Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис

Спешившись с лошади, я перепрыгнула через зловонные лужи в тесном дворике и прошла на ветхое крыльцо, норовящее развалиться в труху. От двери впечатления были не лучше, да и долбить в нее пришлось долго и громко. Человеческая аура внутри сарая просматривалась, но выходить не спешила. Когда я уже начала примеряться к доскам на окне, раздумывая, как их отдирать и проникать внутрь, дверь отворилась – с истошным скрипом несмазанных петель. На пороге возник укутанный в тряпье старик, держа горящую лучину в скрюченных пальцах.

– Вы аптекарь? – поинтересовалась я, он еще сильнее сморщил и без того изрезанное морщинами лицо и медленно кивнул. – Я здесь по поводу… сестры.

Старик сунул лучину мне под нос, я отшатнулась от опаляющего пламени. Он близоруко вгляделся в меня и, снова кивнув, отступил в дом. Пригласительного жеста не последовало, но дверь передо мной не захлопнули, и я вошла. В единственной комнатушке одуряюще пахло травами, на косых полках и в облезлых шкафах громоздились сушеные связки и блеклые деревянные банки в застарелых трещинах. Пол несколько лет не видывал метлы, от пыли тянуло чихнуть. За изъеденной молью занавеской прятался настил из несвежей соломы, заменяющий кровать. В Пустошах и то живут в более подобающих условиях.

Аптекарь прошел в угол, убрал трухлявую половицу, схватился за кольцо под ней и распахнул в полу квадратную дверцу. Придерживая ее, кивком указал вниз. Мне туда? Гостеприимно… Учитывая, что людских аур там не было. Я покосилась на лесенку с редкими перекладинами, ведущую то ли в сырой подвал, то ли в погреб, и спросила:

– Хотите обзавестись под домом девицей, чтобы жилось веселее?

– Это место занято, – раздался снизу голос Рады. – Спускайся быстрее. Сквозняк.

Я с изумлением всмотрелась в темноту подвала. Интересно! По ощущениям – по-прежнему никого, пустота. Ни малейших вибраций людской энергии. Любопытство требовало быть удовлетворенным, а сквозняк был весомым аргументом: сама продрогла, стоя у дверцы.

Старик посветить мне не потрудился, и я присела, с трудом нащупав ногой лестничную перекладину. Едва спрыгнула на рыхлый землистый пол, рядом зажглась лампа, очень скудно, слабым огоньком. Я смогла увидеть Раду, закутанную в объемную шерстяную шаль и сидящую на плотном соломенном коврике в окружении нагроможденных друг на друга сундуков. Над ней качалась подвешенная к низкому потолку деревяшка в форме потемневшего от времени ромба, сочащаяся силой. Наверняка артефакт для сокрытия ауры – старый, зато отменно работающий. Занятные у «сестры» вещицы, и берлога тоже.

– Жилье у тебя так себе, и район не очень, – прокомментировала я, не зная, что еще сказать.

– Лучшее из доступного сейчас, – хмыкнула она, – не стесняйся, присаживайся.

Дельное предложение. Стоять, не пригнувшись, тут было невозможно. Я присела на лишенный нагромождений сундук, поскольку на коврике достаточно места не нашлось бы, а сидеть в такой интимной близости от Рады казалось чересчур. Выглядела она неважно: бледная, с залегшими по глазами тенями, немытые волосы забраны в хвост, платье несвежее. Но на уставшем лице читался боевой настрой – ни следа уныния или безысходности.

Сверху прошелестели шаги хозяина дома, я отметила, чтобы нарушить затянувшееся молчание:

– Неразговорчивый господин аптекарь.

– Он вообще не говорит, с рождения. Золото, а не человек. Гарантированно не выдаст ничьих секретов.

– Особенно на допросах.

– Его пока не с чего допрашивать, никто наводку не давал и, надеюсь, не даст, – жестко произнесла Рада, явно намекая на меня, и уже сдержаннее поинтересовалась: – Зачем ты спрашивала обо мне в «Гадкой выдре»?

– Я тебя обидела. Было из-за этого… скверно, – почти не слукавила я.

– То есть ты передумала? – Ее губы скривились в подобии усмешки, но в глазах мелькнула надежда, тут же тщательно ею сокрытая. – Если нет, то обнимемся для успокоения твоей совести и уходи.

– Не уйду.

– Совсем? Для двоих здесь, знаешь ли, тесновато!

Я перевела дыхание, прекрасно понимая, что она имеет право злиться. В нашу первую встречу я наговорила ей гадостей, желая отвязаться. Отвязалась… Теперь бы исправить положение и узнать, во что Рада вляпалась, что вынуждена отсиживаться в подвале у немого аптекаря.

– Выслушай меня, пожалуйста, – вздохнула я и позволила себе столько откровений, сколько могла: – Твое появление у дворца было для меня большой неожиданностью. Я привыкла быть одна, смирилась с тем, что это нормально и не переменится. Не хочется питать ложных иллюзий и вновь разочаровываться.

– Ну как сестра я действительно сплошное разочарование, – она обвела выразительным взглядом окружающее нас пространство, – предпочтительнее была бы благопристойная, замужем и с детишками, в уютном домике какого-нибудь ремесленного квартала. Которая встретила бы тебя чаем, плюшками и заурядными рассказами о кошечке, что накануне окотилась прелестными котятками.

– Тебе бы не подошла тихая семейная жизнь, ты никогда не могла усидеть на месте. Но котята – это святое. Помнишь, как в детстве выкрала соседских, которых собирались топить, и выпустила бегать по округе?

– Было дело, – ее усмешка смягчилась, – задница от розог горела неделю, однако оно того стоило. Не всех тогда переловили, самые проворные удрали и выжили.

– Выживают всегда самые проворные.

– И сильные. Прочих не спасти. Наш болезный кот вскоре после твоего отъезда в Академию загнулся, хотя ты его чудом выходила.

– Не чудом, а магией.

На том коте у Дарины целительский дар и открылся. При сестре и матери, которая расплакалась, поняв, кем чадо уродилось.

– Я помню… У тебя с ладоней такой теплый свет заструился, и взгляд тоже стал теплым и каким-то волшебным. Странно, что ты в итоге в боевые маги переметнулась.

– Чтобы быть сильнее, – я решительно вздернула подбородок, показывая, что о сделанном выборе не жалею, – добро и созидание мало где работают.

– Ты очень изменилась, – Рада посмотрела на меня внимательнее, чем прежде, – внешне тоже. Глаза у тебя зелеными не были.

Вопросом времени было, когда она что-нибудь заметит! Отчаянно не хотелось притворяться перед ней Дариной и врать, но открывать правду было нельзя. Иначе придется признаваться, что я Сияна, а ее сестра пять лет как мертва…

– Это капли, – я запустила руку в карман, вынула пузырек с ними, – помогают не слепнуть от светлой магии и немного меняют цвет глаз. На самом деле они у меня не такие зеленые.

– Ох уж эти магические штуки, – буркнула Рада, словно одна из них не качалась у нее над головой.

– Твоя впечатляет, не видела таких раньше. – Я указала на артефакт. – У тебя, очевидно, серьезные проблемы.

– Да? Проницательные выводы! Какие еще будут?

– Тебе нужна помощь.

– И ты готова ее оказать? Потому что мы сестры?