Освобождение дьявола. История создания первой советской атомной бомбы РДС-1 - Иван Игнатьевич Никитчук

предварительным расчетам требовалось до 1000 тонн реакторного графита и около 100 тонн очищенного металлического урана. Эти материалы никто в стране не производил. Сначала надо было наладить их производство на нескольких заводах химической и металлургической промышленности. Чтобы начать производственный цикл, требуются технические условия, но даже и этот первый шаг оказался страшно труден, ведь не было никакого опыта, то же самое с разработкой технологических процессов производства и контроля, все надо было начинать буквально с ноля. Работы было так много, что Курчатов назначил бывшего своего ученика И.С. Панасюка заместителем по проблеме атомного реактора.

Панасюку с самого начала пришлось столкнуться со множеством разнообразных задач. Выдать задание на строительство здания для исследовательского реактора, а прежде этого определить, хотя бы приблизительно, его размеры и вес. Подобрать действующие заводы для размещения на них заказов на реакторный графит и очищенный металлический уран, получить на то согласие в высших хозяйственных органах… Всего не перечислишь.

В марте 1943 года в осажденном Ленинграде начали поиски деталей циклотрона, изготовление которого велось еще до войны. Многие части установки, в том числе 75 тонный электромагнит, удалось разыскать и вывезти в Москву, где сразу же приступили к изготовлению недостающих узлов оборудования и сборке циклотрона. Эту сложную работу возглавлял Леонид Неменов. Циклотрон заработал в сентябре 1944 года. Из облученных на нем образцов урана брат Игоря Васильевича Борис Курчатов начал работы по выделению плутония.

Отдел разделения изотопов урана возглавлял И.К. Кикоин. Он трудился над методом газовой диффузии. Параллельно с ним А.П. Александров осваивал метод термодиффузии, а Л.А. Арцимович – способ электромагнитного разделения изотопов. Никто из ученых не знал тогда, какой из методов окажется наиболее работоспособным и приемлемым по экономическим соображениям.

Были выполнены крупномасштабные экспериментальные работы по измерениям параметров в конструкции под давлением продуктов взрыва вещества массой от одной до двух тонн, а также различные ядерно-физические исследования.

Много совершенно новых идей было вложено нашими учеными в создание точнейших электронных и оптических приборов для гидродинамических измерений, измерительной аппаратуры для ядерно-физических исследований и регистрации различных видов излучений.

Деньги на исследования для лаборатории Курчатова отпускали весьма аккуратно. Хотя исход войны был уже предрешен и после Курской битвы инициатива в военных действиях полностью перешла на нашу сторону, государство несло теперь не только военные расходы, к ним прибавились немалые затраты на восстановление разрушенного хозяйства в освобожденных районах.

И все же в Лаборатории № 2 Курчатова в 1944 году уже работало около 100 сотрудников, кроме того, многие заводы и их технологи выполняли заказы по атомной тематике. В 1943 году электродный завод изготовил для исследований несколько тонн графита. Он оказался непригодным для атомного реактора – содержал много примесей. Особенно вредными примесями оказались бор, кадмий и ряд других элементов. Они обладали способностью активно поглощать нейтроны и, если примесей было много, то цепная реакция деления в реакторе вообще могла не возникнуть. Глубокая очистка графита требовала применения очень сложных технологий, что усложняло дело и удорожало стоимость реакторного графита. Ученым пришлось долго работать вместе с заводскими технологами, пока в 1945 году удалось получить графит требуемой чистоты.

Большие трудности встретились с поисками урановой руды. До войны ее добывали мало, теперь спрос возрос во много раз. Была создана комиссия по разведке урановых руд в составе: В.И. Вернадского, А.П. Виноградова, В.Г. Хлопина. В 1943 году внимание геологов главным образом привлекала Средняя Азия. В декабре 1944 года Государственный Комитет обороны (ГКО) принимает развернутое постановление № 7102 сс/ов «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд». Вскоре на территории СССР было открыто целый ряд крупных месторождений урана в Таджикистане, Казахстане, Украине, Киргизии, Узбекистане. В 1945 году в поисках урановой руды участвовало 90 геологоразведочных партий, в дальнейшем их число довели до 250. В 1945 году были созданы горно-химические комбинаты в Средней Азии, на Украине. После освобождения Чехословакии СССР стал закупать руду из урановых шахт в Яхимове, кроме того, закупки делали в Польше, Восточной Германии. Так решилась проблема урановой руды.

Получение из руды металлического урана представляло тоже очень сложное незнакомое дело. Все начинали с поисков способов, технологий производства, создавая для этого целые цеха и предприятия, сложные установки и новые приборы. Впервые металлический уран в слитке весом более килограмма был получен на одном из заводов, после чего быстро наращивали его производство. 15 мая 1945 года вышло Постановление ГКО за подписью Сталина о создании Горно-химического комбината № 6 по добыче и переработке урановых руд Средней Азии.

Большая работа была проделана на циклотроне, запущенном Курчатовым 26 сентября 1944 года. Здесь получили плутоний в микроскопическом количестве, но его вполне хватило, чтобы определить физические и химические характеристики, столь необходимые для проектирования исследовательского и промышленного ядерных реакторов, и плутониевой атомной бомбы.

19 мая 1944 года Курчатов написал Сталину докладную записку «О состоянии работ по проблеме урана на 20 мая 1944 года». В ней Курчатов подробно проанализировал состояние проблемы у нас и за рубежом, указал на те большие трудности, которые возникнут перед разработчиками:

«В письме т. Г.М. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ по проблеме урана и их колоссальном развитии за границей… Вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов.

У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943–1944 годах, положение дел остается совершенно неудовлетворительным…

Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, в виду исторического значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указание о такой организации работ, которая соответствовала возможностям и значению нашего государства…»

Одновременно с докладной запиской Курчатова М.Г. Первухин направил Сталину письмо, в котором перечислил первоочередные организационные вопросы. Он поставил перед Сталиным вопрос о необходимости повышения статуса руководства работами и вопрос о передаче Л.П. Берия функций руководителя проекта со стороны государства.

3 декабря 1944 года Сталин утвердил Постановление ГКО «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 АН СССР», где в частности говорилось: «… возложить на тов. Берия Л.П. наблюдение за развитием работ по урану». Таким образом на Л. Берия юридически возлагалась вся ответственность за решение проблемы.

Передача от В.М. Молотова к Л.П. Берия функций административного руководителя была целесообразна. Во-первых, он являлся заместителем Председателя СНК СССР (Сталина) и наркомом внутренних дел СССР, обладал «огромной энергией и работоспособностью…, умом, волей и целеустремленностью…, организаторскими способностями…, грамотный и инициативный руководитель». Эту