Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури - Андрей Емелин

скорее метнулся обшаривать покойников, или и вовсе наплевал на бой и отправился на кухню, чтобы под шумок прихватить пожрать.

Когда я вернулся в трапезный зал, маг был уже мертв. Над его телом склонился грузный бородатый мужчина с недобрым лицом, сплошь покрытым старыми шрамами. Он медленно поднял на меня взгляд и процедил сквозь зубы:

– Ты нанят.

Спорить я не стал, потому как это вполне вписывалось в мой нехитрый план поскорее добраться до города, а к тому же, будучи безоружным, не стоит лишний раз пререкаться с человеком, держащим в руке обнаженный меч.

Из полутора дюжин наемников в живых осталось лишь семеро, пара раненых при этом отделались ушибами да занозами, так что оказывать помощь им не понадобилось. Под надрывные стенания хозяйки дома, относящиеся, впрочем, не к погибшим, а исключительно к поломанной утвари, мы выволокли тела во двор.

– Долго еще? – нетерпеливо проговорил купец в вычурном плаще, когда мы укладывали последнего павшего возле забора.

– Будем хоронить, – мрачно ответил ему бородач.

– Не будете. Нам надо до вечера прибыть в Льхон, или я потеряю пол торгового дня завтра, готовя лавки к открытию. А если Вы, уважаемый пан Цзахал собираетесь возразить, предупрежу, что делать этого не следует. Вы только что лишились большей части отряда в сражении со всего одним магом. Сражении, которого можно было избежать. Всем этим Вы изрядно подорвали мое доверие, и чтобы восстановить его, – придется потрудиться.

Бородач оскалился, однако лишь кивнул и махнул нам рукой, призывая седлать коней.

Я был рад спешке, хотя и понимал сколь тяжелая ситуация сложилась для отряда. Мало того, что они потеряли многих товарищей, так еще и не смогли проводить их как положено. Оставляя за спиной своих на поживу воронью, отчетливо понимаешь, что и сам можешь вскоре разделить их участь. Но такова уж доля наемника.

Как только мы выехали на тракт, бородач, коим оказался капитан отряда по имени Цзахал, поравнялся со мной и проговорил:

– С кем работал раньше? Кого знаешь?

– Да много с кем, – честно ответил я. – Всю Эльдму обошел, да герцогство Грондбар в придачу. В основном караваны охранял, знатных по найму, но и разбойничьи лагеря чистить доводилось. Последний раз ходил с Асхаром, до нового Истока магов провожать.

– Имперский значит, – удовлетворенно, впрочем, без тени эмоций на лице, ответил капитан и кивнул. – А то я сперва решил, что ты кагонатский выпердыш. Уж больно морда крива.

– Так с другими в наемники и не идут, – парировал я.

Капитан усмехнулся.

– И то верно. Ну раз лямку давно тянешь, порядки объяснять тебе не надо. Пойдешь замыкающим, у телеги с рабами. Только поменяй сначала снаряжение, а то выглядишь точно покойник.

– Сколько платишь?

– Вилы. Рассчитаю по приезду, а дальше, как решим.

Я задумался. Вилы на преступном жаргоне, нередко используемом в нашем ремесле, означало четыре золотых, что в моей ситуации было более чем приемлемо. Скорее всего, полная ставка одного из сложивших голову на постоялом дворе за пару недель работы.

Согласившись с предложенными условиями, я сменил свой до боли привычный кожаный доспех на тот, что выглядел поприличнее да отправился в конец каравана. Клетка с невольниками оказалась укрыта старым выцветшим на солнце сукном, а потому увидеть странного мальчишку мне не довелось. Чего, в общем-то, не слишком и хотелось. Он вызывал у меня неприятную смесь тревоги и настороженности, как бывает при надвигающейся буре.

– Спасибо за помощь, – лукаво улыбаясь, произнес кудрявый парень – тот самый наемник, что отдал мне бурдюк с водой.

– И тебе, – я достал из-за пояса его подарок.

– Оставь, – усмехнулся он. – Или выкинь. Пить из этого дерьма совсем уже невозможно.

– А я уж думал – это был жест доброй воли.

– Жестами доброй воли, дружище, в наше время даже жопу подтирать опасно.

– Как говорил Святой Маркус… – начал было я и осекся. То были совсем не мои слова. Речь Бернанса слетела с уст легко и непринужденно, и на мгновенье я даже ощутил себя старым монахом, невесть зачем бредущим по пыльным дорогам вместе с наемниками.

– Так и чего он там говорил? – вырвал меня из мыслей собеседник.

– А… Да много чего. Блаженнее давать, нежели принимать, например, – ответил я, чуть смутившись.

– Это он небось так девку уговаривал! Хотя тут как посмотреть, конечно. Ведь если она таки дает, принимать ведь ей тоже надобно, – он засмеялся и подмигнул мне.

– Нет, это он про бескорыстные поступки.

– Если начнешь раздавать все даром, это ж у самого ничего не останется и пойдешь побираться. Тоже мне наставление. Звучит красиво, а толку нет. То ли дело старая имперская вера. Все просто, понятно и к месту. Счастье – это когда стало больше власти, когда сопротивление преодолено. Вот ты… как тебя?

– Рейтан Лазар.

– Брал ли ты, Рейтан, когда-нибудь девку силой?

Я хотел было ответить отрицательно, однако частичка Гурна откликнулись во мне мерзкими уколами воспоминаний.

– Я много кого убивал, – должно быть что-то в моей интонации поохладило пыл собеседника и он, чуть помедлив, закончил примирительно:

– Ну, тоже хорошо. И пригодилось нам, за что еще раз спасибо. А меня, кстати, Веслом кличут, – он протянул руку, украшенную татуировками в виде рунной вязи. – Это я раньше моряком был. Оттуда еще приклеилось.

Кивнув, я ответил ему рукопожатием, после чего мы с полчаса ехали молча.

Караван при том шел бодро. Мы миновали пару деревушек, чуть крупнее первой, где хватало и постоялых дворов, однако куда активнее там занимались сельским хозяйством. Виноградники, персиковые да гранатовые рощи тянулись на сотни метров, разливаясь в воздухе пряными ароматами. Возле последней деревушки я не выдержал, слез с коня и приобрел у хорошенькой девицы лукошко с разнообразными фруктами, а также попросил ее сбегать мне за кувшином воды. Так я лишился всей меди, однако смог худо-бедно насытится да напиться.

– Что хотел спросить-то, – проговорил наконец Весло, буквально изнывавший все это время от желания почесать языком. – А как так вышло, что ты один из всего своего отряда уцелел?

– Повезло.

– Ну а сами-то многих положили?

– Достаточно.

– Ты не из болтливых, верно?

Я искоса глянул на него и с улыбкой кивнул.

– Это жаль, а то я уж загребся ехать молчком, точно рыба. Ты, кстати, не понял на каком это языке маг Затмения балакал, когда в нас заклятиями швырял?

– На ормадарском, – ответил я нехотя. – Он легкий, быстрый, очень просто мысли формулировать. Многие маги им пользуются.

– Разбираешься, – уважительно произнес парень.

– Не особо. Но слишком близко знаком с кем-то, кто много об этом знает.

Весло не понял