Тайна мадам Лефевр - Джулия Джастис

– Хорошо. Мне будет приятно узнать, что вы дома и в безопасности, – добавила Клара, бросая на Рэнсли многозначительный взгляд.

– Ну что же, фрейлейн, идемте? – спросил он.

Улыбнувшись, Клара присела перед Элоди в реверансе:

– До свидания, мадам. Да хранят вас ангелы небесные.

– И тебя, моя дорогая подруга, – ответила Элоди.

– После вас, фрейлейн, – галантно предложил Рэнсли, когда оба замерли в нерешительности. – Ваш солдат ожидает внизу.

Согласно кивнув, Клара сделала шаг к двери, остановилась и внимательно посмотрела на него:

– Возможно, я заблуждалась. Возможно, мадам все же может вам доверять.

Сколько бы Элоди ни повторяла себе, что давно пора привыкнуть к расставаниям и потерям, она ощутила мучительную боль в груди, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Когда они затихли, подбежала к окну. Осторожно глядя в щелочку между занавесками, чтобы не быть замеченной с улицы, увидела, как с постоялого двора вышли трое – Клара, Рэнсли и дородный мужчина, похожий на кулачного бойца. Наблюдая за их удаляющимися спинами, Элоди вдруг осознала, что Рэнсли, двигающийся с текучей грацией крадущегося хищника, куда более опасен, чем его приятель.

Когда Клара растворилась в темноте, Элоди совсем пала духом. Больше года эта девушка была ее подругой, компаньонкой и спасительницей. Теперь предстоит остаться наедине с Рэнсли. На благо или на беду. Она пыталась бодриться, уверяла себя, что раз сумела добраться сюда, то сможет преодолеть и остаток пути, в конце которого ее ожидает Филипп. Утешившись этой мыслью, она села в кресло и стала ждать возвращения Рэнсли.

Проводив горничную до дома, где, к счастью, ее никто не поджидал, оставив Генриха на страже, Уилл направился обратно на постоялый двор. Перед тем как войти, поднял голову и посмотрел на окна их комнаты, расположенной прямо над выходом. Они были темны.

С хозяином он уже расплатился, объяснив, что планируется ранний отъезд. В действительности он намеревался покинуть Вену глубокой ночью. Рассудив, что мадам уже легла спать, он старался не производить лишнего шума, чтобы дать ей возможность как следует отдохнуть перед тяжелым путешествием.

Осторожно, чтобы не привлечь внимания хозяина, обслуживающего посетителей в пивной, Уилл пересек холл и стал подниматься по ступеням. Войдя в комнату, заметил у дальней стены неясную фигуру и тут же схватился за нож, но осознал, что это мадам Лефевр.

– Я думал, вы уже легли отдыхать, – произнес он, беззвучно закрывая за собой дверь.

– Я не смогла бы заснуть, не узнав прежде наши планы. А еще хотела поблагодарить вас за то, что позаботились о безопасности Клары. Очень великодушный жест с вашей стороны и очень неожиданный. Я так вам признательна.

– Я не хотел, чтобы она пала невинной жертвой происходящего.

Мысленно отметил, что, если бы жертвой стала сама мадам, он бы ничуть не сожалел. Если ей и суждено испугаться, то лишь услышав обвинение в совершенных преступлениях; пусть наказание определит закон. Подойдя к окну, Уилл убедился, что занавески плотно задернуты. Он зажег тоненькую свечу.

– Думаю, одну мы можем себе позволить, – сказал он.

В разгорающемся пламени он рассмотрел Элоди Лефевр, все еще в мужской одежде, сидящую в углу у окна рядом с ближайшим выходом. Он выбрал бы это место, ожидая возможного нападения.

Мадам Лефевр прервала его размышления:

– Итак, каковы ваши планы на завтра?

– Вообще-то на сегодняшнюю ночь. Как только постояльцы лягут спать и на улицах все стихнет, мы выскользнем во внутренний двор через дверь на кухне. Охраны там нет, я проверял прошлой ночью. Мы покинем город и двинемся по дороге в Линц еще до рассвета.

Она кивнула:

– Чем быстрее тронемся в путь, тем быстрее достигнем конечной цели.

– Когда Веллингтон ехал из Парижа в Вену на Конгресс, дорога заняла у него всего десять дней, притом что спал он всего по четыре часа в сутки. Я, конечно, медлить не намерен, однако рассчитываю на более продолжительное время.

– Я готова ехать так быстро, как только пожелаете. Опираться на трость мне, конечно, понравилось, но смена костюма не помешает.

Уилл был уверен, что Элоди уже не впервые ускользает от преследования. Пришлось ли ее семье бежать из Франции во время революции? В те страшные времена она, должно быть, была совсем крошкой.

Решив пока ни о чем ее не расспрашивать, он произнес:

– Каковы ваши соображения?

– Если кто-то станет расспрашивать хозяина постоялого двора, то будет искать молодого джентльмена в сопровождении старика. Когда же преследователи поймут, что эта уловка уже устарела, скорее всего, примутся разыскивать мужчину и женщину, выдающих себя за супругов, или любовников, или брата и сестру, или кузенов. Какое бы объяснение мы ни придумали, если я буду путешествовать в женском обличье в сопровождении мужчины, без компаньонки мы все равно привлечем внимание. Вероятность того, что хозяева постоялых дворов, мальчишки на конюшне, девушки за стойкой в тавернах и в почтовых гостиницах запомнят нас, значительно возрастет.

– С чего вы взяли, что мы станем останавливаться в тавернах или почтовых гостиницах? – поддразнил Уилл, чтобы скрыть удивление. Он не ожидал, что мадам столь хорошо осведомлена о реалиях путешествия. Неужели она большую часть жизни провела в бегах?

Проигнорировав его замечание, она продолжила:

– Мы могли бы притвориться пожилой дамой и ее горничной, хотя не принято, чтобы женщины путешествовали без сопровождения мужчины. Я уж не говорю о вашей неспособности продолжительное время убедительно исполнять эту роль. Так что остается одно: вы продолжите путь в образе молодого джентльмена, а я буду изображать вашего слугу. Мужчины постоянно ездят по почтовым дорогам, и вы станете всего лишь одним из многих, а на слуг и вовсе никто никогда не обращает внимания.

Придуманный Элоди план побега из ее съемных комнат был хорош, но этот оказался еще лучше. Пытаясь подавить непрошеное чувство восхищения, Уилл спросил:

– Считаете, роль слуги вам удастся лучше, чем мне – пожилой дамы?

Она кивнула:

– Я сыграю ее с легкостью. Как я уже сказала, путешествующая женщина любого возраста станет объектом всеобщего любопытства, а вот мальчик-слуга подобен невидимке. Вне зависимости от того, будем ли мы ночевать на постоялом дворе, или под деревом, или у забора, – добавила она, косо улыбнувшись. – Ну а если потребуется уходить быстро, многочисленные юбки будут лишь мешать.

Уилл и помыслить не мог, чтобы какая-то из знакомых ему дам-аристократок – матушка Алистера или его сестры, например, – сумели бы придумать и изложить прямолинейно и неэмоционально столь неординарный план.

– Сдается мне, вы уже делали это прежде.