Выбор невменяемого - Юрий Иванович

Понятно, что историк-биолог сразу воспользовался сваренным недавно, отвратно пахнущим варевом, перенося магическими структурами яд прямо в скопления муравьем и разбрызгивая над ними обильным дождиком. Наработки воздействия на подобных тварей в архивах Царства Огов имелись немалые. И довольно-таки действенные.

Шевелящаяся река стала пучиться, пениться гибнущими сотнями и тысячами тушками, и подаваться назад. Вдобавок и остальные колдуны довольно интенсивно помогли довольно простым и эффективным способом сожжения расползающейся в стороны массы.

Около часа борьба велась с некоторым успехом людей, но затем приготовленный яд закончился, а огненный барьер оказался малоэффективным. Да и магические силы пятерых Эль-Митоланов оказались исчерпаны наполовину. Новые массы шевелящейся плоти хлынули на крестьянские земли, примыкающие уже непосредственно к поселку и деловито приступили к уничтожению всего, что представляло хоть какой-то интерес в кормовом плане. Причем ни создаваемые очаги сопротивления, ни выдвигаемые на пути силовые щиты не являлись действенной преградой. Зеленная масса просто растекалась в стороны и, охватывая противника со сторон, пыталась обойти с тыла.

Скорей всего начальное сопротивление не дало выходцам из Топей нанести в ту ночь более значительного ущерба, но одно из полей оказалось уничтожено полностью, как и полсотни фруктовых деревьев, стоящих в тылах ближних, приусадебных огородов. И только за час до рассвета, прожорливая нечисть подалась обратно в болотистую жидкость а уставшие и почти обессиленные колдуны собрались возле гостевого дома для обсуждения деталей проигранного сражения.

По всем размышлениям, если завтра муравьев колдуны не остановят, то поселение таки придется эвакуировать. Вернее — уже прямо сегодня. Никто из крестьян не станет рисковать еще одну ночь своими близкими, ради сомнительного счастья лично сражаться со слабо уязвимыми созданиями.

Плюс ко всему, страху на всех нагнали сообщения боларов, которые со своих наблюдательных позиций более полно обозревали все картину сражения:

— Когда к концу первого часа сражения чаша еще колебалась на обе стороны, — скрипел тот зеленючка, что хотел помогать, — На Нулевой уровень заползло более десятка парьеньш. Они приблизились к краю ровной поверхности и некоторое время словно размышляли, спускаться ли им по ступенькам. Но когда лавина муравьев вырвалась в поле, парьеньши подались назад и нырнули в Топи.

Подобное вообще у руководителя отряда в голове не укладывалось: во-первых гигантские удавы, достигающие в длину до двенадцати и в толщину до одного метра, никогда по историческим хроникам подобного действа не вытворяли. А во-вторых: на них в любом случае просто обязаны были моментально наброситься сами муравьи. И обглодать в любом случае за несколько часов вместе с центральным позвоночником.

Именно это несоответствие больше всего и поразило ученого:

— Их не съели?!

С едким сарказмом ответил второй болар:

— Их даже не пытались атаковать! И еще…, - он сделал паузу, словно сомневаясь говорить ли об этом. — Мы, правда, не пробовали, но в момент прорыва муравьев за периметр Барьера, нам показалось, что мы можем пересечь невидимую черту и залететь на просторы Гиблых Топей.

В свете последних мировых тенденций, подобное заявление прозвучало особенно громко и настораживающее. И если его более молодые и неопытные коллеги сразу этого не осознали, то проживший уже двести пятьдесят лет историк-биолог всеми силами постарался сдержаться и не схватиться руками за голову. Только прикрыл глаза и подумал:

"И как отреагируют на такую новость наши распрекрасные Галиремы?"

Молодая маркиза Баризо за последний год плакала очень часто. Но никогда она не рыдала слишком долго. Как правило, в ее душе злость и копящееся желание собственноручно растерзать своего мучителя, преобладали с такой силой, что слезы моментально высыхали, регенерация травмированного, а то и изувеченного тела ускорялась, а в голове начинали созревать очередные планы по уничтожению герцога Ботиче.

Но ничего пока в этом направлении сделать не удавалось. Сумасшедший изувер не подпускал девушку к себе на длину меча, всегда держал щит против метательных ножей, а порой и устраивал фокусы с эффектным замещением своего тела иллюзией.

Еще и издеваясь при этом и наказывая очередными, страшно болезненными переломами.

Разве что в последний раз не наказал как обычно, придумав еще более мерзкое наказание. К тому же Мальвика жутко терзала себя морально, что по ее причине подлый герцог и в самом деле умудрится выкрасть где-то на поверхности несчастного парня и тоже превратит его в подопытное животное.

Гл самобичеванием и слезами делу не поможешь. И даже последнее заявление полоумного тюремщика девушка не восприняла всерьез.

"Подумаешь, фригидность! Главное — наверх выбраться, а уж там с любой хворью справиться можно. А еще лучше бы при побеге и этого мерзостного гаги пришибить.

Что бы его борнус проглотил и не подавился!" С последними мыслями Мальвика резко выдохнула, посмотрела в огромные глаза сорфиты и решительно спросила:

— Дения, где сейчас Деморт? Я иду к нему!

— Как только началось твое обучение, — печально выдохнула сорфита, он в растройстве схватил свои резцы и подался на верхний уровень. Опять портреты вырезает…

— Вот там с ним и поговорю.

Маркиза встала и попыталась засунуть достаточно изуродованный меч в ножны.

Зазубрины и сколы не дали этого сделать, но оружие дышащая гневом девушка не бросила. У нее в последнее время занозой сидела в сознании только одна мысль: убить герцога любой ценой! Следовательно, с оружием и спать ложилась. Так она и поспешила по тоннелям и лестницам на верхний уровень, сжимая рукоятку меча, словно при атаке.

Таги Деморт, считался самым ближайшим сподвижником Растела Ботиче, его правой рукой и фигурально распоряжался в Сопле во время отсутствие герцога. К тому же являлся самым опытным Эль-Митоланом из четырех здесь проживающих. Но фактически и он ничего не решал, а практически давно и навсегда устранился от любых дел, проблем, заговоров или мероприятий. На данный момент здесь внизу проживало тринадцать сорфитов, и двадцать два таги, те самые остатки маленькой армии, которые три года назад спешно эвакуировались в это неприступное место при атаке королевских войск на тайный подземный город. Но если раньше любой из соратников герцога мог выходить на поверхность, то теперь они все оказались узниками обстоятельств. Выбраться из пронизанной сотнями переходов Подошвы Сопла — никто из них не мог.

Как не мог вывести их обратно и сам Растел Ботиче. А может и не хотел. А может и не пробовал. Хотя не раз заявлял, что работает в этом направлении. Но ему уже никто давно не верил, и каждый пытался скрасить свое существование насколько хватало фантазий. Кто впал в болезненную апатию, кто упражнялся в воинском искусстве или составлении заговоров, а кто увлекся разнообразными хобби и живописью.