Эммануэль. Верность как порок - Эммануэль Арсан

Ей хотелось крикнуть этим невеждам:

«Трусихи, неужели вы никогда не задумывались над тем, чему одна грудь может научить другую?» Но ее рот был занят. В любом случае она больше не могла говорить, да никто ее бы и не услышал.

* * *

Никто, кроме Жана. Он не был женщиной, однако прекрасно понимал их, иногда даже лучше, чем они понимали друг друга. Он решил воспользоваться ситуацией.

Эммануэль чувствовала, как член Жана трется между ее грудями и грудями Аурелии. И она сделала вывод, что он дошел до точки, когда ему уже не нужно было на них смотреть.

Занимаясь любовью с Аурелией, она не переставала представлять, как Жан смотрит на их наслаждение и мастурбирует. Она знала, что это происходит так интенсивно и так быстро, что в любой момент можно было ожидать, что его сперма очутится на ее волосах или на лице, на шее или на ягодицах.

Когда они были женаты, Жан часто кончал на нее. Причем они друг друга не касались, лишь смотрели или иногда обменивались парой слов.

Она вспомнила, как признавалась ему в невероятных вещах, мастурбируя перед ним часами, днями напролет. Она умолкала лишь для небольшой передышки, а потом рассказывала о встрече с какой-нибудь девушкой или парнем, красивым, как, например, Тадзио, о котором она ему еще не рассказывала.

Она встретила этого нового поклонника десятью днями ранее на берегу моря. Сначала он был застенчивым; затем стал приходить туда каждое утро, чтобы встретиться с ней, потому что уже не мог не видеть ее. Эммануэль не смущало присутствие людей, она открыто демонстрировала свои формы и свои ласки. Свидетели лишь усиливали ее волнение и наслаждение.

Она заставила Тадзио снять футболку и загорать перед ней голышом. Эммануэль позволила ему скрыть эрекцию под песком. Затем, по мере того, как он все более возбуждался, не сводя взгляда с ее груди, с ее плоского и мускулистого живота, с черных кудряшек на лобке, она увидела, как бедра парня, несмотря на все его усилия, начали дрожать. Слева направо и сверху вниз. Сначала – незаметно, а затем – все более и более явно.

Тогда она спросила, не причиняют ли ему боли частички ракушек, крупицы горного хрусталя и розы пустыни, спрятанные в песке дюны. Он не ответил. Эммануэль сказала: «Дай посмотреть». Он немного повернулся на бок, но этого было недостаточно. Она мягко успокоила его и попросила повернуться еще больше.

Она была готова увидеть крупный член юноши, но даже представить себе не могла, насколько он велик. «Хвостик у молодых людей растет быстрее остального тела?» – громко спросила она. Он покраснел и что-то пробормотал, думая лишь об одной вещи, сказать о которой не решался.

Чтобы помочь ему, Эммануэль взяла в руку его аномально большой член и сжала, не шевеля пальцами. Но вдруг парень издал стон и сам начал двигать членом в руке Эммануэль.

Она не стала перехватывать инициативу и позволила ему продолжать. Девушка лишь все сильнее сжимала его член, пока сладострастное семяизвержение не избавило их от любовного напряжения.

Эммануэль вмешалась в процесс лишь для того, чтобы направить на свою кожу этот обильный поток расплавленного жемчуга, который она оставила в виде перламутрового украшения на своем голом теле, выставленном напоказ для посетителей пляжа, которые захотят мастурбировать.

«Я сохраню твою сперму, чтобы ее слизали другие», – говорила она Жану, когда он, бывало, кончал ей на лицо.

«Не проникай в меня, пока я не забуду ощущение твоего члена в своей киске и вкус твоей спермы на языке, – нежно говорила она ему. – Я хочу попытаться сделать так, чтобы ты потерял голову. Смотри, вот моя дырочка… Она вся влажная и готова тебя принять. Мастурбируй до изнеможения! Когда в твоем члене не останется ни капли твоей старой спермы, ты вновь наполнишь мою вагину, которая теперь уже другая. Ты можешь изменить, и никто не упрекнет тебя в развязности. Ты трахнешь женщину, мужем которой был еще совсем недавно. Ты без зазрения совести воспользуешься красотой ее тела – как мимолетный гость, который воспользовался кроватью своего старого друга. А я, как молодая супруга, отдамся требовательному незнакомцу, как в день своей свадьбы, и приложу все силы, чтобы доставить ему такие удовольствия, на которые он и надеяться не смеет. А этот неожиданный любовник постарается доставить наслаждение мне. Мой лучший любовник! Он даже лучше тех, кто будет любоваться слоем твоей спермы на моих ресницах».

* * *

Эммануэль уже довольно давно отвыкла от тела Жана. Но сегодня она вновь почувствовала его страсть, от которой покрылась мурашками, как от горячности того неожиданного любовника, которым она ему недавно хвасталась.

А этот любовник был самым лучшим, потому что он не стал думать, с кем ему заняться любовью, и сравнивать их. Более того, он не пытался их разделить. «Обеих сразу», – сказал Жан. Он присоединился к их ласкам, терся членом между их грудями. Эммануэль еще плотнее прижала свои ноги к ногам Аурелии и надавила клитором на бедро, которое сжимала бедрами. Затем она проникла языком в рот своей любовницы, облизала ее небо, чувствительные места за щеками, в безумном порыве мечтая достичь горла.

Ее соски терлись о соски Аурелии. Сможет ли она довести ее до оргазма, чтобы тот случился одновременно с оргазмом Жана, который все более распалялся, елозя членом между грудей обеих женщин?

Получилось! Все трое поперхнулись, оглушенные победой, добытой честно, без всякого жульничества.

Жан не позволил Эммануэль уйти.

– Нужно все сделать сегодня, – торжественно заявил он.

Потом объяснил почему:

– Идеи никогда не повторяются.

Его идея была проста.

– Я хочу вас трахнуть, – заявил он.

Но он поставил условия:

– Но не одну за другой. Вдвоем.

После этого Жан пояснил свою мысль:

– Когда я занимался любовью с каждой из вас, то это была лишь подготовка к важному событию – теперь мы будем делать это втроем.

Никто не стал ему возражать.

Однако Эммануэль засомневалась, потому что не хотела вновь переносить встречу, которую она назначила своему химику.

– Ты сможешь встретиться с ним и завтра, – начал уговаривать ее Жан. – Ученый может и подождать.

– Нет, – сказала она. – Я хочу встретиться с ним сегодня. Нужно все сделать сегодня. Я прекрасно помню твои слова.

Она позвонила ученому:

– Марка не будет до полуночи. Я могу, если захочешь, поужинать с тобой.

Видимо, химик согласился, потому что она, больше ничего не объясняя, с улыбкой окончила разговор.

Затем Эммануэль напомнила Жану и Аурелии, что они не все ей рассказали:

– Я все еще не знаю, почему вы поженились.

– Потому что сейчас время предаваться разврату, а не вопросам, – ответил Жан.