Му-анг - Андрей Никонов

— А ты?

— Я сплю. Но если ты так хочешь, присоединяйся, вдвоём веселее.

— Нет, — я покачал головой. — Почему ты не снаружи, вместе со всеми?

Не успел среагировать — теперь я лежал на спине, а голая женщина сидела на мне, прижимая костяшки пальцев к горлу. Глаза у меня не вылезали из орбит, и что там творится возле моей шеи, я мог только предполагать, но неприятные ощущения и тихое потрескивание как бы намекали, что колечки на пальцах у неё не только для красоты были нацеплены. И хватка у этой хрупкой на вид советника Доушем была бульдожья.

— Вот и я хочу выяснить, — протянула она задумчиво, чуть наклонила голову, словно раздумывая, стоит ли вообще что-то выспрашивать, — почему ты здесь, а не со всеми. И как ты вообще здесь оказался.

У какого-то из старых авторов, писавших о древних греках я прочитал, что красивые женщины изначально не были злыми. Они могли быть жестокими, бессердечными и равнодушными, но это шло не от злости, а от возвышенности. Весь уродливый мир лежал у их ног, и тут уж приходилось выбирать, или опуститься до его уровня и стать как все, или остаться там, у себя, в немыслимой вышине.

Так было до тех пор, пока не появилась пластическая хирургия. Ещё за тысячу лет до новой эры в Индии умудрялись исправлять форму носа, используя кожу со лба — а в Индии, если верить внешности моих знакомых индусов, носы у них всегда были внушительными. С точки зрения цивилизованного человека, которым я себя считал, все эти манипуляции со скальпелем и молотком были чистой воды варварством, и так продолжалось до тех пор, пока медицинская техника не достигла нужного уровня, и производство красоты поставили на конвейер, тем самым сбросив её, красоту, вниз. Или подняв весь мир до её уровня, кому как удобнее думать.

В той части вселенной, куда я попал, с внешним обликом не было вообще никаких проблем, медицинские капсулы могли человека хоть в жирафа переделать, или в какую-нибудь птицу типа пингвина со весом, схожим с первоначальным, но именно такая свобода выбора заставляла людей оставаться такими, какими их создала природа. И даже синтов — эти ребята в большинстве случаев оставляли тот облик, который был у них до пересадки мозга. Поэтому я предполагал, что советник Доушем ещё в детстве была той ещё милашкой, а когда подросла, тут уж мог воочию убедиться, превратилась в шикарную женщину. Она лежала, придавив меня грудью и левой ногой, тёплый воздух, выходивший изо рта с каждым словом, приятно касался кожи.

— Хорошо, что я сразу тебя не прикончила, Дэн, — тихо говорила она. Красавица, что там спорить, ни капли злости, только холодный расчёт. — А ведь полковник предлагал сунуть тебя в деструктор, правильно ты сделал, что его убил.

— Ты ведь знаешь, что это не так, — я пропустил между пальцев короткие разноцветные пряди, прикидывая, не соскользнут ли они, если ухватить волосы в кулак, сильно дёрнуть назад, а потом перебить хрящ на горле. — Крошка лейтенант мне всё рассказала — ты расправилась с её родственником, а потом и на нас натравила целую команду убийц.

— Крошка, — Илли рассмеялась, её шея напряглась, взгляд ушёл чуть в сторону и вверх, очень удобный момент для того, чтобы прикончить эту стерву, — что касается мозга, тут ты прав, у неё он был крошечный. Если бы не отец-адмирал, обслуживать ей солдат на верхних ярусах.

— Тогда зачем было её убивать? Не проще обмануть?

— В моих интересах было, чтобы лейтенант Ливси спаслась вместе с тобой и убралась с базы куда подальше, — Илли пошевелила пальцами, искры пробежались по колечкам. — От живой, пользы от неё было куда больше, чем от мёртвой, Ливси и так не особо расположены к мятежникам и их потомкам, а уж теперь, после смерти дочурки, как бы он глупостей не понаделал. Тот, кто убил полковника и подослал Уцци, точно всё рассчитал.

— Ты темнишь, Илли, — нащупал рукоять ножа. Кольца — это хорошо, но клинок с атомарной заточкой и силовым полем получше будет. — Я видел запись, как полковник заходил на склад, а потом оттуда вышла ты. И потом я нашёл его с отрезанной головой.

— Когда мы поговорили, он был жив, — невозмутимо ответила женщина. И в её тщательно заглушенных эмоциях не было сомнения. — Его убил кто-то другой, Дэн. Тот, кто хотел, чтобы лейтенант Ирем Ливси сделала следующий шаг — сбежала и попала в пещеру му-анг-ни. К тому же мне не было смысла убирать полковника, он ничего не решал и мне помешать не мог, формально распоряжения отдавал наблюдатель из Совета лордов.

— Тогда зачем надо было встречаться с ним на складе, где не проходит сигнал?

— Потому что не все на базе знают, кто на самом деле держит ситуацию под контролем, — Илли вздохнула. — Или ты думаешь, что обычные имперцы, которым пять тысяч лет говорили, что мятежники их злейшие враги, могут перестать так думать за короткое время? Некоторые вещи приходилось обсуждать с глазу на глаз в таких местах, где никто не мог подслушать.

Я сделал вид, что поверил.

— Но хватит копаться в прошлом, давай разберёмся с настоящим, — продолжила она.

И в этом с Илли Доушем я был полностью согласен. Мы лежали вот так уже десять минут, не считая тех двадцати, что занимались сексом, больше похожим на схватку двух дзюдоистов, а я до сих пор так и не получил ответы на свои вопросы — кто эти твари, и почему тут люди теряют память. Моя знакомая отлично знала, что и почему происходит, но решила меня помучить сначала — сперва в физическом, а потом и в эмоциональном плане. Женщина прямо-таки светилась удовольствием. Да, это была одна из причин, причём основная, почему я ещё не попытался её убить.

— Я начеку, Дэн, — словно читая мои мысли, предупредила она, — не думай, что, когда получишь шанс выбраться отсюда, сможешь от меня избавиться. Скорее, наоборот, мы станем отличной командой, ты и я. У нас ведь так много общего.

— Этот пенал, — подтвердил я.

— Как минимум. А в основном — то, что у тебя в голове, — и она постучала мне по черепушке пальцем.

— И что же у меня в голове? — стараясь держать выброс адреналина на минимуме, спросил я. — По твоему мнению?

— Мы так и не поняли, — Илли расслабленно потянулась. — Сначала тебя сканировали на станции перед тем, как отдать конфедератам, потом ещё раз на пересылочном пункте, и это только то, что я знаю. Ну и лично я тебя обследовала на базе, куда ты каким-то образом пробрался. Предполагаю, что у тебя в голове сидит зародыш королевы пришельцев, мы называем его му-ани. Как он в тебя забрался, и кто его инициировал, это тебе лучше знать, но только этим можно объяснить то, что ментальное воздействие чужих на тебя не действует.

— И на что он похож? — тема симбионта была мне очень близка.

— В том-то всё и дело, что его не видно. Если просветить, к примеру, мои мозги определённым видом излучения, то крохотная паутинка обнаружится вот здесь, — она приложила палец к виску. — Это не сам му-ани, а его тень. Но у тебя этой тени нет.

— Почему?

— Родовой ритуал привязки. Такое бывает, когда лорд выбирает себе наследника, и использует особое устройство, которое есть только у него, именно поэтому тебя ещё не прикончили.