Возвращение не предусмотрено - Алекс Орлов

Офицер подразделения поиска и преследования сошёл на бетон первым. Он огляделся и, заметив Хоупа, направился в его сторону.

— Лейтенант Боно, сэр, — козырнул он. — Доставил к вам тело и шпионский агрегат. Вот сопроводительные документы.

— Так, — произнёс Хоуп и через плечо лейтенанта взглянул на спускаемый четырьмя солдатами длинный ящик, в котором, видимо, и находился труп.

Шпионские приспособления вывезли на одноколесной тележке.

— Тут написано — примар. Откуда он мог здесь появиться? — спросил Хоуп.

— Об этом нам ничего не известно, — пожал плечами лейтенант. — Этого мерзавца подстрелили в тот момент, когда он передавал своим секретные сведения.

— Секретные сведения с Ло-Дешинса? — капитан покачал головой. — Могу себе представить… Откройте ящик! — приказал он солдатам, которые поставили груз неподалёку.

Те повиновались и, сняв герметичную крышку, оставили тело под тонкой термоизолирующей плёнкой.

— Нарушить мембрану, сэр? — спросил лейтенант.

— Не нужно. Я и так вижу, что труп не расчленён. Закрывайте.

Пока солдаты запаковывали ящик, Хоуп подписал необходимые документы и вернул их лейтенанту. Тот спрятал бумаги в карман и, довольный, побежал обратно к гибберу. Солдаты последовали за ним.

Трап втянулся, словно змеиный язык, со злобным шипением захлопнулись створки, и пилот запустил свои сумасшедшие турбины.

Хоуп прикрыл уши ладонями и повернулся боком, чтобы хоть как-то уберечься от шума.

Но вот неуклюжий аппарат оторвался от земли, растопырил куцые крылышки, поднимаясь все выше и выше, затем скользнул вбок и исчез за крепостной стеной.

Шум сразу уменьшился, и капитан облегчённо вздохнул.

— Чего привезли, сэр? — услышал он голос специалиста по радиоэлектронике сержанта Клуни. Время от времени, когда не было работы по специальности, сержант выполнял обязанности помощника медэксперта Фрайна.

Дело в том, что трупы в лабораторию привозили каждую неделю, а вот электронные артефакты — не так часто. Ну, может быть, раз в полгода.

— Тебе и Фрайну работа, — ответил капитан. — Зови всех, кто свободен, и уносите отсюда ящик.

— А в тележке что?

— Я же сказал, что и для тебя есть работа.

— Неужели?! — Сержант Клуни потянулся было к лежавшему в тележке пластиковому мешку, но Хоуп прикрикнул на него, и электронщик убежал за подмогой.

Где-то прогремел гром, капитан Хоуп поднял голову. Небо было чистым, грохот исходил от вулкана Предо, находившегося в сорока километрах, почти на самом берегу океана. Во время нечастых, но систематических извержений Предо отчаянно дымил ядовитыми газами, однако ветры дули через долину — в сторону моря, иначе жить здесь было бы невозможно.

Вскоре появились подгоняемые Клуни сотрудники лаборатории.

Медэксперт Фрайн на ходу рассказывал анекдот о примарах, химик Эрвольд торопливо дожёвывал бутерброд с ореховым маслом, а оптик Шалле и токсиколог Зюсс толкали четырехколесную каталку, чтобы не тащить ящик на руках.

— Этот, что ли? — обратился Фрайн к капитану.

— А ты подумай. — Хоуп тяжело вздохнул и отвернулся, наблюдая за вышагивающими по крепостной стене часовыми. У капитана-инспектора было не слишком хорошее настроение, и ему ни с кем не хотелось разговаривать.

— Взяли! — скомандовал Фрайн, и ящик тяжело бухнулся на каталку.

— Ну что, могу я теперь взять свой объект? — поинтересовался сержант Клуни.

— Бери, — разрешил Хоуп, и счастливый электронщик принялся чуть ли не зубами разрывать упаковочный пластик.

— Сопровождение возьми, — напомнил капитан.

— Что? — не понял Клуни.

— Сопровождение — чего освидетельствовать нужно, — пояснил Хоуп, протягивая эксперту оставленную лейтенантом бумагу.

— А, точно! — Сержант улыбнулся и, взяв инструкцию, начал её читать. — Иди ты! — восхищённо произнёс он через полминуты и даже почесал затылок. — Вы читали это, сэр?

— Нет ещё. А что такое?

— Они хотят, чтобы я определил, была ли осуществлена с этого аппарата передача… И ещё им желательно знать, какая именно информация ушла к врагу. Так и написали — «желательно». Вот придурки!

Тут Клуни спохватился, опасливо взглянул на капитана и с виноватой улыбкой пояснил:

— Я хотел сказать, сэр, что это не так просто — определить, что эта схема кушала… Тут помощь квантового механика нужна, иначе нам следы на чипах не вычислить…

— Квантовые механики у нас не держатся, ты же знаешь. — Капитан снова вздохнул. — Лу Кайзенборг отравился бета-дистиллятом… Бэрри Нильса поймали местные…

— Я так думаю, сэр, что от этой самой квантовой механики в голове последствия наступают, — сказал Клуни, разрезая ножичком неподатливый пластик. — Иначе, сэр, как же объяснить, что Кайзенборг регулярно пил дистиллят, хотя и знал, что это опасно, а Нильс из-за баб на любые сумасшествия готов был идти… Я даже слышал, что у него прежде были романы с урайками. Как такое можно делать — ума не приложу. Они же, сэр, во время этого дела липким потом покрываются, урайки эти…

— Да что ты за глупости говоришь?! — воскликнул капитан. — И вовсе они не покрываются никаким липким потом! Можно сказать даже наоборот…

— О-о… — Клуни даже прекратил ковырять ножом пластик. — А откуда вы это знаете? — удивился он вполне простодушно.

— Откуда… Да ниоткуда! — с досадой произнёс Хоуп. — Давай открывай свой мешок, а то уже замучил меня болтовнёй.

Отправив подчинённых работать, капитан Хоуп взял бинокль и поднялся на крепостную стену, откуда каждое утро и вечер осматривал окрестности.

Хоуп и сам не понимал, зачем он это делает, ведь существовали часовые — четыре смены, как и положено. У них по всему периметру были проложены мостки с перилами, а на углах ограждённой территории стояли башенки с бойницами, из которых торчали изготовленные к бою пулемётные стволы.

И всё же капитан-инспектор поднимался на стену, совершая своей ежедневный моцион. Наверное, он не смог бы заснуть ночью, не понаблюдав за расположенной в полукилометре от лаборатории деревней, или не нашёл бы сил бороться днём с бездарностью своих подчинённых, не полюбовавшись утром на дымящиеся туманы промышленной зоны. Их ядовитые струи извивались словно духи земли, скручиваясь в пепельные косы и вытягиваясь к серебристым облакам. Потом из края в край долины пролетал ветер, и туманы рассеивались.

Всегда одна и та же картина, которую Хоуп наблюдал изо дня в день уже не первый год. Впрочем, было в этом нечто такое, что объясняло капитану его присутствие здесь.

Одно дело жить в каменном колодце ограждённой территории, привыкая к монотонной обыденности, и совсем другое — быть здесь, в этой долине, которая столько значит для истории Урайи. Сознание личной ответственности не покидало капитана Хоупа ни на минуту, ему казалось, что наплюй он на службу, как это делают многие другие, и непременно случится что-то нехорошее.