Загадки афганской войны - Виктор Меримский

Я вместе с командиром дивизии выехал в авангардный батальон, который залег. Командир полка старший капитан Резак доложил, что перевал и прилегающие к нему высоты заняты противником и полк находится в полуокружении.

— От кого Вы получили такие данные? — спросил я. — Противник обороняется. Не один мятежник не продвинулся вперед, да и главные силы полка еще не вступили в соприкосновение с противником. Как же полк оказался полуокруженным? Ответа не последовало.

Комдив приказал командиру полка развернуть артиллерию и после огневого налета при поддержке танков овладеть высотами, захватить перевал и продолжать выполнение поставленной задачи. Кроме того, что бы обезопасить себя с фланга, необходимо направить пехотную роту для проверки населенного пункта Паендакхель.

После огневого налета артиллерии полк атаковал противника, овладел перевалом и прилегающими высотами. Мятежники отходили в горы. Попытка перейти к их преследованию на БТР успеха не имела, так как местность была изрезанна большим количеством арыков и канав. Уничтожение отходящего противника осуществлялось огнем артиллерии, танков и вызванных двух боевых вертолетов.

После выхода за перевал многие небольшие группы мятежников в кишлаках сдавались без боя. С занятием каждого населенного пункта командир дивизии, командир полка собирали жителей и разъясняли им цель и задачи революции, устанавливали народную власть и продолжали наступление.

К 15 часам полк выполнил задачу дня и вышел на рубеж встречи с 12 пехотной дивизией. 26 воздушно-пехотный полк под командованием майора Захира, который наступал с юга, доложил, что ведя бой с небольшими группами мятежников, также вышел на рубеж встречи. 67 пехотный полк 12 пехотной дивизии, наступавший с севера, к указанному сроку задачу не выполнил. Как выяснилось позже, 67 пехотный полк, двигаясь по дороге Гардез-Зурмат, попал в засаду. Поднялась паника. Управление было потеряно и полк отступил. Кроме того, при встрече с противником начальник штаба артиллерийского полка, который исполнял обязанности командира, вместе с тремя командирами батарей и пятью орудиями перешли на сторону мятежников. Полк оказался неуправляемым.

После уточнения обстановки я принял решение продолжать наступление в направление г. Зурмат и ударом двух полков овладеть им к исходу дня. С утра следующего дня наступать навстречу 67 пехотному полку и помочь ему выполнить поставленную задачу.

Таким образом, в ранее намеченный план вносились коррективы — вместо выхода из боя и сосредоточения в районе г. Шеран для подготовки наступления на г. Ургун, полк задерживался на неопределенный срок в Зурматской долине.

С утра следующего дня 58 пехотный и 26 воздушно-десантный полки перешли в наступление вдоль дороги в направлении г. Гадез и к исходу дня соединились с 67 пехотным полком 12 пехотной дивизии.

Вечером поступило распоряжение из Генерального штаба — всем частям продолжить очистку зурматской долины. Что бы боевым действиям придать более организованный характер район, подлежащий очистке нами, был разделен на зоны ответственности.

В течение трех последующих дней каждый из полков действовал в пределах своей зоны.

В ходе этих боев мне было доложено, что в одном из кишлаков находится небольшой отряд мятежников, который охраняет боевую технику, захваченную весной у правительственных войск.

Для уничтожения мятежников и возвращения захваченной техники комдивом был направлен один из пехотных батальонов 58 полка. Действовал он весьма нерешительно и своей задачи не выполнил. Тогда в этот же батальон мною был направлен полковник Л. К. Котляр. Леонид Касьянович своими энергичными и решительными действиями сумел за короткое время организовать бой и повторной атакой при поддержке огня минометов разгромил противника и захватил четыре танка, пять орудий, тридцать две автомашины и две полевые кухни. Все танки были исправны, но без горючего. Остальная техника была частично разукомплектована. Тем не менее, мы считали, что даже разукомплектованную технику можно использовать как учебное пособие или разобрать на запасные части для чего эвакуировать ее в город Гардез.

В ходе боев в зурматской долине была достигнута не только военная победа, что весьма важно, но и психологическая, не менее важная для Афганской армии. По сути дела, боевые действия такого масштаба, которые закончились победой и освобождением значительного района от мятежников, правительственные войска не проводили длительное время.

13 сентября я вечером вылетел в Кабул для доклада результатов боевых действий и уточнения дальнейшей задачи.

Прибыв в свою резиденцию, я почувствовал какую-то напряженность среди наших товарищей. На мой вопрос — что случилось? — меня ознакомил со сложившейся ситуацией Василий Дмитриевич Мазирка, который неофициально исполнял обязанности начальника штаба нашей делегации.

Сегодня утром Х. Амин, после длительного перерыва, приехал к Нур М. Тараки с жалобой на министров: МВД — С. Гулябзоя, связи М. Ватанджара, ОКСА (государственная безопасность) — А. Сарвари и министра границ. Суть его жалобы заключалась в том, что эта «четверка» и особенно два из них открыто выражают недовольство его деятельностью. Они намерены принять любые меры, вплоть до физического уничтожения, что бы сместить его с поста премьера. Поэтому Х. Амин настаивал на удалении их из состава Политбюро и правительства. Если Нур М. Тараки не согласен с его мнением, то в крайнем случае, необходимо удалить двух наиболее оппозиционных министров — ОКСА и МВД. Х. Амин высказал Нур М. Тараки обвинение в том, что он больше доверяет «четверке» чем ему.

Нур М. Тараки пытался успокоить Х. Амина и высказал свое соображение, что не нужно прибегать к крайним мерам. Если Х. Амин считает себя обиженным, то он заставит министров извиниться перед ним публично.

Такой ответ не удовлетворил премьера и он заявил, что будет вынужден уйти в отставку, после чего уехал.

Прибыв в свою резиденцию, Х. Амин поочередно вызывал к себе министров правительства с целью консультации с ними и выявления позиции каждого из них. В то же время, министр внутренних дел (снятия которого Х. Амин добивался) начал отдавать частям кабульского гарнизона — 7 и 8 пехотным дивизиям, 4 и 15 танковым бригадам распоряжения о приведении их в повышенную боевую готовность. В свое время он был Министром обороны и его в войсках помнили. Узнав об этом, начальник Генерального штаба майор М. Якуб после консультации с Нур М. Тараки запретил командирам соединений и частей предпринимать какие-либо действия без личного разрешения Генсека.

Узнав об этой размолвке, И. Г. Павловский и советский посол А. Пузанов поехали к Нур М. Тараки. Они хотели помирить двух лидеров и попросили Нур М. Тараки пригласить к себе Х. Амина. Вскоре он прибыл. Оба выглядели очень уставшими. Наш посол передал им просьбу руководства нашей страны об их примирении, так как сейчас не время для ссор и раздора, а нужно стремиться к единству внутри партии и между ее руководителями.

Как один, так и другой заверили А. Пузанова, что примут все возможные меры к сохранению единства. При этом Х. Амин заявил, что если он уйдет из этого мира раньше Нур М. Тараки, то уйдет как его верный ученик. Если же, не дай бог, этот мир раньше покинет Нур М. Тараки, то он будет верным последователем его дела. На этом разговор был закончен. Когда об этой встрече мне рассказал И. Г. Павловский, то у меня сложилось мнение, что данная ситуация вряд ли позволит сохранить это единство на длительное время, так как источник раздора («четверка» министров и сам Х. Амин) не был устранен.