Звёздный путь. Дом судьбы - Наталья Алексеевна Мусникова

что да, свадьба у меня именно сегодня. Притворяться перед подругой не было смысла, а потому я тяжело вздохнула, обхватывая колени руками:

  - Знаешь, я совсем не так представляла свою свадьбу.

  Горничная деликатно молчала, давая мне возможность высказаться. Я перевела взгляд за окно, где сеял мелкий нудный дождик, закрывающий все цвета и звуки блёклой серой пеленой и предвещающий неприятности.

  - Я думала, у меня всё будет как у моих родителей: пора приятных ухаживаний, затем сватовство, обручение, сладостное и томительное одновременно, а затем, как венец ожиданию, свадьба. А потом мы пойдём с моим мужем рука об руку по жизни, и наша любовь будет озарять нам путь.

  - Вполне возможно, так и будет, - попыталась меня приободрить Онка, - вы полюбите друг друга и будете счастливы. Ведь ваш дар...

  Я прислушалась к постепенно нарастающему шуму в коридоре и озвучила свой самый страшный секрет, о котором никто кроме родителей не знал:

  - Мой дар может и ошибаться. Да даже если Габриель и предназначен для меня звёздами, это совсем не означает, что мы будем жить долго и счастливо.

  Подруга шагнула ко мне, намереваясь обнять и утешить, но тут дверь широко распахнулась, неприятно царапнув ручкой о стену, и в комнату вплыла сияющая и благоухающая Эдерия. Небрежно отбросив за спину тщательно завитые и напомаженные локоны, графиня протянула:

  - Ты ещё не встала, лентяйка? Поторопись, гости уже собираются.

  - А жених прибыл?

  Эдерия изобразила рукой в воздухе неопределённый жест:

  - Ждём с минуты на минуту. Поторопись, мы встретим его вместе. И не забудь о нашем договоре.

  Фиолетовые глаза выразительно округлились, изящная ручка выразительно легла на декольте и похлопала, намекая на спрятанный документ. Вот зараза, а то я не помню!

  Я одарила графиню сладчайшей улыбкой и прочирикала, старательно подражая героиням романтических фильмов:

  - Я буду готова через полчаса!

  - Двадцать минут и ни секундой больше, - фыркнула Эдерия, - я не собираюсь оправдываться перед гостями и твоим женихом.

  Я в который уже раз от всего сердца поблагодарила отца, научившего меня быстро собираться в любой ситуации, сейчас приобретённый навык оказался как нельзя кстати. С графини станется вытащить меня из комнаты полуодетой или весь день колко прохаживаться по поводу моей неторопливости, хотя, как гласит тиран и деспот этикет, благовоспитанной особе спешить неприлично. Более того, чем древнее и знатнее род, тем больше времени необходимо собираться, пунктуальность прилична лишь простолюдинкам. Конечно же, ничего этого говорить Эдерии я не собиралась, потому что, во-первых, она уже ушла, во-вторых, правила этикета знает даже лучше меня и, в-третьих, она всё равно никогда меня не слушала, считая ниже собственного достоинства интересоваться моей жизнью и моими мыслями.

  Пока я мысленно спорила с графиней Оледеску, Онка быстро натянула на меня корсет, кольца кринолина, заставившие меня почувствовать себя слоном в посудной лавке, и целый ворох нижних юбок.

  - А без этого безобразия никак нельзя? - я тоскливо покосилась на россыпь юбок, в которых чувствовала себя словно в сугроб по пояс провалившейся.

  Горничная всплеснула руками:

  - Да вы что! Платье сшито по всем требованиям старинного убора, в котором веками венчались все женщины рода Оледеску!

  Я вспомнила свадебную голограмму родителей:

  - Мама такое... - я вовремя удержала на языке своё честное, пусть и неприятное для портнихи, мнение о наряде, - платье не надевала.

  Онка дёрнула плечиком, быстро водружая на меня сам наряд и затягивая шнуровку:

  - Так она в ваш род и вошла только после свадьбы.

  Разумно, придраться не к чему, и именно это раздражает больше всего. Я покосилась на часы и приглушённо охнула, понимая, что на сборы мне осталось всего пять минут.

  - Ничего страшного, мы успеем, - Онка так старательно шнуровала меня, что я чувствовала себя одиноким деревцем, угодившим в эпицентр бури. - Причёску высокую делать не будем, я просто расчешу вам волосы и скреплю пряди бриллиантовыми заколками, к которым прикреплю вуаль.

  - Вуаль?! - меня охватил ужас при мысли о двухметровом полупрозрачном кошмаре голубовато-белого цвета и таком тонком, что рвётся от любого неосторожного движения. - Онка, милая, давай без неё!

  - Ни в коем случае, - горничная решительно помотала головой, хотя в её взгляде я читала искреннее сожаление, - графиня с меня голову снимет, если я вас без вуали выпущу. Это же неприлично!

  Чёрные бы дыры пожрали все эти дремучие глупости и тех болванов, которые трясутся над их соблюдением! Мне же теперь весь день ни встать, ни сесть толком, мало того, что меня в сугроб запихали, так теперь ещё и всё время придётся думать о том, как бы болтающаяся сзади тряпка ни за что не зацепилась и не порвалась, символизируя утраченную до брака невинность!

  - Готово! - Онка отошла, окидывая меня внимательным взглядом, а затем шагнула ко мне и заговорщически прошептала. - Вуаль я прикрепила волнами к платью, чтобы с ней ничего не случилось.

  Я порывисто распахнула объятия своей подруге, но платье угрожающе затрещало и зашелестело, выразительно намекая, что резких движений лучше не делать.

  - Осторожно! - вскрикнула Онка, и я как была, так и застыла, нелепо разведя руки в стороны и не смея даже громко вздохнуть.

  По закону подлости, именно в этот момент дверь распахнулась, явив ослепительно прекрасную графиню Оледеску в окружении репортёров самых известных новостных каналов. Миниатюрные дроны закружились вокруг меня словно рой рассерженных ос, ослепительные вспышки больно ударили по глазам. Я величественно, как того и требовал мой статус, выпрямилась, в меру кокетливо положила руку на талию и улыбнулась. Поймала полный ледяного бешенства взгляд Эдерии, и вторая улыбка вышла гораздо веселее первой.

  - Ты готова, моя милая? - пропела графиня, подходя ко мне и чуть приобнимая, дабы тоже попасть на первую полосу всех новостных лент. - Сегодня такой торжественный и одновременно печальный день, ведь сразу после обряда мы расстанемся. Ты отправишься с мужем на его планету.

  Эдерия мизинчиком смахнула слезинку, всем своим видом буквально вопияя о том, как