СердцегрыZы - Анна Андрианова

«Может, я не права насчет Олега? — думала Виолетта. — В жизни лишь раз дается шанс, и надо его использовать. А вдруг я совершу ошибку, о которой всю жизнь буду жалеть».

Она с замиранием сердца изучала приглашение, которое только что принесли от Олега, и мониторила гардероб. «Что надеть?»

Приглашение гласило:

Dress-code — Cravate noire.

R. S. V. P — Reponse S’il Vous Plait.

Виолетта набрала номер организаторов предстоящей свадьбы сыночка распиаренного депутата и певицы попсовой группы, чтобы подтвердить свое присутствие.

Этикету она обучалась долго и много, поэтому ее гардероб соответствовал возможным запросам дресс-кода, а мозг — грамотным реакциям на приглашения.

— Вас нет в списке! — сухо отвечал голос с дипломатичной сдержанностью. — Может, вы прибываете с кем-то из приглашенных гостей?

На слове «приглашенных» голос сделал нарочитое ударение.

— Олег Викторович Степаненко!

— Ах да, конечно! — голос залебезил, извиняясь за допущенную оплошность.

Олег стоял у входа в храм Христа Спасителя в новеньком смокинге, по цене превышавшем весь гардероб довольно успешного среднестатистического бизнесмена. Олег не жалел денег на шмотки, но не имел личного стилиста, поэтому носить кепку с костюмом его еще никто не отучил. К смокингу, правда, он додумался ее не надевать. К храму стекались эксклюзивные автомобили. Мало где за границей увидишь такое количество роскошных машин, как в Москве.

«Миллион, полтора? Если хочешь повыкобениваться, купи самолет, или слонов, или на худой конец лошадей — всяко интересней!» — рассуждал про себя Олег, осуждая владельца Aston Marin.

Гости расположились по разные стороны от алтаря. Красавец жених и прелестница невеста медленно двигались по проходу. Маленькие девочки в розовых платьицах с ангельскими кудряшками, прямо как в американских фильмах, чинно несли подол платья невесты. Ослепительное белое королевское платье вызывало всеобщее восхищение и зависть.

«Страшно подумать: это платье по цене равно дому в Подмосковье! Зачем такой понт ради одного дня своей жизни? Хотя… Если бы я только могла быть на ее месте, тоже купила бы себе такое. Обязательно», — думала Виолетта.

Кто-то коснулся ее сзади. Она вздрогнула и повернулась.

Вопреки правилам светского этикета Олег пробрался сквозь толпу напыщенных гостей и взял Виолетту за руку.

— Красивая церемония. Вдохновляет? А ты бы вышла за меня замуж? — тихо шепнул он, нежно сжимая ее ладонь и наклоняясь близко-близко.

— Безусловно! — не отводя от невесты глаз, ответила она.

Они стояли и держались за руки. У Виолетты подкашивались ноги.

Банкет по случаю свадьбы проходил в «Метрополе». Такого количества охраны не бывает даже у входа на стадион во время решающего матча. Личная охрана VIP-гостей заполонила все проходы, входы и выходы «Метрополя».

Уставшие от вечных кичей зажиточных москвичей метрдотели улыбчиво кивали, не обращая внимания на пафос мероприятия. Голодные и замученные журналисты пытались пролезть сквозь стройные ряды кирпичнолицых охранников. Те, кому это удалось, деловито фотографировали гостей, которые, как всегда, охотно кривлялись перед камерой.

Виолетта с превосходным макияжем под цвет светло-голубого платья от Alberta Ferretti торжественно двигалась по глянцевому полу, держа под руку Олега. Банкет обещал быть нарядным.

«Господи, спасибо тебе!» — молилась Виолетта.

Небеса наконец-то сжалились над ней, и счастье свалилось к ее ногам.

Ночь они провели в огромном номере отеля, выполненном в антикварном стиле. К удивлению Виолетты, этот секс был не таким механическим, как раньше. Олег целовал ее и не сжимал до хруста костей.

Она принесла из гостиной бокал с соком и вылила его Олегу на грудь. Нежно слизала кончиком языка, потом спустилась «в партер». Поблагодарив такими сочными ласками мужчину своей мечты, Виолетта расположилась на его груди, нежно поглаживая под одеялом. Олег курил ментоловые сигареты, выпуская дым вверх.

«Надеюсь, она не будет вспоминать мой вопрос в церкви. Сделаю вид, что пошутил. Жениться — это по крайней мере смешно. На ней тем более смешно. Женой должна быть та, без которой ты не можешь. А без кого я не могу? Без себя, ха-ха».

На этой мысли Олег рассмеялся и погладил загорелое и гладкое, как китайский шелк, тело Виолетты.

— А мы поедем в ЮАР? — с надеждой произнесла она. «Как бы более корректно намекнуть ему про разговор в храме? Завтра поеду к психологу».

— Конечно! — «Если только в следующей жизни».

* * *

Никита повесил трубку, в горле застрял комок. На лбу выступили капельки пота. Рубашка под мышками стала мокрой, по спине побежала холодная струя. Он облокотился на спинку стула, нервно постукивая правой ногой. От смерти человека отделяет тоненькая ниточка, которая в любой момент может оборваться, — жизнь. Ты не знаешь, когда и как это случится, ты не знаешь — почему.

«Факир был пьян, и фокус не удался. Жизнь — комедийный сценарий, придуманный по тяжелейшей обкурке бездарным драматургом. Нашелся такой же никчемный режиссер, который сделал по этому сценарию постановку».

Выпив залпом два стакана виски, Никита вылетел из кабинета. Бумаги со стола секретарши сдуло, как ураганным ветром.

— Выключи эту чертову музыку! — крикнул он водителю.

Раздражение и непонимание несправедливости судьбы выливалось в агрессию на окружающих, набирая обороты.

Смотреть в бездушные и спокойные лица прохожих было невозможно. Никита крутил головой из стороны в сторону, пытаясь за что-то зацепиться. Все идут по своим делам. Всем совершенно плевать на то, что сегодня кто-то умер. Каждый день, каждый час, быть может, каждую минуту на земле умирают люди. Остается очень много других людей, тех, которым они были нужны, которые их любили. Но «show must go on».

Он долго стоял у входной двери, рука почему-то никак не могла нажать на звонок. Смерть — это страх, который передается по воздуху. Каждый, кто хоть как-то ощутил его вибрации, уже боится.

— Когда это случилось? — первое, что спросил Никита у бледной жены Димы.

— Ночью. В четыре. — Добро пожаловать в дом, где совсем недавно была жизнь, а сейчас только смерть.

— Почему ты сразу не позвонила? — Человек всегда хочет знать подробности, человек всегда хочет все знать. Даже если ничего не может изменить.

— Дима просил никого не беспокоить без надобности. — Многие думают только о себе. И лишь некоторые — о других.

— Что значит без надобности? — Человек не любит, когда его не посвящают в подробности. Он не любит быть в неведении. Всем интересны чужие тайны.

— Ты что, не знал? У Димы был рак. — Людям страшно рассказывать о своих страхах. Страхи заразны. Многие рассказывают о своих проблемах, но лишь единицы не хотят портить жизнь другим.