Антибункер. Навигация - Вадим Денисов

* * *

Ассортимент пригодных для мародёрки супермаркетов невелик.

Дело в том, что перебои в продовольственных поставках начались задолго до финала катастрофы, когда население принялось массово скупать товары, привычно делая запасы самого необходимого.

Игры развитой логистики. В советское время мои родители завидовали, слушая рассказы о Японии, где все стройки шли с колёс, и каждый груз поспевал к моменту монтажа, не требуя создания складского хозяйства. Потом и у нас эта практика прижилась, распространившись повсеместно. Запчасть для автомашины часто выписывали только по твоему заказу, и уже через день-два она была на месте. В начале войны схема аукнулась резким опустошением полок магазинов и складов торговых предприятий, которым отныне неоткуда было пополнить запасы. Всё многообразие торговых залов, от которого кружилась голова, начало пропадать уже через две недели после начала кризиса, своих долговременных запасов никто не создавал.

Как я уже говорил, у меня совершенно нет времени заниматься охотой, как и некогда качественно готовить себе еду. С рыбалкой тоже не складывается, на этом участке Енисея практически нет деловой рыбы. На удочку попадается какая-то пузатая и пучеглазвая мелочь, очень неприятная на вид, употреблять такую добычу в пищу страшновато… Не знаю, с чем точно это связано, остаётся только гадать. Может быть, виной тому стало биологическое заражение самой реки в городской черте, которое, как нетрудно догадаться, вяло продолжается по мере порчи продуктов и разрушения мест хранений всяких ядовитых веществ. Нельзя исключать и радиоактивное или химическое заражение Енисея выше по течению, за плотиной. Так или иначе, но, согласно данных экипажа одного из подтёсовских малых буксиров РБТ и пробных выловов сетями, нормальная рыба в небольшом количестве появляется лишь ниже Казачинских порогов. А по невеликой точности данным, точнее, слухам, полученным разведкой от редких береговых обитателей, нормальная, по-настоящему богатая жизнь огромной сибирской реки начинается только после впадения в Енисей Нижней Тунгуски. Вот такие невесёлые дела.

Полноценное пропитание общин — одна из серьёзнейших грядущих задач, и старостам и старейшинам поселений её только предстоит решать, как и проблему жидкого топлива. Что-то удастся заместить своими силами, огородами и садами, но ведь климат тут всё-таки сибирский... Мы уже начали серьёзно заниматься свиноводством, в посёлке появилось много коз, организованы свинарники, есть и молочные коровы. Однако всё это кустарщина, а нужна система. Профессиональные речники, настоящие хозяева реки, оставшиеся жить в Подтёсово, не этим должны заниматься. Они должны водить и ремонтировать суда.

Я вообще считаю, что настоящий постапокалипсис ещё не начался, всё самое плохое впереди, ребятки. Да-да, впереди, сейчас мы ещё пользуемся накопленными человечеством запасами ништяков. Однако выжившие люди, помнящие тучные былые времена, не желают, если они не наиболее ортодоксальные старообрядцы, просто так скатываться по цивилизационной лестнице слишком низко и привыкать к достаточно скудному выбору блюд и продуктов, заполнявших обеденные столы низшего социального слоя енисейского сообщества в XVII веке.

Мало данных. А как обстоят дела в притоках ниже по течению, есть там рыба, или тоже ушла? Требуется доразведка.

Что там со штанами-то, подсыхают, поди… Отставив полупустую кружку и поднявшись, я потрогал накладные карманы. Идёт процесс, камин сушит исправно. Неловко как-то здоровому взрослому мужику в одних труселях ходить, неприлично, что ли, даже если ты один-одинёшенек. Ещё и босоногий! Пол, между прочим, никто не мыл, не дошли руки трудовые. Подумав, я посмотрел на берцы... Напялить? В городе ношу только их. В тайге не буду, высокие шнурованные берцы армейского типа неизбежно сковывают голеностоп, снижают подвижность стопы, а с ней и способность к долгому бесшумному хождению. Но здесь, в городской черте, это единственно приемлемая обувь, если ты не фанат сапог. В зоне даже частично разрушенной застройки полным-полно опасностей для ног, тут вам и осколки битого кирпича да шифера, замысловато выгнутые куски жестяной кровли, колотого бетона, куски арматуры и стекла разной толщины, острые железки и лужи ядовитых веществ. Здесь ноги нужно беречь особенно тщательно.

Нет, берцы это перебор, пусть ноги подышат, проще подтянуть маленький коврик.

Так я и сидел в глубоком кресле, как директор пляжа — клоун какой-то, честное слово.

Открытая настежь большая форточка и близость лестничных пролётов обеспечивали лёгкий сквознячок, в сочетании с жаром очага, это ровно то, что требуется. Ещё полчаса, и немного влажные штаны можно будет натягивать, главное чтобы карманы подсохли.

Чёрт, раззадорил себя размышлениями, сейчас сразу горсть орехов съем! И конфету, чего ей пропадать в неизбежной прогорклости.

* * *

Звук прозвучал неожиданно, как и положено раздаваться всем тревожным, пугающим звукам. Треск! И почти сразу — добавочка, словно что-то доломали.

Тот самый, из внезапных, будь они неладны, случаев, когда по крови пролетает выброшенный надпочечниками адреналин, и ты остро понимаешь: «Эта дамочка не из нашего батальона!». Чуждый звук, лишний, не из моего мирка. А ведь звук был простой, скорее всего, просто ветка треснула, пусть и громко. Только вот спокойнее от этого не стало — на территории отеля ветка просто так хрустнуть не может. Нет для этого причин, тут даже белки не прыгают. Ничего не свалится сверху на деревья, стоящие вдоль ограждения периметра, многоэтажки микрорайона расположены далековато, с них ничего не упадет, а скалы или вышки поблизости нет. Птица кондор сюда тоже не залетает.

Ветка лопнула толстая, прочная. Под хорошим весом или усилием нажатия она лопнула, знаю. Звук был чужой, и породил его чужой.

Вот что я скажу: слух и обоняние необходимо постоянно тренировать, так нас учили. Нужно просто поменьше читать теорию, и почаще заниматься практикой. Просто диву даёшься, какие результаты дают регулярные упражнения, если их ежедневное выполнение вошло в стойкую привычку. Например, вот такое: просыпаешься, а глаза не открываешь. Сперва надо внимательно послушать. Так и лежишь, сканируя и пытаясь понять, что происходит вокруг. Для тренировки затыкаешь ватой уши и тянешь воздух носом, ощущая запахи сильные, отделяешь их от слабых, пытаешься сортировать их по категориям: природные или техногенные. И не просто ловишь все мыслимые звуки, но и определяешь по ним пеленг, характер движения звука, причины возникновения и особенности, громкость и тембры. Нужно вспоминать, где и при каких обстоятельствах эти звуки или запахи уже слышал. Слабый вторичный слух, передающийся по телу и предметам, как и осязание нужно отключить усилием воли. Некоторые следопыты умеют воспринимать запахи, как цвета или их сочетания, так мозгу легче.

А потом весь день периодически стараешься ориентироваться только на запахи, звуки и направления, откуда они исходят. Лучше всего этим заниматься в тайге или на берегу небольшой реки, там полно запахов, и ни один не мешает другому так, как это делает, забивая всё, городской автомобильный выхлоп. Со временем диапазон воспринимаемых запахов увеличивается и заметно расширяется порог восприятия. Есть даже массаж, улучшающий обоняние — постукивание подушечками пальцев по крыльям носа при втягивании воздуха.