Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света - Ярослав Зуев

У Иерусалимского храма оказалась драматическая судьба. Впоследствии ему довелось пережить многочисленные потрясения, разрушения и грабежи. Всех завоевателей, пытавшихся его захватить и ограбить, и не перечислишь за здорово живешь. Это и египтяне, и ассирийцы (ухитрившиеся установить в храме Соломона исполинскую статую своей Астарты),[69]да и сами израильские цари, которых жизнь порой вынуждала запускать руки в храмовую сокровищницу, чтобы откупиться от какого-нибудь очередного не в меру воинственного Тиглатпаласара.[70]Выстоявший на протяжении пятисот лет, храм был дочиста разграблен и до основания разрушен воинами вавилонского царя Навуходоносора (586 г. до н. э.). Но уже спустя полвека (538 г. до н. э.) могильщик Вавилонской державы победоносный персидский царь Кир Великий издал декрет, предписывающий его восстановить. Работы в силу ряда причин затянулись и были завершены лишь в 516 г. до н. э., при Дарии, которого традиционно называют самым успешным монархом из династии Ахеменидов.

Второму храму, появившемуся не без участия Дария, в свою очередь, выпала нелегкая судьба, и грабили, и рушили его ничуть не меньше, чем предшественника. Сначала храм разгромил селевкидский правитель-антисемит Антиох IV Эпифан (175–163 гг. до н. э.), который не только конфисковал драгоценные храмовые сосуды, но и установил внутри посвященный Зевсу алтарь.[71]Позже Храм разрушили легионеры Гнея Помпея в ходе штурма (63 г. до н. э.), завершившего длительную осаду Иерусалима. В Храме проходила линия обороны, страшная резня случилась прямо внутри и на ступенях.

Реконструированный Иродом Великим,[72]Храм был снова разрушен карательным корпусом императора Тита, явившимся, чтобы подавить антиримское восстание иудеев 66–73 гг., получившее название Первой Иудейской войны. В ходе ожесточенных уличных боев, начавшихся после того, как легионеры Тита ворвались в город, осажденный Храм запылал. По свидетельству Иосифа Флавия, многие защитники святыни предпочли плену смерть в огне. После того как сопротивление было сломлено, римляне поступили точно так, как задолго до них вавилоняне Навуходоносора: сровняли с землей все, что уцелело при пожаре, вывезли население, место, где стоял Храм, распахали. Именно это событие историки традиционно считают положившим начало рассеянию евреев по всему миру. Согласно Талмуду, с гибелью Храма закрылись все Небесные Врата, кроме Ворот Слез, потому-то и единственная оставшаяся стена, западная, получила название Стена Плача. Город опустел и длительное время лежал в руинах.

Спустя еще семьдесят лет императору Адриану пришла в голову небесспорная идея воздвигнуть на развалинах Иерусалимского храма святилище громовержца Юпитера, снабженное личной конной статуей императора. Затея спровоцировала Вторую Иудейскую войну (132–136), в ходе которой повстанцы, на несколько лет овладев городом, соорудили временный Храм Соломона, пока римляне все же не взяли верх, устроив новые, еще более жестокие гонения на иудеев.

Все самые влиятельные придворные, признанные знатоки в искусстве лести, высмеяли хорошо продуманные планы цезаря и тот успех, что им сопутствовал. Повсюду распространялись глупые шутки, например, что он «больше походил на козла, чем на человека». «Его победы начинают приедаться», — заявляли они. «Краснобайствующий прыщ», «обезьяна в пурпуре», «грек-любитель», этими и другими именами называли его.

Римский историк Аммиан Марцеллин[73]об отношении византийского истеблишмента к будущему императору Юлиану

Ситуация в корне переменилась лишь через двести пятьдесят лет, при римском императоре Юлиане Отступнике.[74]Признание, сделанное им Галилеянину, то есть Христу, я вынес наверх, чтобы назвать подглаву. Фраза оказалась последней из тех, что слетели с губ этого просвещенного монарха, сочетавшего в себе достоинства храброго солдата, искусного полководца и утонченного философа. В сражении с персидскими катафрактариями[75]кто-то из телохранителей нанес ему предательский удар в спину, поставив точку в правлении, не продлившемся и двух лет. Юлиан Отступник упал под копыта своего боевого коня…

Вероятно, нам следует остановиться на этом. Примечательная деталь: драматическая судьба последнего поклонника солнечного бога Митры на имперском троне вдохновила двух известных авторов XIX столетия, Генрика Ибсена и Дмитрия Мережковского, на создание произведений с перекликающимися названиями. Я имею в виду историческую драму «Кесарь и Галилеянин» и философский роман «Христос и Антихрист».[76]