Битва за Скандию - Джон Фланаган

Деревья начали редеть, открывая небольшую поляну и лагерь, расположившийся вокруг костра. Уилл лег на живот и осторожно продвинулся вперед, оставаясь невидимым в густой тени под соснами. С этого места он мог видеть куполообразные палатки – все три, – установленные полукругом вокруг костра. Никакого движения Уилл не заметил. Запах жареного мяса еще витал в морозном чистом воздухе, хотя, как он понял, ужин давно уже был съеден. Уилл начал пробираться к краю поляны, но какое-то движение за палатками остановило его. Он застыл в неподвижной позе, когда понял, что какой-то человек вышел вперед и остановился на границе освещенной зоны, создаваемой светом костра. Крепкий, в одежде из меха; его лицо было скрыто тенью, отбрасываемой меховой шляпой, надетой на голову. Но этот человек был вооружен. Уилл смог разглядеть изогнутую саблю, висевшую на поясном ремне, и средних размеров копье, которое незнакомец сжимал в правой руке, задний конец копья воткнулся в снег.

Осматривая поляну, Уилл обнаружил еще одну важную деталь – лошади. Шесть лошадей, привязанных с одной стороны большой сосны. Он понял, что в лагере находятся шестеро мужчин. Он нахмурился, размышляя над тем, каким образом он сможет вызволить отсюда Ивэнлин, но внезапно подумал о том, что пока даже не видел девушку. Уилл водил глазами по лагерю, предполагая, что она, возможно, находится в одной из палаток.

Вдруг Уилл увидел девушку. Сжавшуюся в комок под деревом, с одеялом, окутавшим плечи. Вглядываясь более внимательно, он рассмотрел веревки, которыми Ивэнлин была привязана к дереву. Глаза у Уилла болели, и он потер их ладонью, затем двумя пальцами защемил переносицу, однако лучше видеть не стал. Он был очень утомлен.

Уилл начал отползать назад, в лес, высматривая место, где бы он смог укрыться и отдохнуть. Как он понял, этим вечером похитители не собирались никуда, а ему необходимо отдохнуть и восстановить силы. Он был настолько уставшим, что даже не был в состоянии начать составлять план действий.

Уилл собирался обтыскать место, где он сможет укрыться, достаточно удаленное от лагеря, но не настолько, чтобы не иметь возможности слышать то, что будет происходить тем утром. Он с сожалением признал, что его прежним планам в отношении костра не суждено сбыться. Однако у него были одеяла, а это было кое-что.

Уилл нашел углубление под раскидистыми ветками массивной сосны и заполз в него. Он надеялся на то, что всадники не будут патрулировать на конях вокруг лагеря и не обнаружат его следов. Молодой человек развязал скатку с одеялами и, крепко обернув их вокруг своего тела, прислонился к стволу массивного дерева.

Уилл никогда и не предполагал, что может заснуть, не успев по-настоящему закрыть глаза. Однако сейчас с ним произошло нечто подобное.

* * *

Ивэнлин еще прошлым вечером заметила разногласия, существовавшие между двумя всадниками. А ут ром они переросли в скандал.

Девушка не могла знать причины этого, однако она была. Малочисленная разведывательная группа, в которой она оказалась, была одной из многих разведгрупп, перешедших через границу и проникших в Сканию. За несколько недель, предшествующих ее пленению, Ивэнлин собственными глазами видела одного из бойцов разведгруппы, проникшей через границу ранее. Она встретила его недалеко от хижины, в которой они с Уиллом коротали зиму.

Мужчина, пленивший ее, Ч'рен, был членом одной из высокопоставленных темуджайских семей. У темуджаев существовал обычай отправлять своих юных высокородных отпрысков на годичную воинскую службу в качестве простого солдата, прежде чем их переведут в офицерский класс. Ат'лан, командир этой разведывательной группы, был солдатом-контрактником, дослужившим за долгие годы до чина сержанта. Но, будучи простолюдином, он понимал, что этот чин является для него пожизненным. Это порождало в нем желчность и злобу на то, что заносчивый, своевольный Ч'рен вскоре превзойдет его в чине. Ч'рена, в свою очередь, раздражало то, что он получает приказы от человека, который, по его мнению, был по социальному положению намного ниже его. Накануне, чтобы досадить сержанту, Ч'рен по собственному желанию уехал в горы.

Он и Ивэнлин пленил по собственной прихоти, совершенно не думая о реальных последствиях своего шага. Было бы лучше, если бы он, не показываясь девушке на глаза, позволил ей идти по своим делам. Эта разведгруппа получила строгий приказ оставаться незамеченной, к тому же приказа брать пленных они не получали, а поэтому не имели никаких возможностей для их содержания или охраны.

Простейшее решение, которое принял Ат'лан, состояло в том, что девушка должна быть убита. Ведь все то время, когда она оставалась в живых, существовал шанс ее побега и распространения слухов о месте их пребывания. Если такое случится, понимал Ат'лан, то он заплатит за это своей жизнью. К девушке он не испытывал никаких симпатий. Но и ненависти к ней у него не было. Его чувства к Ивэнлин были абсолютно нейтральны. Она не была государственным служащим и поэтому считалась просто человеческим существом. И вот теперь Ат'лан приказал Ч'рену убить ее. Ч'рен отказался, но не из-за расположения к Ивэнлин, а просто для того, чтобы вывести из себя сержанта.

Ивэнлин с тревогой следила за руганью мужчин. Еще накануне вечером, видя, как они показывают в ее сторону пальцами, Ивэнлин поняла, что именно она была предметом их спора. Спор их становился все более жарким, а положение девушки – все более опасным. В конце концов более старший по возрасту спорщик замахнулся и ударил более молодого по лицу. Пораженный этим, молодой человек отступил на несколько шагов. Затем он повернулся и побежал к Ивэнлин, доставая при этом из ножен кривую саблю.

Девушка переводила взгляд с сабли, зажатой в руке, на лицо этого человека, выражение которого не оставляло никаких сомнений в его намерениях. На нем не было написано ни злобы, ни гнева, ни ненависти. Это был просто твердый, пристальный взгляд человека, который без малейшего колебания намерен ее прикончить.

Ивэнлин раскрыла рот, чтобы закричать. Но от ужаса звук словно примерз к ее горлу, и девушка, с открытым ртом, припав к земле, видела, как смерть приближается к ней. Странно, подумала она, что они притащили ее сюда, оставили возле своего лагеря на всю ночь, а теперь решили убить.

Такой способ умирать казался ей совершенно бессмысленным.

Холт в задумчивости осматривался вокруг, изучая запутанные следы на мягком снегу. Он хмурил брови в попытках разобраться в том, что здесь произошло. Хорас, сгоравший от любопытства, ждал.

Наконец Холт выпрямился над тем местом, где только что, стоя на коленях, изучал необычную форму куска грунта, вывороченного из земли.

– Их было по крайней мере тридцать, – пробормотал он. – Возможно, и больше.

– Холт? – осторожно спросил Хорас.

Он не знал, известны ли еще какие-либо подробности того, о чем Холт собирался рассказать, но ждать дольше он не мог. Старый рейнджер отдалялся от невысокого частокола, идя по следам, ведущим в горы за проходом.