Просто дыши - Сьюзен Виггз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В самом деле?
— Да, что-то вроде этого. Возвращаясь в прошлое, я вообще любила все, что рассказывало обо мне. Я была ужасной в школе, с сиськами или без них. Честно говоря, мне нравилось внимание, которое уделялось мне в комиксах. Это было давным-давно, Сара. Давайте надеяться, что мы обе изменились.
— Я все еще рисую, — призналась Сара. — Но теперь я черпаю вдохновение в собственной жизни, а не в жизни других людей.
— Это хорошо. — Брайди покачала головой. — Некоторые люди проводят всю жизнь в сожалениях из-за того, что было с ними в школьные годы. Я всегда гадала почему. Старшие классы — это всего четыре года. Четыре плохих года жизни, которые могут отравить целый век. Почему люди так сосредоточены на этих недолгих годах?
— Хороший вопрос, — спокойно ответила Сара.
Брайди вытащила лист из принтера на возвышении за столом.
— Это наше соглашение. Я хочу, чтобы вы внимательно прочитали его и дали знать, если у вас возникнут какие-то вопросы.
Лист был покрыт сплошь юридическими терминами, и у Сары сжалось сердце. Последнее, что ей хотелось делать, — это продираться через все это. Но теперь она была самостоятельна, и ей следовало позаботиться о себе. Она изучила первый параграф, и у нее в глазах зарябило.
— У вас нет варианта «Ридерз дайджест» для всего этого?
— Это все очень просто. Читайте столько времени, сколько вам понадобится. — Она подождала, пока Сара прочтет документ, к которому у нее не возникло никаких вопросов, не считая того, что все это дело будет стоить ей кучу денег. Она подписала соглашение и поставила внизу дату.
— Готово, — сказала она.
— Тогда начнем. Не возражаете, если я запишу это интервью?
— Думаю, что нет. А о чем мы будем говорить?
— Мне нужна вся история в подробностях. Все, с самого начала.
Сара взглянула на старомодные часы на стене:
— У вас еще назначены на сегодня встречи?
— У меня столько времени, сколько нам понадобится.
— Он в Чикаго, — сказала она. — Могу ли я остаться здесь и развестись с ним, если он в Чикаго?
— Да.
Развестись с ним. Она в первый раз на самом деле произнесла это вслух. Слова срывались с ее губ, хотя она их не понимала. Это звучало как фраза на иностранном языке. Она произносила слова, словно странные конструкции. Развестись с ним.
Развестись.
— Да, — повторила она. — Я хочу развода. — И тут она почувствовала себя больной. — Это звучит так, как будто я хочу сама себя выпотрошить. Вот как я себя чувствую.
— Мне очень жаль, — сказала Брайди. — Это никогда не бывает легко. Но одно я могу сказать вам: даже если утрата причиняет боль, она также создает новое пространство вашей жизни, новые возможности.
Сара сосредоточила взгляд на окне, где мимо проплывали воды бухты Томалес.
— Я никогда не собиралась оставаться в Чикаго, — продолжила она. — Никогда не могла привыкнуть к его ужасной погоде. После окончания университета я собиралась жить в Сан-Франциско или Лос-Анджелесе, работать для газет, пытаясь одновременно издавать комиксы.
А потом я встретила Джека. — Она сглотнула и сделала глубокий вдох. — Вся его семья занимается строительством. Он получил контракт у университета построить новое крыло для коммерческо-художественной студии, я была в студенческом совете и должна была найти подходящего дизайнера.
Она почувствовала, как улыбка тронула ее губы, но совсем легкая.
— Студенты набросали ему самых сумасшедших идей, и Джек рассказал нам, почему эти планы не сработают. Я нарисовала серию сатирических карикатур для студенческой газеты об этой ситуации. Когда Джек их увидел, я думала, он разъярится. Вместо этого он пригласил меня на свидание.
Она прикрыла глаза, желая, чтобы воспоминания не были такими болезненными. Но боже, он был очарователен. Симпатичный, и забавный, и добрый. Она обожала его с самого начала. Частенько она гадала, что он в ней нашел, но не осмеливалась спросить. Может быть, ей следовало спросить. Она открыла глаза и уставилась на свои сплетенные пальцы.
— Семья приняла меня с распростертыми объятиями. Они обращались со мной как со своей новой дочерью. — Она все еще помнила чувство удивления от исторического здания в тенистом окружении, где семья Джека жила много поколений. — Вы должны понять, для меня это было огромной удачей. После того как умерла мама, мой отец, брат и я остались совсем одни. Было так хорошо снова очутиться в настоящей семье. Джек вырос в одном месте и имел друзей еще с детского сада. Так что я просто… шагнула в уже готовый мир. Казалось, это не составляет никакого труда. Я полагаю, что с самого начала была влюблена в него и на третьем же свидании изменила свои планы на будущее.
Теперь, когда она могла оглянуться назад, она видела, что влюбленность для нее была формой выживания. Она потеряла мать и дрейфовала в открытое море. Джек — и все, что за ним стояло, — было твердой стеной, к которой можно было прислониться, нечто, во что она могла вцепиться изо всех сил и оказаться в безопасности.
Где-то в отдалении прозвучала сирена — хриплый голос заводимого мотора пожарной машины. Рот Сары пересох. Она встала, подошла к кулеру и налила себе две чашки воды. Вернувшись обратно к Брайди, она на мгновение потеряла ориентацию, присела и отхлебнула воды.
— Плакать — совершенно нормально, — сказала Брайди.
Сара представила себя снова плывущей в открытое море, словно Алиса в Стране чудес, тонущая в собственных слезах.
— Я не хочу плакать.
— Вы будете.
Сара глубоко вздохнула и отхлебнула еще воды. Ей не хотелось плакать, хотя чувство утраты было сильным. Она осознала, что потеряла гораздо больше, нежели просто мужа. Свою готовую семью и друзей. Свой дом и свои вещи. Свою собственную идентификацию в качестве жены Джека.
— Мы поженились в Чикаго, — сообщила она Брайди. Свадьба была немножко кривобокой, друзья жениха превосходили друзей невесты в пропорции десять к одному, но Сара не беспокоилась. Люди обожали Джека, и она этим гордилась. Она считала, что ей повезло, что она нашла готовую группу друзей и полную теплоты семью. «Никаких больших сборищ, — сказала она ему с благодарной улыбкой. — Мы отправляемся в медовый месяц на Гавайи». — Мне никогда не нравились Гавайи, но Джек думал, что нравятся.
Итак, она не видела правды. Она едва начала понимать, как обстоят дела, сейчас, но во всяком случае начала понимать. С того момента, как она встретила Джека, она была планетой, вращающейся вокруг его солнца, отражением его света, но у нее ничего не было своего. Ее желания и нужды определялись его желаниями и нуждами, и ей казалось, что это превосходно. Они жили в этом мире, делали то, что он хочет, и стали парой согласно его, а не ее взглядам.
Иногда она выступала с предложениями: что, если вместо Гавайев поехать на остров Макина? Или в Шато-Фонтенс в Квебеке? Он обнимал ее и говорил: «Да, точно. Это Гавайи, детка. Коуабунга». И так это продолжалось. Она обнаружила, что слушает музыку кантри, которая ее раздражала, и учится не засыпать после игры «Уайт-бокс».