Легионер - Виталий Гладкий

Рею почему-то не верилось, что в «Дероне» плохо поставлена служба внутренней безопасности. Поэтому он знал почти наверняка, что его прокачают по всем правилам, постараются вытащить на свет ясный всю подноготную нового сотрудника.

Пусть копают, думал он, скептически ухмыляясь. За исключением места рождения, у него самая обычная биография, за исключением некоторых моментов. Но поскольку он поступил на работу не в разведку, а в обычную охрану, вряд ли начнут поднимать более глубокие пласты.

Рей практически не сомневался, что у руководства «Дерона» есть тяги и в милицейском департаменте, и среди службы безопасности. Так что проверять нового сотрудника будут вполне профессионально. Но тайно от своих, что обычно сильно влияет на эффективность поисков.

В таких «конторах» все под контролем разных отделов, и неподотчетная неплановая самостоятельность всегда вызывает подозрение.

В общем, Рей постепенно втягивался в свои служебные обязанности, которые на первых порах были совсем не обременительными. Он уже начинал подумывать, что такая «розовая» жизнь, да еще с солидной зарплатой, ему вполне по душе.

Теперь служба в охране Амеличева казалась ему давно минувшим прошлым, серым и скучным, и он, появляясь на проходной в тщательно отутюженном костюме, свысока глядел на потного Жаруна, который изображал ему в ответ приветливую улыбку, больше похожую на звериный оскал.

Рея невзлюбил не только Жарун, но и остальные охранники, в том числе и ВОХРа. Для многих из них войти в охранную элиту, возглавляемую Быкасовым, было пределом мечтаний. Все считали Рея везунчиком и завидовали ему по-черному…

Тот день начался как обычно - с развода «караулов». Быкасов установил среди своих парней армейский порядок (что для большинства из них не было в диковинку) и требовал неукоснительно соблюдать дисциплину.

Все должно быть четко и размерено. Это кредо Быкасов вбивал в мозги провинившимся подчиненным в буквальном смысле слова. Поэтому попасть под его кулак желающих не находилось. Все старались исполнять приказы шефа с максимально возможной точностью. Телохранителей с анархическими наклонностями Быкасов изжил в своей команде уже давно.

Когда в комнате остались лишь двое - Рей и еще один охранник по фамилии Громушкин, которого все звали Гром, - Быкасов сказал:

- А у вас особое задание. Получите у завхоза оружие.

Ни Рей, ни Гром не стали расспрашивать Быкасова, что, куда и почему, а молча развернулись и направились в каптерку, где их уже ждал Никита Амброжей - так звали лысого завхоза, бывшего прапора-десантника.

К нему редко кто обращался по имени-отчеству, да и сам Аброжей не любил этого. Всем бойцам из команды Быкасова он представлялся как Амбар. Наверное, это был его армейский псевдоним.

- Пушечка, что надо… - Амброжей любовно погладил приклад укороченного помпового ружья. - У меня дома точно такая же. Если жахнет, одна задница от клиента останется. Да и та будет как решето.

- Мне бы АК… - буркнул Громушкин. - Вот на него можно надеяться. А из этой пукалки только по воробьям шмалять.

- Может, тебе гранатомет дать? - с иронией спросил Амброжей. - Один хрен ты стреляешь, как корова по дороге мочится. Пять из десяти пуль попадают в «молоко». Наверное, это твоя норма.

Громушкин и впрямь стрелял неважно. В этом Рей убедился, когда Быкасов повел свою команду в тир. Были среди телохранителей и отменные стрелки. Особенно отличались Серж и невысокий, очень подвижный парень восточной внешности, которого все звали Тохта.

Тохта сразу заинтересовал Рея. Во-первых, среди рослых здоровяков он выглядел как школьник, хотя на самом деле ему уже стукнуло не менее тридцати лет. Почему такого малыша взяли в команду телохранителей, можно было только гадать.

А во-вторых, все относились к Тохте с большой долей опаски, и еще какими-то чувством, которое не прочтешь на лице и которое явно нельзя было отнести к разряду добрых.

Тохта держался несколько обособленно и весьма независимо. Видно было, что он даже Быкасова особо не празднует. Скорее всего, в его подчинении Тохта был лишь номинально. По крайней мере, так решил Рей.

Странный тип, думал он, готовясь к стрельбе. В этот день отрабатывались навыки работы с пистолетом АПС*. Рей старательно делал вид, что оружие ему незнакомо и стрелял, как Бог на душу положит.

- Ты «мушку» видишь, мать твою!… - наконец не выдержал Быкасов. - Поставь ее, как надо, и мягко нажимай на спуск. А ты дергаешь крючок, будто это коровье вымя.

В конце концов Рей «исправился» и даже попал однажды в десятку, чему радовался с детской непосредственностью. Глядя на него со стороны, вряд ли кто мог подумать, что ему ничего не стоит положить все пули точно в центр мишени.

*АПС - автоматический пистолет Стечкина; патрон 9 мм, емкость магазина - 20 патронов.

А Рей именно этого и хотел. Пусть продолжают считать его лохом, неумехой. Утаенные знания и возможности в один прекрасный момент могут сослужить ему хорошую службу. Это своего рода тайное оружие.

- Обижаешь… - беззлобно буркнул Громушкин и, взяв коробку патронов, вышел.

Рей и завхоз остались одни.

- Куда наряд, не знаешь? - спросил Амброжей.

- Не сказали.

- Так я скажу. Поедете в банк за авансом.

- Разве здесь платят аванс? - удивился Рей. - Мы получаем раз в месяц.

- По желанию трудящихся. Начальству деньги обычно переводят в банк, на личные счета. У них зарплата будь здоров. А не шибко оплачиваемым работягам выдают наличкой. Сам понимаешь, месяц ждать получки не каждый в состоянии. У большинства финансы поют романсы. Вот и пошли наши боссы народу навстречу.

- Понял.

- Ничего ты не понял. Советую ухо держать востро. Сумму будете везти большую. А машина - обычная «волжанка», даже не микроавтобус. Поэтому ствол должен быть все время под рукой. И верти головой, как в кабине истребителя. Неровен час… тьху, тьху! В общем, ни пуха.

- К черту…

Амброжей оказался провидцем. Действительно их отрядили охранять кассира предприятия, а транспортным средством была видавшая виды «Волга».

Кассир, приятная во всех отношениях женщина Нелли Павловна, за исключением неутомимого языка, щебетала всю дорогу до банка, не останавливаясь ни на минуту. Она сидела впереди, возле водителя; видимо, это было ее обычное место.

Водитель, мужик в годах, имя которого Рей запамятовал, наверное, уже привык к словесному поносу Нелли Павловны. Он лишь поддакивал ей, временами невпопад, занятый своими мыслями.

Нелли Павловна вещала, как репродуктор, совершенно не волнуясь о том, слушают ее или нет. Она даже не оборачивалась к своим охранникам, лишь изредка поглядывала на водителя, который не только поддакивал ей, но еще и кивал. В основном на ухабах.

Громушкин, слушая бесконечный треп кассирши с трагическим выражением лица, едва не пенился от злости.