Пепел удачи - Дмитрий Политов

Вражеская отметка мигнула и исчезла с экрана. Почти сразу же взорвались и три эсминца «демократов» – это поработали опомнившиеся фрегаты прикрытия. Правда, при этом и они сами потеряли двоих.

Противник активно маневрировал, стараясь занять наиболее выигрышную позицию для атаки. Сражающихся разделяли сотни и тысячи километров, но по меркам космических просторов это было как на расстоянии вытянутой руки. Ситуация менялась каждое мгновение, электронные мозги управляющих компьютеров разве что не дымились от напряжения, старательно учитывая множество факторов. Ведь, собственно, само время обмена ударами занимало доли секунды, а все остальное уходило на анализ интересных разве что специалисту параметров.

Экраны радаров и голопроекции тактических информационных центров не могли передать картину развернувшегося сражения во всей ее страшной и завораживающей красоте, но кто сказал, что, глядя в иллюминатор обзорной галереи – которой на боевых кораблях, естественно, отродясь не было, – заинтересованный наблюдатель смог бы рассмотреть вообще хоть что-нибудь среди сверкающей россыпи звезд? Так, отметил бы, что какие-то из них вспыхивают на мгновение чуть ярче других, чтобы сразу же исчезнуть, и все. Но и то, что было доступно для человеческих органов чувств, могло вогнать неподготовленного в состояние шока. Трехмерные компьютерные модели разлетались в клочья, реагируя на фактические повреждения, эфир был заполнен многоголосьем, где торжествующий вопль победителя сочетался с предсмертным хрипом побежденного, а равнодушный механический голос машины пытался перекрыть надсадный крик человека.

«Московит», стараясь развить успех, выпустил все имеющиеся у него на борту двенадцать истребителей, подавая пример остальным авианесущим кораблям своей эскадры. Сунувшиеся было им наперерез эсминцы одной из двух вражеских бригад попали под стремительную атаку отчаянных пилотов (которые ни в грош не ставили ни бога, ни черта), поддержанную всеми огневыми средствами «Московита», и тут же драпанули под прикрытие отражающих полей линкоров, оставив позади три облака раскаленного газа вместо своих самых неудачливых коллег.

Спохватившись, начал раскрывать шлюзы своих летных палуб уцелевший авианосец русских, решив опустошить их полностью, и «демократы», оценив угрозу, тут же сосредоточили на нем весь огонь. Еще бы – ведь полторы сотни юрких машин могли переломить ход боя в одно мгновение.

«Торос», на которого никто в начале схватки не обратил особого внимания, бросился на выручку авиаматке, стараясь прикрыть ее своими защитными полями и дать возможность завершить маневр, но – увы! Это несколько десятков лет назад он был красой и гордостью русского флота, недостижимой мечтой всех соседей. А сейчас в его направлении ринулись всего три протонные торпеды, в эфире еще успело плеснуться напоследок наивно-задорное «Иду на выручку!» – и… все…

Крейсера «демократов», пусть и не такие грозные, как противостоящие им корабли русских, брали свое в этом сражении за счет превосходства в количестве. Их тактика не отличалась особой оригинальностью – они просто сосредотачивали огонь на одной цели, наносили ей «несовместимые с жизнью» повреждения и переносили свое внимание на следующего противника.

Вот и сейчас они охватили полукольцом авианосец имперцев и методично принялись громить его всем имеющимся у них на борту арсеналом. Понятное дело, продержаться достаточное для запуска истребителей время тот при таком раскладе не смог. Два десятка машин вылетели наружу, но все остальные превратились в оплавленные, бесформенные обломки вместе со своим несчастным кораблем. «Вот работенки для мусорщиков подвалило, – некстати подумалось Егору. – Это ж сколько кораблей им придется потом задействовать, чтобы очистить этот район? Стоп! Об этом ли сейчас нужно думать?!»

Звонарев, контролирующий работу подчиненных ему постов, обменивающийся через нейроимплантат десятками импульсов разнообразных сообщений с офицерами своей боевой части, коротко чертыхнулся – на так и просившуюся с языка длиннющую нецензурную тираду сейчас попросту не было времени. Положение остатков русской эскадры представлялось теперь совсем уж безрадостным: ну, потрепыхаются они еще маленько, ну, выпустят кишки нескольким «демократам»… А дальше-то что? Вражеские крейсера РЭБ закрыли все диапазоны помехами настолько плотно, что отправить сигнал о помощи через дальнюю связь невозможно. Да и кто, собственно, на него откликнется: ближайшие части русского флота находятся на расстоянии нескольких дней лета на сверхсветовой и в лучшем случае – это если допустить фантастическую мысль, что они уже стартовали к Лазарусу, – успеют разве что отомстить за них, но уж никак не спасти.

Вот и получается, что для русских кораблей впереди маячит только один наиболее вероятный вариант развития событий… с места – и в вечность…

– Внимание по экипажу, – Надежин был по-прежнему невозмутим и спокоен, – сейчас мы и «мухачи»[4]выдвигаемся вперед. Нас будут прикрывать все боеспособные истребители. Наша задача – прикрыть отход линкора, базы и уцелевших эсминцев. Энергию, снаряды и ракеты не экономить…

Егор с холодком понял, что командующий эскадры решил пожертвовать крейсерами и попытаться уйти к Лазарусу. Что ж, не самый лучший, но и не самый худший из вариантов – в конце концов, эсминцы и фрегаты на орбите планеты, при поддержке дальнобойных систем орбитальных крепостей и платформ, вкупе с мощными полями отражения линкора, гораздо полезнее, чем обреченные корабли прикрытия, и могут попытаться сорвать атаку на Лазарус.

…Жаль только, что остающиеся вряд ли узнают, вышло из этого что-нибудь или нет…

Неожиданное выдвижение «Московита», окруженного уцелевшими истребителями, «демократы» откровенно прозевали. Скорее всего, они уже твердо уверовали в то, что уничтожение русских кораблей является лишь делом времени. А здесь вдруг лишь огрызающийся до этой секунды и явно пытающийся ретироваться крейсер резко изменил курс и пошел им навстречу, забыв, казалось, о собственном спасении.

Правда, это и в самом деле только казалось. Просто Надежин решил выставить в качестве активной сферы обороны «ястребки» сопровождения. По его замыслу, они должны были перехватывать прорвавшиеся к «Московиту» ракеты, а комендоры малокалиберных орудий крейсера активно помогали бы им. Легкие крейсера держались чуть сзади, играя роль последнего резерва и поддерживая, по мере возможности, своего новоявленного флагмана.

Конечно, было бы хорошо, если бы истребителей сопровождения оказалось побольше, но тут уж, как говорится, чем богаты! Отчаянные пилоты и так творили настоящие чудеса, умудряясь перехватывать почти все адресованные «Московиту» гостинцы «демократов». Их собственный ракетный арсенал, к сожалению, давным-давно иссяк, и огрызнуться в ответ они не могли. Так, по мелочи, саданули несколькими «Василисками» – без особого успеха – и все. Финиш.

Но, в принципе, первые минуты отвлекающего маневра крейсера оказались весьма удачными. Скажи кто Звонареву раньше, что можно пусть и тяжелым, но все равно крейсером заставить отступить линкор, он, вероятнее всего, лишь покрутил бы пальцем у виска. Не та, мол, весовая категория у противников. И был бы, разумеется, прав.