Леди и одинокий стрелок - Валерия Вербинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какая шляпа? – спросил я.
– Довольно пыльное сомбреро, знаете ли. – Девушка сверкнула белыми зубами. – Честно говоря, он не походил на конокрада. Такой красивый молодой кабальеро. И волосы у него светлые-светлые… – Последнее слово она произнесла со вздохом и осуждающе покосилась на меня. Между прочим, я брюнет с проседью – то, что называется «перец с солью». Я улыбнулся как можно любезнее, показывая, что и брюнеты могут быть сносными людьми. – Да, и еще у него был платок на шее. Очень красивый платок, я никогда в жизни не видела ткани подобного цвета.
Что-то щелкнуло в моем мозгу.
– Платок?
– Да, сеньор.
– Случайно не цвета неспелой сливы? – спросил я.
Красавица с испугом уставилась на меня.
– Сеньор, вы что, ясновидящий?
– Бывает иногда, – сказал я, прощаясь с ней.
– В чем дело? – хмуро осведомился Стив, когда мы снова тронулись в путь.
Я обернулся к нему.
– Кажется, я знаю, о ком идет речь. – И я рассказал гробовщику о парне, который едва не наехал на меня в Ларедо.
– Ты уверен, что это он? – недоверчиво спросил Стив.
– Теперь, когда девушка упомянула о платке, – да.
– Ну-ка, опиши мне его подробно!
Чтобы сосредоточиться как следует, я глотнул виски из фляжки, которую предусмотрительно наполнил вчера вечером в гостинице.
– Так… Волосы светлые, телосложение худощавое. С виду – лет шестнадцати или около того. Черты лица правильные, цвет глаз я не заметил. В общем, симпатичный парень, тут сеньорита не наврала. Особых примет – шрамов или родинок – я не разглядел.
– Ерунда все это, – отмахнулся Стив. – Какого он был роста?
– Почем мне знать? – отозвался я, пряча фляжку. – Я и видел его с минуту, не больше.
Стив окинул меня критическим оком.
– Пять футов девять дюймов[9], – сказал он.
– Что?
– Твой рост. Видишь, это совсем несложно.
– Стив, – промолвил я серьезно, – не надо меня измерять, это преждевременно. И к тому же плохая примета.
– Его рост пять с половиной футов[10], – сказал Стив угрюмо.
– Что? Так ты парнишку тоже знаешь?
– В глаза не видел.
– Он действительно показался мне не очень высоким, – заметил я задумчиво. – Я еще подумал, что он похож на подростка.
– Черта с два! – свирепо фыркнул Стив. – Подросток, тоже мне! Это Билли Мэллоун по кличке Пуля, мерзавец и ублюдок, каких мало. Он родом из Нью-Мексико, но ему пришлось бежать оттуда, когда он убил шерифа. Его схватил его же бывший дружок – за награду, ясное дело, – и сдал властям, но он опять сбежал. – Стив смачно сплюнул. – Недолго ему осталось бегать.
– Черт возьми! – сказал я, ошарашенный. – А ведь это и впрямь он! Я же читал разыскной лист на него. «Выглядит моложе своих лет», – сказано там. И еще, что он бесподобный стрелок, и так далее… Конечно, это он! Последний раз он удрал, когда его везли к месту казни.
Стив разразился длинной тирадой, смысл которой сводился к тому, что Билли Пуля был ему здорово не по душе. Я вполне отдаю себе отчет в том, что эти строки могут попасться на глаза ранимой леди нежного возраста, а потому истинные слова гробовщика унесу с собой в могилу, ибо они у любого, не только у леди, отбили бы охоту читать эти незамысловатые страницы.
– Однако я кое-чего не могу понять, – признался я. – Куда девалась вторая лошадь? И почему он сначала ехал в Ларедо, а теперь движется обратно? Как же он рассчитывает получить награду от Санчеса?
– Никак, – угрюмо отозвался Стив. – Я думаю, ему вообще не нужна награда. Он убил Амалию, потому что ему понадобилась резвая лошадь, вот и все. Такие, как Пуля, убьют за один ржавый никель[11]. Думаешь, зря у него в двадцать лет репутация самого отъявленного бандита в этой части света? А ведь на такое звание претендует столько подонков, что хватит на дюжину тюрем и еще останется!
Я полагал, что Стив уже израсходовал свой запас ругательств, однако по тому, что услышал в последующие несколько минут, пришлось заключить, что здорово ошибся. Никогда я не думал, что английский язык заключает в себе такие возможности для выражения эмоций.
Боюсь, что Стив все же переборщил в своих богохульствах, ибо разгневанные небеса неожиданно разверзлись, и пошел ледяной дождь. На наше счастье, менее чем через час мы нашли пристанище в ближайшем городке. Чтобы согреться, я одним махом опустошил в салуне полбутылки виски, а вторую половину перелил к себе во фляжку. Одежда липла к телу, и ощущение было пренеприятное. Я подошел к очагу и вытянул ладони навстречу огню.
– Скажите, тут до нас не проезжал малый на пегой лошади?
Салун содержала женщина лет пятидесяти, широкая в кости, неопрятная и суровая, с явно тяжелой рукой, крикливым голосом и необъятным бюстом. Она злобно воззрилась на меня и с грохотом задвинула ящик. Посетители, набившиеся в зал (а их тут собралось не меньше дюжины), стали шушукаться.
– Вы разумеете Билли Мэллоуна? – спросила хозяйка напрямик.
Я обменялся взглядом с гробовщиком.
– Да, он.
– А зачем он вам понадобился? – неприязненно осведомилась сия королева красоты.
Стив открыл рот, но я опередил его.
– Губернатор штата обещал пятьсот долларов за его голову, – сообщил я медовым голосом.
– Ну так вы опоздали, – заявила ведьма с плохо скрытым торжеством в голосе. – Мэллоуна повязал окружной шериф Фосетт. Прямо здесь, у меня. – И в подтверждение своих слов она энергично махнула тряпкой.
У Стива было такое лицо, словно он только что потерял близкого человека. Нет, всех своих близких разом.
– Когда это было?
– Пару часов назад. Парень попросил поесть, сел вон за тот стол. Не успел взяться за бифштекс, как его и повязали.
– Повезло ему, – вставил один из посетителей, здоровенный мужик с бородищей до пуза, – не довелось пробовать твой бифштекс.
Под грязным потолком взмыл нестройный кудахчущий смех. Ведьма подбоченилась и, тяжело развернувшись всем телом, уставилась на шутника так, что виски стало ему поперек горла, и он поперхнулся. Смех стал еще громче.
– Быстро же его взяли, – бесстрастно сказал Стив. Плечи его ссутулились.
– Да после того, как он сбежал, на каждом столбе развешаны листки с его описанием, чего тут удивительного? А заложил его местный забулдыга Зак Питерс, не иначе. Он целыми днями торчит у меня в салуне, а сегодня, как только этот парень появился, я смотрю – Зака и след простыл. Даже пойло свое не допил. Вот я удивилась! А потом он явился сюда с шерифом. Но у Зака в голове, видно, совсем негусто, если он решил, что Фосетт будет с ним наградой делиться. Всем известно: шериф – сволочь!