Между двух огней - Сергей Майдуков

— А-а, понял, — сказал Шайтан. — Так ведь эта сучка тоже, небось, переобулась. И платье красное сменила.

— Ее из больницы на скорой увезли. Поспрошайте водилу.

— Идея!

— Эти двое нам позарез нужны.

— Думаешь, они наводчиками были, Женя?

— Нет, исключено, — сказал Хромов. — Но твоего бойца живым в больничку довезли. А это что значит? Это значит, что он по дороге всякое мог сболтнуть. Допустим, нас с тобой упомянул. Или еще что. Нам головняк нужен?

— Нет, — согласился Шайтан. — Головняк нам не нужен. Еще залетные эти. — Он поднял взгляд, качая головой. — Знаешь, Жека, я не удивлюсь, если их гастроли не закончены.

— В смысле?

— Они попробуют бизнесменов наших пощипать. По-быстрому, ты знаешь, как это бывает. Не крышевать будут, а бабки сбивать. И…

Закатив глаза, Шайтан провел большим пальцем по шее.

Хромов насупил брови.

— Так, может, Сочин мне не зря звонил?

— Все может быть, Женя, — вздохнул Шайтан.

Хромов выхватил телефон, позвонил и нахмурился еще сильнее:

— Не отвечает.

— Разберешься, — успокоил его Шайтан. — Слушай, а чего это у тебя рожа такая распухшая? Бухал, что ли?

— Я не бухаю, — буркнул Хромов. — Спорт.

— Дело нужное. А мне вот все некогда. Дела, брат, дела.

Распрощавшись с полковником, он сел в машину и включил мобильник.

— Ну? Чего там у вас? Погасили? Не засветились? Молодцы. Езжайте на базу, с меня причитается.

О Сочине Шайтан больше не вспоминал. Да и не существовало такого больше в нашем мире.

Квартира Мары была съемная, обставленная так, что человек со слабыми нервами, проведя здесь некоторое время, мог бы удавиться от тоски. Единственная комната с единственным окном вмещала в себя раскладное кресло, старый шкаф с отпадающей дверцей, дурацкий пластмассовый стол, прожженный в нескольких местах, два стула (сидеть можно было только на одном) и ковер, цвет которого не поддавался определению. Некоторые дощечки на паркетном полу отсутствовали. Телевизор на комоде был пузатый и мутный, явно помнивший сюжеты прошлого века. Но что-то он показывал, поэтому стоял включенный. Посторонние голоса и музыка создавали иллюзию, что Тамара не так одинока, как это было на самом деле. Иногда она с телевизором общалась. Это помогало скрасить время.

Мара старалась не водить сюда мужчин. Обстановка шла вразрез с имиджем современной девушки, знающей себя цену. Почти все доходы Мары уходили на то, чтобы поддерживать себя в надлежащей форме, выглядеть и пахнуть хорошо, обращать на себя внимание и быть желанной в глазах потенциальных женихов.

«Крыши» у Мары не было. Она зарабатывала на жизнь самостоятельно, ни с кем не делясь. На свой страх и риск. Ее единственная (а потому лучшая) подруга Элла Чалая твердила, что добром это не кончится. «Вот приедешь однажды по вызову, а там трое. Или пятеро. Или вообще толпа. И что будешь делать? В полицию звонить?»

Такое предположение вызывало у Эллы несколько истерический смех, потому что такие жизненные уроки она проходила. И чеченцев, и бандитов, и тех самых ментов, которые, по идее, должны были ее защищать.

«Иди к нам, Марка, — настаивала Элла. — Половину отстегивать придется, зато будешь чувствовать себя защищенной».

Маре, конечно же, хотелось чувствовать себя защищенной. Однако гораздо сильнее ей хотелось замуж. А принадлежность к сообществу профессиональных проституток сводила эту перспективу к нулю. Мужчины не женятся на проститутках. Пока Мара размещала индивидуальные объявления в интернете и сама выбирала клиентов, у нее был шанс. Малюсенький, но был.

Стоя перед зеркальным шкафчиком в тесной ванной, она придирчиво осмотрела свое лицо. Синяк никуда не исчез и отчетливо проступал под жирным слоем крема и пудры. Мара сходила за солнцезащитными очками и выбрала самые непроницаемые, в массивной белой оправе. Получилось эффектно. Голая девушка в черных очках — это всегда возбуждающе. Все напоказ, а глаза спрятаны. Эффектно.

Мара немного подправила себя с помощью одноразовой бритвы и отправилась в ненавистную комнату, где подзаряжался телефон. Тапочек у нее не было, так что приходилось расхаживать по дому в белых босоножках. Дорогие туфли остались в придорожной траве за городом. Дура. Нужно было забрать. Каблук починить гораздо дешевле, чем покупать новые туфли. А босоножки эти — полный отстой. В таких на улице показаться стыдно.

— Ладно, выберем спортивный стиль, — сказала себе Мара. — Тем более что платье постирано. Итак, кроссовки, шорты, футболка. Лифчик белый, чтобы не просвечивал. Помада розовая, с блеском. Только бы Ясик перезвонил. Позвони, Ясик, а?

Полчаса назад он сказал, что подумает. Язык у него заплетался, голос звучал хрипло. Запойным оказался Ясик. Говорил, что приехал в Темногорск на день-другой, а сам остался. Мара на своем веку повидала немало запойных мужиков. Некоторые по неделе, а то и по две не могли оторваться от бутылки. Опухали, воняли, несли чушь. Мара их терпеть не могла. Но Ясик был ей нужен, просто необходим. Только он мог обеспечить алиби. Маре совершенно не хотелось связываться с полицией и давать показания, за которые ей потом могли вбить внутрь бутылку шампанского или что похуже.

Когда она увидела по телевизору сюжет про бандитские разборки и труп в больнице, ее первым импульсом было позвонить Андрею. Но тот не оставил номера своего телефона. Ошибка. С его стороны или с ее? Нет, наверное это даже хорошо, потому что Андрей мог бы спросить с нее за украденный ключ от своей «ауди». Впрочем, нет. Такой женщину не обидит. Обходительный. Красивый. Но при всем при этом полный придурок. Красивый обходительный придурок. Что ж, есть другие. Тот же Ясик, например. Позвонит или не позвонит?

Позвонил!

Призывная трель заставила Мару опрометью броситься к креслу, на котором лежал телефон.

— Алло? — она постаралась придать голосу расслабленность и некую певучесть.

Ей очень нужна была встреча с Ясиком. Ну просто позарез.

— Вопрос, — глухо произнес он. — Вискарь потребляешь?

Было одиннадцать часов утра. Маре совсем не хотелось виски в такую рань. Однако она знала правильный ответ.

— Почему бы и нет?

— Молодец, — одобрил Ясик. — Я вот тоже. Четвертые сутки пылают станицы, ха-ха.

— Похмеляешься? — осторожно спросила она.

— У меня не бывает похмелья. Не успевает, ха-ха, наступить. Вот потом…

Чувствовалось, что Ясик, сделавший это признание, помрачнел.

— Потом — это потом, — сказала Мара.

Она только осознала, что стоит перед открытой дверью балкона, а из дома напротив на нее пялится пузатый мужик в майке. Отступить мешал провод зарядного устройства. Вместо того, чтобы вытащить его, Мара дотянулась до шторы и дернула.