Черная кровь справедливости - Андрей Денисенко

– Пограничники, – успокоенно проговорил Одиночка. – Только на кой ляд они в жару так вырядились? На дракона, что ли, охотятся?

– Сейчас узнаем, – сквозь зубы процедил магиер. До всадников оставалось не больше полусотни шагов, он говорил вполголоса. – Сделай доброе лицо. Нельзя так смотреть на людей, вооруженных лучше тебя.

Одиночка только фыркнул. Не доехав десятка шагов, всадники остановились. Вымпел с изображением двух мечей, разделенных молнией, – символ Пограничья – в последний раз взвился и, звонко хлопнув, безвольно обвис. Передний воин с видимым наслаждением стянул шлем. Влажные спутанные волосы упали на потный лоб, и ему пришлось несколько раз раздраженно мотнуть головой. Остальные всадники остались неподвижны, несмотря на влажную духоту.

– Кто вы? Что вам здесь надо? – Немытый вояка со скрипучим голосом сразу не понравился Одиночке. Еще молодое, но обрюзгшее лицо красноречиво свидетельствовало о пагубном пристрастии к вину, под хитрыми свинячьими глазками висели мешки. Перебитый нос и шрам на левой щеке только усиливали неприязнь. Вопросы, заданные без приветствия, да еще в таком тоне, можно было расценивать как оскорбление, но спутники красномордого держали руки на рукоятях мечей, и Одиночка сдержался. В конце концов, чтобы рассчитывать на вежливость в Пограничье, надо еще доказать, что ты вообще человек, а не мутант или оборотень.

За обоих ответил магиер:

– Я Корон ре Боргент, консул Ордена магиеров. Человек рядом со мной – воин по прозвищу Одиночка. Мы идем из Мертвых Земель и направляемся в ближайший форт Риг. Вы, верно, оттуда?

Всадник, словно не слыша вопроса, продолжал неприязненно изучать их.

– Пограничье – не место для прогулок, – наконец проронил он. – Последний из тех, кого мы встретили, тоже шел из Мертвых Земель. Он сказал, что искал там предметы Ушедших, потом добавил, что страсть как любит сырое мясо, и попытался меня сожрать.

Одиночка невольно глянул на огромные ножны у бедра воина. Покоящийся в них клинок был внушительных размеров, а его обладатель явно знал толк в потасовках. Одиночка миролюбиво пожал плечами.

– Должно быть, он болел пустынным безумием. С охотниками такое случается. Бегающие глаза, пена у рта, все такое… но посмотри, приятель, мы-то нормальные!

Воин ощерился.

– Я жив только потому, что научился не доверять пришедшим из пустыни. Если вы немедленно не назовете причину, по которой я должен оставить вас в живых, мои люди обнажат мечи!

Напряжение нарастало. Одиночка торопливо шагнул назад, чтобы иметь время выхватить секиру.

– Ты, видимо, не расслышал мои слова, уважаемый. Или не разглядел жезл, – спокойно произнес Корон. – Ни одна тварь не станет маскироваться под магиера и уж тем более не коснется магического жезла. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что он настоящий?

Корон демонстративно положил руку на жезл, отчего тот озарился неярким, но отчетливо заметным сиянием.

– Я отнесу это на счет твоей бдительности и даже предложу нашу помощь, – продолжал он. – Никто не станет путешествовать в такую жару, облачившись в латы, без особой причины. Если вы преследуете дракона, мы будем рады помочь.

– У нас уже есть опыт. – Одиночка ухмыльнулся. – Не дракон, правда, а тролль. Но тоже с крыльями.

Лицо воина заметно дрогнуло. Его солдаты подались вперед, но отступили по жесту предводителя.

– Странный пещерный тролль с крыльями, верно?

– Точно, приятель. С крыльями, зубами, когтями и скверным характером вдобавок. Он встретился нам в Каменном Поясе и сразу полез в драку.

Пограничники переглянулись.

– Вы убили его?

Одиночка только безмятежно улыбнулся. Предводитель солдат натянул поводья.

– Пожалуй, я поверю вам. Если тролль мертв, то… Думаю, лендлорд не одобрит, если его солдаты станут убивать всех, кто повстречался ему в Пограничье, верно? – Он хрипло рассмеялся и махнул рукой. Повинуясь приказу, солдаты развернули лошадей и пустили их галопом прочь.

– Странные какие-то пограничники. – Одиночка облегченно выдохнул. – Кажись, они специально за нашей зверюгой гонялись. И ведь в какую даль заехали! Отсюда до форта Риг почти день пути.

Корон задумчиво потер лоб.

– Они не из форта Риг, Денит. Туда почти день пути, а у этих ребят ни седельных сумок, ни фляг с водой. Лошади под ними тоже свежие, и заводных нет. И доспехи их весят изрядно. Думаешь, возможно проехать хотя бы половину этого пути так, чтобы лошади даже не вспотели? Вот и сдается мне… этот патруль из Чаплтека!

– Чаплтек давно заброшен, а земли вокруг безлюдны. Конечно, конные доберутся туда за час, но… – Одиночка замолчал. Корон проследил за его взглядом и вздохнул.

– Видишь, я был прав. Они повернули к Чаплтеку. Когда ты последний раз слышал о заброшенном форте? Пару лет назад? За это время многое могло измениться.

Одиночка сбросил заплечный мешок и опустился на траву.

– Кажется, пришло время перекусить. Давай сядем и обсудим все спокойно. Ты ведь не собираешься тащиться в заброшенную крепость, понадеявшись на чокнутых вояк?

– Если Чаплтек снова населен, мы здорово выиграем, отдохнув там и двинувшись дальше по Старому тракту. К тому же меня заинтересовал этот знаток крылатых демонов.

– Держу пари: ему доводилось убивать и простых смертных. Например, магиеров. – Одиночка выудил из мешка несколько сухарей и с ожесточенным хрустом принялся их грызть. – Если эти парни знакомы с тем, кто приделывает троллям крылья, нам не поздоровится.

Магиер недобро ухмыльнулся.

– Не забывай, есть и обратная сторона медали. Если Чаплтек заброшен, а эти люди – преступники, за них наверняка назначена награда. Все знают щедрость лендлордов в таких делах. Мы ничего не теряем. Либо удобно заночуем, либо неплохо заработаем.

Устав препираться, Одиночка только махнул рукой.

– Ладно, пусть будет Чаплтек. Но учти: еще один хмырь с крыльями – я разворачиваюсь и убираюсь восвояси. Жить хочу.

– Идет. – Корон тоже сел и развязал мешок. – Жареного тушканчика будешь?

Чем ближе они подходили к Чаплтеку, тем мрачнее и молчаливее становилось вокруг. Редкое зверье, водившееся в долинах Пограничья, не хуже людей научилось чуять дурные и гиблые места. Деревья вокруг походили на тонкие гнилые хлысты. Неестественная тишина редколесья, через которое они шли, казалась зловещим предупреждением.

Ветер донес едва ощутимый запах гари. Они вышли к широкой вырубке. За голой, начисто лишенной дерна полосой земли начиналось старое пожарище. Одиночка, угрюмо покосившись на магиера, пошел дальше.

– Во время эпидемии был бунт, – бросил он через плечо. – Солдаты пытались выжечь заразу огнем… Пошли, дальше будет хуже.