Сталинградская метель - Владимир Панин

Отправляя Мехлиса под Сталинград, Сталин не только шел навстречу измученным закавказцам, но и укреплял позиции Рокоссовского в столь непростом раскладе командных сил.

Многие военные, зная требовательный и въедливый характер заместителя наркома, откровенно посочувствовали командующему фронтом и его окружению, но, вопреки ожиданию, никакой драмы среди комсостава после приезда Мехлиса на Донском фронте не произошло. Генералы Малинин, Казаков, Орел и другие члены штаба Рокоссовского были хорошо знакомы Мехлису по Севастополю. Более того, он видел окружение командующего фронтом в деле и был высокого мнения о них.

По этой причине притирания с разносами и скандалами, которые всегда сопровождали появление Льва Захаровича на фронте, на этот раз не произошло. Заместитель наркома обменялся с командой Рокоссовского крепкими рукопожатиями, выразил надежду на плодотворную работу и с головой ушел в работу.

Следует сказать, что, отправляясь на Донской фронт, Мехлис довольно основательным образом изучил многие материалы, касающиеся положения фронта, и Малинину не пришлось долго вводить армейского комиссара 1-го ранга в курс дела. Узнав о нехватке запаса снарядов, Мехлис немедленно позвонил генерал-полковнику артиллерии Воронову и потребовал срочной помощи Донскому фронту.

– Вы прекрасно знаете, какое значение придает Ставка ликвидации немецкого котла под Сталинградом, и подобное положение дел с поставкой снарядов и мин Донскому фронту является откровенным разгильдяйством со стороны служб тыла и Главного артиллерийского управления, если не сказать хуже. Убедительно прошу вас взять дело под свой личный контроль и в кратчайший срок решить эту проблему. Также очень надеюсь, что Донской фронт получит в свое распоряжение два дополнительных дивизиона гвардейских минометов. В условиях, когда фронту противостоит глубоко эшелонированная оборона врага, «катюши» являются эффективным средством для их уничтожения, – громко «рыкал» в трубку Мехлис, и стоящий рядом с ним генерал Казаков буквально светился от радости. Теперь он не сомневался, что фронт получит дополнительные гвардейские минометы. Ранее на все его многочисленные просьбы начальник Главного артиллерийского управления РККА ограничивался скупыми обещаниями рассмотреть их.

Вслед за звонком генералу Воронову последовал звонок маршалу авиации Голованову с просьбой содействовать в уничтожении группировки Паулюса силами дальней авиации.

– Ничего не имею против работы генерала Руденко. Товарищ Рокоссовский хвалит его летчиков, но их сил недостаточно, чтобы быстро взломать оборону врага и принудить его сложить оружие. Удары самолетов вашей авиации могут самым существенным образом переломить исход сражения в нашу пользу. Буду рад, если вы не отложите мою просьбу в долгий ящик и в ближайшие дни сможете доложить Военному совету фронта о намеченных вами мероприятиях помощи ему.

К чести Александра Евгеньевича, тот отнесся к просьбе «мучителя генералов» самым внимательным образом. Тем более что его об этом просил сам Верховный Главнокомандующий.

Единственное, чем сразу не смог Лев Захарович помочь нуждам фронта, – это танками и противотанковыми орудиями. Все, что было в резервах обоих фронтов, по приказу Ставки было передано в подчинение генералу Еременко с целью отражения наступления рвущегося к Сталинграду Манштейна.

Но если в танковом вопросе Мехлис оказался полностью бессилен, то в вопросе относительно подкрепления помог так, что потухшие глаза комфронта наполнились надеждой.

Когда генерал Малинин рассказал об операции «Кольцо» и о той роли, которую в ней предстояло сыграть армии Малиновского, заместитель наркома нахмурился, провел ладонью по своим густым черным волосам и принялся стучать пальцами по столу, что было явным признаком его недовольства.

– Очень жаль, что я был не в курсе споров вокруг 2-й гвардейской армии. Я бы непременно поддержал вас в этом споре. Это же очевидно, что только с привлечением свежих сил можно быстро прорвать оборону врага и разгромить его. В вашем же состоянии о начале наступления в ближайшие недели не может быть и речи. Что за глупость, что за перестраховка?! Ведь в крайнем случае для разгрома немцев можно было передать Еременко всю 21-ю армию. Или я не прав, товарищ Малинин?

– Вы совершенно правы, Лев Захарович, но Ставка вместе с товарищем Василевским, увы, решила иначе.

– Знаю я, как решаются подобные дела, – недовольно буркнул Мехлис, – у кого больше влияния, тот и прав (армейский комиссар 1-го ранга выразился несколько иначе). Ладно, посмотрим, что тут можно сделать.

Генерал Малинин, да и сам командующий фронтом, восприняли слова заместителя наркома как вежливое сочувствие крушению их планов, но оказались полностью неправы. Мехлис действительно занялся поиском возможностей исправления допущенной на его взгляд «ошибки», и к исходу второго дня у него состоялся с Рокоссовским и Малининым доверительный разговор.

– Думаю, что я нашел возможность вернуть к жизни вашу операцию «Кольцо», – загадочно известил Мехлис генералов, многозначительно подняв брови.

– Каким образом, Лев Захарович? – удивился комфронта. – Ставка согласна прислать нам свежие резервы?

– К сожалению, нет. Ставка занята операцией «Марс», и все резервы в первую очередь направлены туда. Моя идея заключается в ином. У вас забрали армию Малиновского для решения важных проблем для борьбы с Манштейном, мы тоже можем потребовать себе армию, временно находящуюся в резерве. Я имею в виду 3-ю гвардейскую армию генерала Лелюшенко, стоящую без дела у Ватутина. Дело вполне реальное, но прежде чем приступить к делу, я хотел знать, как вы к этому относитесь? Одобряете ли вы мое предложение или нет? – Мехлис требовательно посмотрел на собеседников.

– Я всегда стоял за быстрое проведение операции «Кольцо» и рад любой возможности её реализации, но как к этому отнесутся сам Ватутин, генерал Василевский и Ставка? Насколько я знаю, 3-ю армию должны ввести в прорыв наступления Юго-Западного фронта. Вам могут отказать, Лев Захарович, обвинив в перетягивании одеяла в пользу своего фронта, – осторожно усомнился комфронта.

– Все мои действия направлены на скорейшее уничтожение напавшего на нашу Родину врага, а не ради каких-то там сиюминутных выгод, товарищ Рокоссовский. И желание разгромить Паулюса обусловлено государственными интересами, и только ими, – жестко произнес Мехлис, привычно засунув руку за поясной ремень. – Вы и товарищ Малинин известны мне как честные и ответственные товарищи, и я полагаю, вам можно доверить важную государственную тайну, о которой вы не могли знать в силу своего положения.

Операция «Уран» является частью большой стратегической операции, призванной отрезать немецкие войска на Кавказе. И чем быстрее мы разгромим немцев здесь под Сталинградом, тем быстрее сможем захватить Ростов и отрезать значительную часть дивизий врага от его основных сил здесь, на юге.

– Спасибо за доверие, Лев Захарович. Теперь нам многое стало понятно, – дипломатически произнес комфронта, который о многом догадывался сам, и слова Мехлиса не стали для него откровением, – но Ставка, и в первую очередь товарищ Василевский, не согласится с изъятием армии Лелюшенко у Ватутина.