Зеленоглазая авантюристка - Анна Одувалова

— А может, дождаться тебя?

— Нет, — вампирша была непреклонна. — Я не смогу прибыть быстро, потому что далеко от портала. Мне до него добираться часа два, не меньше, а безумие будет прогрессировать с каждой минутой. После того как он насытится, по идее должен отключиться и заснуть. Ну все, пока, давай ищи кровь.

Я пила кофе в своем кабинете и задумчиво таращилась в окно, наблюдая за резвящимися на поляне перед домом гхырхами. Ситуация вырисовывалась нерадостная, а если сказать прямо, то просто хреновая. Позволять вампиру пить свою кровь мне совершенно не хотелось. Я и так под его взглядом чувствовала себя невероятно беспомощной, более тесный контакт испытать не улыбалось, особенно если вспомнить его длинные клыки и безумный взгляд. Казалось, что от одних этих мыслей в помещении неожиданно похолодало. Было что-то гадкое и противоестественное в том, чтобы по доброй воле кормить вампира собственной кровью. Примерно то же самое, что позволить съесть свое ухо или глаз. Хотя быть может, я неправа, и все не так уж страшно? Просто у меня еще слишком сильны земные стереотипы. Я привыкла считать, что упырь — это всего лишь кровососущий труп, и, если признаться честно, я к Диру относилась так же. Он умер давно, а теперь появился здесь, и, чтобы не загнуться, ему нужна моя кровь. Бр-р-р! Самый что ни на есть настоящий вампир, только очень уж красивый. Впрочем, это делает его еще более противоестественным. Жаль, что сейчас у меня нет выбора. Все равно придется перебороть себя и кормить этого свихнувшегося упыря. Ну или послать за стражей и сделать вид, что я тут ни при чем. Второе решение проблемы было чертовски соблазнительным, но я так и не смогла на него сподвигнуться. А еще я не смогла среди своих слуг найти того, кто захочет покормить вампира. После вопроса: «А не желает ли кто сдать кровь на ужин для моего заточенного в подвале гостя?», мои работнички потупили глазки и очень быстро разбежались по закоулкам большого дома. Даже кофе пришлось самой готовить! Как решить проблему добычи еды, теперь было совсем непонятно. Положение спасла заглянувшая в комнату Белинда, она, смущаясь и краснея, тихо произнесла:

— Госпожа, мне кажется, я могу вам помочь…

Я вопросительно подняла бровь, позволяя девушке закончить свою мысль. Полчаса назад Белинда молчала, как партизан. Что же, пусть сейчас говорит, если ей так удобнее.

— Ну… — замялась она и покраснела еще сильнее, — понимаете, у меня был приятель вампир… я знаю, во Влекрианте есть места, где вампиры могут приобрести кровь… там добровольцам платят за то, что они упырей кормят. Гадость, конечно, отменная, но можно не давать руку, а просто сцедить в колбу, сколько не жалко, и получить деньги… это меня очень выручало, когда я оказалась без работы. — Девушка замолчала и тихо шепнула: — Мы с ним там и познакомились. Вы не подумайте чего плохого, я никогда не кормила с руки, ну тогда не кормила… уже после, когда мы…

— Белинда, давай без подробностей личной жизни, хорошо?

Девушка кивнула и закончила:

— Ну короче, если нужна кровь, может быть, послать кого-нибудь, я адрес знаю.

— Обязательно отправь кого-нибудь, только мне нужно быстрее, а из Влекрианта доставят ближе к вечеру! Это не спасет…

— Я могу… — Белинда заметно нервничала, — но в камеру не пойду. Если хотите, я принесу немного…

— Давай! — Я даже подпрыгнула. — Ну что ты стоишь? — Я на такую удачу, честно сказать, и не рассчитывала!

— А… вот…

— Что, о деньгах переживаешь? Не беспокойся, не обижу, только поторапливайся. А то он там совсем свихнется!

— Я мигом! — улыбнулась девушка и, обернувшись в дверях, застенчиво попросила: — Только вы это… никому не говорите, ладно? Я предпочитаю скрывать этот период жизни.

Полуденное солнце было особенно горячим, легкая туника липла к спине и ногам — мне очень хотелось ее как можно быстрее скинуть.

В камеру идти было страшно. Там сидело непередаваемо опасное и красивое чудовище, которое нужно покормить. Причем собственной кровью. От этих мыслей колба с едой для мага в руке дрогнула, а к горлу подкатила тошнота. За что же мне все это? Мироздание, я вроде бы ничего плохого не делала? Ну совсем плохого, такого, за что можно столь жестоко мстить.

В подвальном помещении было сумрачно и сыро, летний зной туда не проникал, и я вздохнула с облегчением. Холодный воздух очень быстро остудил разгоряченное тело, влажная от пота тонкая ткань мгновенно стала сухой. Приятной прохлада была недолго, замерзли руки, ноги, и захотелось обратно на поверхность, к солнышку.

Чуть сзади меня шли двое помощников с мрачными лицами. Снова соваться к вампиру им не хотелось, несмотря на то что Дир был прикован к стене.

У Кира на скуле темнел синяк. Это мой гость, вырываясь, стукнул парня головой. Я сочувствующе посмотрела на гхырховода, но промолчала. Проявишь глупую жалость — и все. Сразу же расценят как слабость и будут требовать повышения зарплаты и еще моральной компенсации, знаем мы их. Впрочем, заплатить и так придется, вряд ли мне сойдут с рук сегодняшние проделки.

К счастью, напоить Дира кровью из небольшого поильника удалось без проблем. Вампир был практически без сознания, похоже, силы он истратил раньше, пытаясь освободиться от кандалов. Запястья парня были в крови, и мне на секунду стало страшно. Отчасти за Дира, который в приступе безумия мог серьезно покалечить себя, отчасти потому, что окровавленные руки, закованные в наручники, я помнила слишком хорошо.

Моя глупость никогда не доводила до добра и однажды чуть не стоила жизни тому, кого я, кажется, люблю до сих пор. Он меня так и не простил за свои увечья. А может быть, правы друзья и наша судьба с герцогом Нарайским была предопределена с самого начала? Кто я и кто он? Что общего у аристократа, приближенного к престолу, и обычной девчонки? Ничего… Почему же до сих пор иногда хочется плакать, хотя прошло семь лет?

Я смахнула с ресниц слезы, убеждая себя не возвращаться к воспоминаниям, но, вопреки желанию, все равно видела прикованным к стене не Дирона, а Стика. Это он был здесь, весь в крови и без сознания. Даже темная струйка, стекающая с уголка губы по подбородку, также с левой стороны. Я едва сдержалась, чтобы не кинуться и не освободить парня, но вовремя опомнилась и поняла: у Стикура с губы стекала его собственная кровь, а у Дира кровь служанки Белинды. И вообще, маг не жертва, а свихнувшийся вампир, которого нужно докормить и попытаться привести в себя. А Стика нет, его боль в прошлом. Зато есть сиятельный герцог Нарайский, который вчера на балу смотрел на меня с брезгливым презрением и обнимал утонченную аристократичную блондинку.

— Все свободны, — шепнула я своим помощникам и, окончательно успокоившись, взяла под контроль свои воспоминания. — Я немного задержусь.

— Но…

— Свободны, я сказала! Не волнуйтесь за меня, он же прикован, мне ничего не грозит.

Когда захлопнулась дверь камеры, я подошла чуть ближе к узнику и шепнула: