже виновата.

- Конечно, виновата! Ты сбежала от меня с Маккензи, - полушутливо заметил он.

Ответом стала короткая вспышка раздражения.

- Нет! Этот обвал… Я почти уверена, что это я его вызвала! - выпалила Дженни и зажмурилась.

- Э-э-э…

- Понимаешь, я на тебя ужасно разозлилась, просто нечеловечески, - торопливо заговорила рыжая. - И очень захотела, чтобы с тобой случилось что-нибудь… плохое. Но я не хотела аварии, - она распахнула глаза и жалобно заглянула в его лицо. - Это… просто эмоции.

- Детка, что ты несешь? - Раум посмотрел на нее со снисходительной лаской. Вот ведь дурочка: чего надумала. - Может, ты у нас маг-стихийник со специализацией на земле седьмого года обучения, а я и не в курсе?

- Нет.

- И не помню, чтобы ты чертила гексограмму в машине или читала призыв к элементалям.

- Понимаешь…

- Что, все-таки чертила, а я не заметил?

- Да нет же! - она покраснела и разозлилась, но это было лучше, чем виноватый собачий взгляд. - Просто эти горы… они как будто разговаривают со мной.

- Детка, с такими заявлениями лучше к мозгоправу.

- Я говорю серьезно!

- Я тоже. Ладно, ладно! - он вскинул руки, прекращая глупый спор. - Даже если этот обвал случился по твоей вине, я не сержусь. Признаю честно: я вел себя, как полный ублюдок. Так что ты все правильно сделала. Опять же: насколько я помню, то ты потом вытащила мою задницу из “Мантикоры”. Было?

- Было.

- А еще ты мне кое-что обещала, - медленно произнес Раум, не отрывая взгляда от ее губ. - Было?

Он бы понял, пожелай она пойти на попятный и не стал бы настаивать: он и так был ей кругом должен. И уже твердо решил, что никогда больше не будет ее принуждать. Ни к чему. Ни силой, ни хитростью.

Дженни не заслуживает этого.

- Было, - тихо сказала девушка. На девичьих щеках вспыхнул слабый румянец. - И я не отказываюсь от своего слова. Только… Раум, пожалуйста. Мне очень нужно к шаману! Я хочу снять печать.

После этих слов он отчего-то почувствовал себя настоящим подонком. Какое паскудное ощущение - словами не передать!

Нельзя было запрещать ей эту поездку. Как бы он ни хотел владеть рыжей целиком и безраздельно, семья важна для нее. Лишать девчонку клана - неправильно и просто подло.