Дегустаторы смерти - Вадим Филоненко

Процедуру Толик перенес стоически, без единого стона, хотя я пару раз задел его по больной ноге весьма ощутимо.

– Молоток, – одобрил такой героизм я.

– Промедол, – пояснил Сало, доставая из внутреннего кармана куртки помятую, но целую пластиковую коробочку с одноразовыми шприцами.

– Тоже вариант, – согласился я.

Ладно, теперь займемся изготовлением силового кольца – того самого приспособления, на котором, собственно, и висят. Оно соединит обвязку Толика с транспортной веревкой. Обычно в качестве силового кольца используют карабин. Но, чего нет, того нет. Его заменит мой ремень – крепкий, кожаный. И пряжка что надо. Ремень, как и веревку, я покупал не абы какой. Выбирал долго, потому что его предназначение – не только на брюках красоваться. Он у меня многоцелевой. Например, в качестве того же карабина сойдет.

Ну вот. Подготовка к транспортировке раненого по сложной местности практически завершена. Осталось последнее, и самое важное – соорудить саму навесную переправу. Обычно для нее используют две основные веревки: одну – так называемую грузовую или транспортную, по которой собственно и переправляется человек, и вторую – страховочную. Но нам придется обойтись только грузовой. На обе у меня длины веревки не хватит.

Я взял оставшийся моток и огляделся, прикидывая, куда привязать конец.

Колодец, в который угодил Сало, некогда имел кровлю, ворот, цепь, ведро и все остальное, полагающееся приличному гидротехническому сооружению. Но цепь, ведро и ворот бесследно исчезли. А вот крыша осталась. Правда, один ее скат Сало проломил своим весом, когда прилетел в колодец. Теперь поломанные доски торчали в разные стороны, как гнилые зубы курильщика. Зато поддерживающие остатки крыши перекрытия и вертикальные, вкопанные в землю бревна выглядели прочными – не сопрелыми, целыми, разве что немного покосившимися. Ладно, будем надеяться, что вес Толика они выдержат.

Я закрепил один конец веревки на перекрытиях. А для второго самое место на ковше экскаватора. Эта строительная техника стоит как раз за пределами десятиметровой области с молочными лужами – неподалеку от того места, где я оставил свой рюкзак. Если сумею дотащить туда Сало, считай, дело сделано.

Вот только к большей части техники в Зоне лучше не подходить. Хотя данный конкретный экскаватор не выглядит стремным – покрылся следами коррозии от дождей, перекосился, «ржавым мочалом» не порос.

Ладно, рискнем. Все равно другого выхода нет. Правда, чтобы добраться до экскаватора, придется снова прыгать по лужам.

Я оставил рюкзак с «бенгальским огоньком» Толику, смотал веревку бухтой, примериваясь, как буду прыгать и одновременно разматывать ее. Нельзя, чтобы веревка слишком сильно провисла, иначе она взорвется. Или сгорит.

Один хрен.

Толчок, прыжок. Веревка опасно просела, но земли не коснулась. Едва не коснулась! Надо быть осторожнее.

Дальше дело пошло веселее. Опыт у меня, что ли, появился по этим кляксам сигать? Допрыгал до экскаватора, что твой стрекозел. На всякий случай гаечки в ковш покидал. Чисто вроде. А, была не была! Всё трын-трава! Плюнул и полез на экскаватор.

Закрепил веревку, отлично понимая, что без системы полиспаста[4]не смогу натянуть ее достаточно сильно. Тут бы очень пригодились жумары[5], но, чего нет, того нет. Пришлось использовать схватывающий узел[6]. В конце концов решил, что натянул довольно туго. Толик – парень поджарый, под его весом веревка сильно не провиснет. Все равно без спецсредств мне в одиночку переправу туже не натянуть.

Припрыгал обратно к Толику, объявил:

– Аэробус подан. Пассажирам просьба занять свои места согласно купленным билетам.

К моему удивлению, Сало поддержал шутку:

– Ну у меня-то явно билет класса VIP, – он указал на рюкзак с «бенгальским огоньком» и «белыми вертячками», – так что жду шампанское с икрой. И омаров.

– Получите и распишитесь, – я протянул ему шоколадку.

– Ладно, сойдет, – продолжал дурачиться Толик. Я прямо-таки его не узнавал. – А стюардесса где?

Я открыл было рот, чтобы достойно ответить. Не успел.

– Командир корабля и экипаж приветствуют вас на борту, – внезапно раздался самый настоящий женский голос, необычайно мелодичный и приятный.

Мы с Толиком как по команде вздрогнули и посмотрели друг на друга. Минута расслабления и передышки прошла – Зона ненавязчиво напомнила о себе.

– Эхо, это ты? – догадался я.

– Ы-ы…ы-ы… – Женский голос сменился уханьем филина.

– Где пропадал? Я уж соскучился.

– … Ссучился – ил-ся-лся-ся… – пробормотало в ответ эхо.

– Не хами, – укорил я его и посмотрел на Сало: – Ты как?

– Получше. «Браслет» начал действовать. – Улыбка из его взгляда и голоса ушла. Он вновь превратился в того серьезного, если не сказать угрюмого, типа, которого я знал много лет.

Я зацепил импровизированный карабин за грудную обвязку Толика, подсадил его вверх, к транспортной веревке. Он попытался закрепить на ней ремень, но с одной здоровой рукой ему никак не удавалось застегнуть пряжку. Толик все возился и возился. Я уже устал его держать.

Пряжка сдалась на мгновение раньше меня. Теперь Сало висел на обвязке и силовом кольце под транспортной веревкой. Теоретически, перебирая по ней руками, Толик мог миновать опасную область и сам. Так альпинисты иногда перебираются через расщелины. Только у них обвязки не веревочные, а ременные, причем изготовленные на производстве. И карабины сделаны не из кожи, а из металла. Это и надежнее, и удобнее. Но нам не до выбора. Что есть, то есть.

Я еще раз придирчиво осмотрел все узлы и крепления самодельной обвязки. Вроде крепко. И веревка под весом Толика провисла допустимо – от его ног до земли еще осталось примерно полметра, может чуть меньше. Сойдет.

А как там сам Толик? Ему явно стало лучше, но травмированная рука не позволит самостоятельно ехать по переправе. Придется впрячься мне – тащить на буксире. Из остатков неизрасходованной веревки я соорудил нечто-то вроде поводка, зацепил за обвязку Толика. Получился буксировочный трос. Свободный конец троса взял в руку и приготовился прыгать, фиксируя взглядом ближайшее «молочное пятно».