Русская "Синева". Война невидимок - Юрий Хабибулин

Нашли в ЗИП-е отдельный модуль преобразователей для эталонных напряжений. Разобрали блок питания, заменили модуль. Включили систему.

«Шапка-невидимка» заработала.

Прогнали тесты. Все прошли. Система работала стабильно, сбоев и аварий главного контура больше не было.

После того, как Нестругин в двадцатый раз проверил все критические режимы и убедился, что всё в порядке, он напряжённо сжал пальцы обеих рук в замок, повернулся лицом к Пряничному и медленно, сквозь зубы, выдавил:

– А теперь рассказывай!

– Что?

– Как ты узнал, где искать неисправность? Я бы не нашёл. В инструкции по ремонту подобный глюк вообще не предусмотрен и не описан. Найти такую экзотическую проблему мог бы только разработчик. Но ты не разработчик. Ещё раз спрашиваю, как ты узнал, где искать?

Пряничный пожал плечами:

– Случайно. Думал-думал, потом вспомнил, что у меня в приборах где-то, когда-то, было что-то подобное. Решил, а почему здесь не может такое случиться, тем более что и блоки с преобразователями чем-то схожи.

Нестругин смотрел испытующим взглядом прямо в глаза Дмитрию. Чувствовалось, что он не верит в чудеса и странные совпадения.

Диалогом молодых специалистов заинтересовался капитан третьего ранга Чубаров, сидевший на посту за своим пультом радиооборудования в трёх метрах от лейтенантов:

– Я всё слышал, товарищи офицеры, – он щёлкнул пальцами, – запустили систему – молодцы! А что касается способностей товарища Пряничного, тут он подмигнул Дмитрию, и посмотрел на Нестругина:

– Вот вы, товарищ лейтенант у нас человек новый и не знаете, что Дмитрий Сергеич личность необычная. Да! Предсказатель! Пока на берегу стояли, он в нескольких играх по футболу предсказал точный счёт! Нескольких! А это уже вряд ли случайность! Это – система! И значит, это что? Правильно! У человека – дар!

Так что смиритесь с этим и просто используйте этот его дар или везение, не важно, на пользу делу!

Нестругин очумело глянул на Дмитрия:

– Предсказатель? Мать моя женщина! Извини, брат, буду знать. Никак не ожидал здесь ясновидящего встретить!

Отвернулся, ухмыльнулся в сторону.

Дмитрий вздохнул. Надоело. И зачем только Чубаров влез… В команде и так часто перешёптываются по поводу тех сбывшихся прогнозов по футбольным матчам.

Через полчаса Нестругин доложил командиру о полной готовности нового оборудования к боевому применению. После этого напарники сдали вахту, и пошли ужинать в столовую.

Аппетит после изнурительной многочасовой возни с системой невидимости был зверским. Ели быстро и жадно, даже не замечая вкуса пищи. Рядом, за соседним столиком, глядя на них, улыбались два старших офицера – капитан второго ранга Бекетов из БЧ-2, ракетно-артиллерийской части и капитан-лейтенант Ситников из турбинной группы. Бекетов дождался пока лейтенанты покончили со вторым блюдом, потом, обращаясь к Пряничному, чуть с иронией спросил:

– Ну как, товарищ старший лейтенант, что вы нам предскажете? Удачным будет рейд? Выполним поставленные задачи? Как пуск ракеты пройдёт? Ваш прогноз?

– Т-товарищ капитан второго ранга… Опять? Смеётесь?

– Нет, не смеюсь. Моряки верят в приметы, в знаки, а ты у нас пока всё, что предсказывал, всё в точку!

– Снова футбол! Говорил же, это я случайно угадал!

– Ага, случайно! Пять раз подряд! И тогда с аварией в силовой части турбинного отсека? Ты ж всё правильно сказал! А ведь ты не спец по той части! Тоже случайно угадал?

Пряничный молча сидел и тянул кисель из стакана, не отвечая. Нестругин же с явным интересом уставился на товарища.

В разговор вмешался Ситников, он вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок бумаги и положил его на стол, придвинув к Пряничному:

– Держи, редактор! Просил меня написать статью о «турбинщиках» в «Боевой листок»? Вот я написал.

– Спасибо, Игорь Семёнович! Помогли, а то мне одному за всех приходится отдуваться. Чёрте что получается.

Бекетов подхватил тему:

– А ты что думал? Тебе ж дали такое ответственное поручение – поддерживать моральный дух моряков, писать о достижениях и проблемах команды, лодки! Вот и выполняй. Кстати, это правда, что ты до флота был писателем?

Пряничный кашлянул, чуть не подавившись киселём, подумал:

– Вот ёшкин кот в медном тазике! И об этом пронюхали!

Взяв себя в руки, вежливо пояснил:

– Ходил после школы и пока в институте учился, в литературный кружок в нашем городе. Писал рассказы, повести. Что-то опубликовал в литературных журналах, что-то издали отдельными книгами.

Офицеры заинтересованно переглянулись. Бекетов продолжил:

– Так, а что ты молчишь? Скрываешь? Небось, член какого-нибудь союза писателей? Есть здесь твои книги? Хотелось бы посмотреть. А сейчас пишешь что-нибудь? Ну, давай, рассказывай! Вахта у всех здесь закончилась, время есть.

Дмитрий допил кисель, отодвинул стакан. Подавленно мазнул глазами по соседям. За другими столиками офицеры тоже заинтересовались разговором и стали прислушиваться.

Обречённо вздохнул. Не ответить и просто уйти – невежливо, если к тебе, молодому летёхе, старшие по званию и должности с уважением обращаются.

Нестругин тоже смотрел на Дмитрия со всё возрастающим любопытством.

Пряничный, осознав, что смыться с этого допроса не получится, будет выглядеть некрасиво, начал рассказывать:

– Книги мои здесь какие-то есть. В каюте. Кто хочет, могу дать почитать. Но они не о море, не о подводных лодках. О приключениях на гражданке. О нашей подводной лодке собираюсь написать после этого рейда.

Тут проблема в том, что у нас слишком много чего секретного. Надо всё согласовывать с командованием. Да и издавать потом тоже проблема. Сейчас все издательства коммерческие, патриотическую и просветительскую литературу почти никто не печатает. Скрытый запрет и ограничения от прозападных хозяев. Это касается и литературы, и фильмов, и передач по ТВ.

– Так что – писателям нашим, российским, не дают возможности публиковать свои… патриотические… произведения? – спросил кто-то с соседнего столика.

– Я на сегодня член двух писательских союзов, гражданского и военного. У военных писателей порядок и дисциплина, но на публикации очень мало денег выделяют сверху. Поэтому сложности. А вот в гражданском писательском союзе, по крайней мере, в том городе, где я жил, там совсем другая обстановка. Я даже не знаю, стоит ли здесь об этом…

– Давай-давай, рассказывай!

В столовую вошли ещё трое офицеров. Увидев стихийное собрание вокруг одного из столиков, они заинтересовались, устроились поблизости, стали слушать.

Дмитрий смутился, но деваться было некуда, придётся говорить о не очень приятных вещах: