Среди восковых фигур - Инна Бачинская

– Михаил Кротов? – встрепенулся Федор. – Строительный бизнес?

Вот это поворот!

– Ну! Знаешь?

– Знаю. Я сейчас выйду. Жди на террасе.

– Жду! – обрадовался Иван. – Давай!

Спустя двадцать минут Федор обнаружил спящего фотографа на террасе с видом на реку. Тот громко храпел, свесив голову на грудь. Расчехленная камера лежала на скамейке рядом. Федор сел, рассматривая спящего Ивана. Тронул его за плечо. Иван не отреагировал. Федор нажал сильнее. Иван открыл глаза, поплямкал губами и недоуменно уставился на Федора.

– Федя? Ты, это… Который час?

– Четыре сорок пять.

– Четыре? – Иван повел вокруг мутным взглядом. – А где люди?

– Четыре утра.

– Утра?! Какого хрена! Нич-ч-чего не понимаю! – сказал он с чувством. – А ты тут как?

– Ты позвонил и предложил встретить вместе рассвет, помнишь?

– Не очень. И ты вышел?

– Как видишь.

– Ага, вижу. Водички нету? Сушняк проклятый давит.

– К сожалению, не подумал. Тут недалеко круглосуточный универсам, пошли, купим.

– Ага, пошли. Ты только посмотри, какой сумасшедший восход! Это же сюр какой-то, чес-слово! Краски! Воздух! Река… Смотри, туманчик! Теплая… Господи, это же с ума сойти! А народ спит и ни хрена не видит! Федя, я поработаю, посиди пока.

– А вода?

– Черт с ней! Потерплю.

– Ладно, – решил Федор. – Работай, я схожу в лавку.

– Ой, спасибо! – обрадовался Иван.

Федор вернулся через двадцать минут с двухлитровой бутылкой минеральной воды. Иван щелкал камерой, перевесившись через парапет. Федор окликнул, Иван резво обернулся. Схватил бутылку, припал. Пил, обливаясь, постанывая от наслаждения.

К изумлению Федора, фотограф выпил всю воду, утерся и упал на скамейку:

– Спасибо, Федя. Век не забуду.

– Что там у тебя за выставка? – приступил к делу Федор.

– Какая выставка? Осенний альбом?

– Нет, ты говорил – в художественной галерее. Упоминал, что есть спонсор…

– Миша Кротов! Есть! Классный мужик, понимающий. Я его учил держать камеру…

– Вы дружите?

– Спрашиваешь! Даже ночевать у него оставался, когда меня один псих с топором искал, приревновал к супружнице. На две-три ночи.

– А его жена не против?

– Жена… – Иван громко вздохнул. – Нет жены, Федя. Умерла четыре года назад, царствие ей небесное, хорошая была женщина. С тех пор Миша один.

– Один? Молодой, здоровый, успешный – и никого? Верится с трудом. Должна быть подруга, ты просто не в курсе. – Федор испытывал неловкость, давя на Ивана, и оправдывал себя только тем, что старается для пользы дела.

– Какая подруга? – Иван воззрился удивленно. – Нету у него никакой подруги! До сих пор помнит Ленку. Да у него на баб времени нет! Замыслы, планы, голова кругом. Финансовый гений! Миллионер! Хотя… – Иван задумался. Федор молчал, ждал. – Я его с месяц не видел, может, и завелась. С другой стороны, я приводил к нему барышню от Регины, красотка редкая, а он не повелся, вульгарная, говорит, и глупая. Как пацан малолетний, честное слово. Интеллект ему подавай!

– Иван, тут такое дело… – Федор прикидывал, как сказать про смерть Кротова.

– Федя, что случилось? – Иван неожиданно трезво взглянул на Федора. – Не крути! А то и в парк вышел, и вопросы всякие… Ну? В чем дело?

– Иван, Кротов умер. Позавчера. Подозревают самоубийство.

– Как умер?! – Потрясенный Иван вскочил, уставившись на него. – Я же с ним разговаривал по телефону… когда? Три дня назад! Что значит умер? Не мог он умереть! О чем ты, Федя? Может, однофамилец?

– Михаил Андреевич Кротов, строительный бизнес, живет в «Октавии»…

– Он! Миша Кротов… Ничего не понимаю! Как это? Говоришь, самоубийство? Какое, на хрен, самоубийство! Не верю! Не тот человек! Боец! Как?

– Сядь, – Федор похлопал рукой по скамейке. – Поговорим. Как? Наглотался таблеток. Нашли утром в постели.

– Это же… – Иван упал обратно на скамейку. – Федя, что же это творится? Уму непостижимо! Почему самоубийство? Может, случайность?

– Может, но не думаю. Поверь, это была не случайность.

– Но почему?! Мы с ним так хорошо посидели пару недель назад… Что-то с бизнесом?

– Нет. С бизнесом все в порядке. Понимаешь, Иван…

– Ну! Неужели баба?

– Как будто.

– Ни за что не поверю! Он все еще помнит Лену, какая, на хрен, баба! Откуда? Я бы знал.

– Ты сказал, пару недель назад… Точно не помнишь, когда? И где?

– У него дома, я принес показать работы. А когда… – Иван задумался. – С месяц будет, в середине июля должно. А кажется, совсем недавно. Никакой бабы не было, он бы сказал!

– Она вскоре появилась. Случайная встреча в парке, приезжая, бездомная, он предложил ей пожить у себя…

– Бомжиха? Ты чего, Федя? Я знаю Мишку, он аристократ, он бы не потащил к себе первую встречную…

– Она приехала к своему парню, а тот исчез. Она сидела в парке и плакала. Так они познакомились, ну и…

– Подожди, откуда дровишки? – Иван, прищурясь, уставился на Федора. – Ты его знал?

– Нет. Несколько дней назад он пытался подать заявление об исчезновении этой девушки…

– В каком смысле заявление?

– В прямом. В полицию. После двух недель в его доме она исчезла. Он рассказал о ней моему бывшему коллеге, а тот мне. Любовь с первого взгляда, женщина его мечты, красавица, умница… Капитан Астахов, мой бывший коллега, прошелся по дому, осмотрелся и не нашел никаких следов пребывания в доме Кротова женщины. Позвонил его домоправительнице, она очень удивилась и сказала, что никакой женщины у них в доме не было. Деловой партнер Кротова тоже ничего о ней не знает.

– Чертовщина какая-то… – изумленно пробормотал Иван. – А соседи? Охрана? Хоть кто-то ее видел?

– Нет вроде.

– Так что же это получается… Была она или не была? Или фантом?

– Пока рано говорить. Мы не знаем. Хотя…

– Миша не такой мужик, чтобы вот так с ходу влюбиться, – сказал Иван. – Он осторожный, скупой на эмоции, очень спокойный. Я бросаюсь как в омут головой, ты… – Иван оценивающе взглянул на Федора, – по обстоятельствам, а Миша нет! Не тот человек. Его что, сглазили? Приворот?

– Он говорил, что она необыкновенная, что это любовь до гроба… – Федор осекся. – Рыжая, с длинными волосами и очень белой кожей…

– Лена была рыжая с очень белой кожей. Ты хочешь сказать, что он слетел с катушек? Галлюники? Белочка? И ее в реале не было? Он не пил, Федя! Разве что иногда, как все.