Танкист - Дмитрий Кружевский

Он выдернул волосок из бороды и кинул его на поверхность магического зеркала. Лицо эльфийки исчезло, а появившаяся вместо него изящная ручка с длинными ногтями перехватила волосок двумя пальчиками. Через пару мгновений лицо вновь возникло в зеркале. Глаза у эльфийки были закрыты, неожиданно они распахнулись, глянув на Лейноласа голубой бездной.

– Пророчество сыну лесов я даю.

Во мраке веков скрыто горе твое.

Ты местью и злобою руководим.

Но помысел чист, и ты не один.

За гранью миров вспыхнет алым звезда.

Но друг не вернется оттуда сюда.

В далекой стране вздрогнет тьмы властелин,

Когда в этот мир вернется Митнир.

Эльфийка замолкла и, тяжело вздохнув, закрыла глаза, а когда, через несколько мгновений, она их открыла, ее взгляд уже был обычным.

– Ну и что я сказала?

– Как всегда, по теме, но ничего непонятно.

– Это хорошо, – эльфийка улыбнулась. – Если пророчество прямое и ясное, то это не пророчество, а так – болтовня.

Она снова внимательно посмотрела на мага, и лицо его стало грустно.

– Лейн, мне тебя не отговорить?

Маг покачал головой.

– Я так и знала, – в глазах эльфийки на мгновение блеснули слезы. – Прощай, маг, хотелось бы сказать: до встречи…

Она резко отвернулась, затмив изображение взвившимися волосами. Зеркало погасло.

Лейнолас привел столешницу в нормальное состояние и, откинувшись на спинку кресла, задумался. Слишком много и одновременно мало было сказано. Лийния – недопетая песня его юности. Его мечта, его богиня. Как молоды они были, как любили и верили! Мечтали и творили глупости. Сердце сладко заныло. Он думал, что все уже забыл, а оказывается…

Маг мотнул головой и, встав, подошел к маленькому столику со стоявшей на нем недопитой бутылкой, откинул пробку и отхлебнул прямо из горлышка.

– Местью и злобою, говоришь?

Перед глазами, как живой, возник отец.

– Беги, Лейнолас, беги.

Войска эльфов были разгромлены и отступали, да нет, не отступали, а просто бежали. Легионы Мрака преследовали отступающих по пятам, уничтожая всех без разбору. Лишь вокруг отряда эльфийского правителя сохранялся островок спокойствия. Отряд отступал не спеша, слаженно отражая натиск вражеских воинов. Однако все понимали, что так долго продолжаться не сможет, но в гвардии правителя были бойцы, побывавшие не в одном сражении, и паниковать никто не собирался. Место павшего сразу занимал другой, не давая строю разрушиться. Они отступали по телам своих же убитых и раненых соотечественников, не обращая внимания на крики и мольбы о помощи, стараясь не думать о том, что на их сапогах эльфийской крови уже больше, чем вражеской.

Неожиданно напор врага ослаб, и гвардейцы непроизвольно замедлили шаг, с недоумением оглядываясь вокруг. А Лейнолас вдруг почувствовал, как на него повеяло холодом, а затем навалилась волна липкого противного страха, заставившего его вжать голову в плечи.

Отец, стоявший рядом, вскинул голову и обессиленно оперся на посох.

– Этого я не ожидал, – прошептал он, вглядываясь в застывшие ряды врагов, позади которых молодой эльф различил группу конников.

Ряды противника разомкнулись, и перед ощетинившейся мечами и копьями группой эльфов появилась четверка всадников. Трое из них были в обычных черных доспехах, как и большинство воинов Тьмы, и от остальных их отличали лишь золотистые вставки на грудных щитках доспехов. Последний же был одет в необычный доспех, состоящий из, казалось, странно пересекающихся, геометрически разных пластин, которые к тому же постоянно изменяли свою форму. У Лейноласа создалось впечатление, что доспех шевелится и живет своей жизнью, он непроизвольно сглотнул, почувствовав тошноту и отвращение, с облегчением заметив, что голова этого воина закрыта обычным цилиндрическим шлемом, почему-то показалось, что вида лица его он не выдержит. А еще он почувствовал, что это создание глубоко чужеродно его миру, оно не зло, оно чужеродно, хотя нет, зло или… Молодой маг мотнул головой и, с трудом оторвав взгляд от странного воина, огляделся. Судя по побледневшим лицам солдат, по тому, как они судорожно сжимали оружие, не только он почувствовал это.

Отец тяжело вздохнул и, резко выпрямившись, уверенно направился к всадникам, но вдруг остановился и, оглянувшись, бросил взгляд на сына и прошептал:

– Беги, Лейнолас, беги. Беги что есть мочи, сын. Я задержу.

Молодой эльф опешил, а его отец развернулся и неспешно пошел дальше. Сидящий же на коне воин развернул свою голову в шлеме и взглянул на Лейноласа.

Он не помнил, как бежал. Огненный взгляд, увиденный им в узкой прорези шлема, гнал его прочь от места последнего сражения его отца. Сзади громыхало и сверкало.

Он так и не смог выяснить, что произошло на поле боя после его бегства. Из королевской гвардии не уцелел никто, а на месте этой битвы до сих пор ничего не растет и не живет. Однако наступление войск Мрака после этого боя замедлилось, и эльфы успели опомниться и вместе с союзниками достойно встретили врага на равнинах Предгорья.

Однако его мать ненадолго пережила отца, за два года она медленно угасла и, в конце концов, ушла. После случившегося он мало виделся с ней, стыдясь смотреть ей в глаза, чтобы не увидеть в них презрения. И Лейноласу до сих пор казалось, что она не простила ему его бегство. Но больше всего его не мог простить он сам. После смерти матери он ушел из столицы и многие годы провел на границе с Королевством Мрака, заслужив признание солдат и ненависть врагов. Лишь неожиданный выбор Советом магов его своей главой заставил Лейноласа вернуться в цивилизацию.

– И все же я отомщу, отомщу, – маг сжал в руках бутылку, и она со звоном разлетелась на множество осколков.

Он с удивлением посмотрел на свои руки, затем на бороду, в которой застряло матовое стекло бутылки, и, улыбнувшись, дернул себя за нее, пробормотав:

– Осталось последнее.

Следопыт оглядел пустую беседку и, развернувшись, направился к выходу, прикидывая, где в это время может находиться учитель.

– Заставляешь себя ждать, следопыт.

Дейнар резко обернулся и непонимающе уставился на выходящего из-за беседки эльфа. Одетый в простой дорожный костюм, он держал в руках тонкий, длинный посох белого цвета, что указывало на его принадлежность к ордену магов.

– Кто вы?

– А ты не знаешь? – эльф рассмеялся. – Ты же следопыт, где твоя внимательность?

Следопыт вздрогнул и пристально принялся рассматривать незнакомца. Высокий, с мощным атлетическим телосложением и грубыми чертами лица, присущими, скорее, человеку, чем эльфу, он был коротко острижен, что тоже не свойственно эльфам, и если бы не торчащие острые уши, то его вполне можно было принять за человека. И все же. Что-то в этом незнакомце было знакомо. Дейнар хмыкнул и приблизился к незнакомцу, обошел его кругом.