Жертвы - Джонатан Келлерман

Он снова взял стакан и посмотрел в сторону кухни.

– А третья тема? – спросил я.

– Извините?

– Вы сказали, что у нее было три любимых темы.

– Да. – Ричард Кори кивнул. – Развод. Каждый раз, когда что-то не ладилось, она хотела развода. Чем скорее, тем лучше. Без всякой на то причины, без предупреждения, без какого-то прокола с моей стороны. Как мне сейчас представляется, все эти три темы сводились к одному: Урсула чувствовала себя в ловушке и хотела из нее вырваться. Неприятно, больно? Да, поначалу; но потом я научился просто не слушать.

– Что же изменилось? – спросил я.

Кори переменил позу.

– Вам обязательно нужно это знать?

Мы с Майло кивнули.

– Ладно, так и быть. Изменилось вот что: мне показалось, что я нашел кое-кого, и однажды, когда Урсула в миллионный раз завела старую пластинку, сказал ей, мол, хорошо, давай разведемся. Вот тогда она вскинулась. Разозлилась, взорвалась. Но, наверное, решила, что я блефую, потому как на следующий день заявила, что наняла Феллингера. Я ответил, что да, правильно сделала, и обратился к Коэну. А остальное – это уже не брачная, а антибрачная история.

– Вы упомянули стресс…

– Ничего особенного, мелочи, с которыми мы легко справлялись. Я мог разозлиться из-за того, что она не разослала формы заказов; ее могло взбесить, что я не сообщил о полученных отчетах. Смех, да и только. Мы ругались, мирились и шли дальше. Но в тот раз было по-другому. Я встретил кое-кого и надеялся на лучшее. Поэтому, когда Урсула снова понесла бред насчет развода, я сказал – давай, вперед, догоняй ушедший поезд. Глупо? Наверное. Но мы с Урсулой остались друзьями, и, по правде говоря, это всегда было самой лучшей частью наших отношений. Дружба. Так что избавление от остального воспринималось едва ли не с облегчением. И бизнес шел, как и прежде. Даже лучше, если хотите знать. Год после развода был для нас лучшим.

– Раз уж вы об этом заговорили, – сказал Майло, – где находится ваш офис?

– Вы в нем сейчас. Мы оба работали из дома. Расходы меньше, а если что, то и в волосы друг другу не вцепишься.

– Вы упомянули, что встретили кое-кого, – начал я.

– Дело прошлое. Она не вписывалась, и мне не понадобилось много времени, чтобы это понять. – Кори рассмеялся. – Буддистка. Ну не забавно ли, а?

– Вы познакомились, занимаясь бизнесом?

Он посмотрел на меня.

– Верно угадали. Но, пожалуйста, не спрашивайте больше о ней. Она хороший человек, и мне не хотелось бы портить ей жизнь. А теперь, парни, если вы хотите спросить что-то еще об Урсуле, задавайте ваши вопросы, потому что мне еще нужно обдумать, как сообщить дочерям, что их матери больше нет.

Всё, деловой тон. И сухие, как Сахара, глаза.

– Сэр, мы сами можем известить их, – предложил Майло.

Ответа не последовало, и на лице Кори не отразилось никаких эмоций.

– Сэр?

– Да, наверное… Вы действительно это делаете? Сообщаете детям?

– При необходимости, мистер Кори.

– Не хотелось бы, чтобы они думали, будто я свалил это на вас…

– Решать, конечно, вам, – сказал Майло, – но мы можем объяснить, что сами настояли на таком варианте, поскольку речь идет о расследовании убийства.

Кори почесал бороду.

– Вы так думаете? Ну да, конечно.

– Как только мы закончим, я позвоню, и вы сможете приехать и побыть с ними.

– Полагаете, так для них будет легче?

– Легче не будет, мистер Кори, – сказал Майло, – но в этом вопросе опыта у нас побольше. К сожалению.

– Передать дело в руки экспертов… Я сам так делаю, полагаясь на торговых агентов и перевозчиков. Ладно, давайте так и договоримся. Потому что, если честно, я на ваше место даже на спор не пошел бы. Вы уж не обижайтесь.

– Какие обиды, сэр… Хотите сказать что-то еще, что могло бы помочь установить убийцу миз Кори?

– Если узнаю имена тех, с кем она встречалась, назову их вам. Думаю, это кто-то из них.

– А мы проверим. Вспомните что-то еще – дайте знать.

Мы поднялись. Обменялись рукопожатиями. Ладони у Кори были сухие, как и глаза.

Уже на выходе Майло вдруг сказал:

– Еще одно, сэр. Вы дали нам устное разрешение на доступ к вашим звонкам. Не могли бы вы подписать соответствующую бумагу?

Кори посмотрел на него с прищуром.

– Вы серьезно? Я все еще в подозреваемых?

– Дело не в этом, сэр. Чтобы исключить человека из числа подозреваемых, требуется надежное обоснование. Проверим все в отношении вас – сможем двигаться дальше. Но если у вас с этим какие-то проблемы, мы поймем.

– Никаких проблем, черт возьми! Почему бы и нет? – Кори вернулся к самодельному столу, нацарапал что-то на листке бумаги и протянул его Майло. – Всё?

Майло прочитал.

– Пожалуйста, сэр, поставьте дату и распишитесь.

– О боже… – Ричард снова склонился над листком. – Держите.

Он прихватил стакан и ушел на кухню, где налил на три пальца джина и выпил, повернувшись к нам спиной.

* * *

Выйдя из дома, мы прошли к той стороне, что выходила к воде. Перилам, покрытым засохшим птичьим пометом, определенно недоставало внимания и заботы. Мимо проплыли несколько уточек. Пустой, заброшенный причал. Кружа вверху, пронзительно кричали чайки. Мы вернулись к «Севиль».

– Странный мужик. Сначала плачет, слезы льет, потом как будто… даже не знаю, как сказать, будто сухарем вдруг стал. Может, у него паранойя? Чтобы оба адвоката трахали Урсулу? Хотя, может быть, так оно и есть, а он просто научился смотреть в лицо реальности?

– И называть ее револьвером со взведенным курком?

– Да… В общем, несмотря на алиби, ты по-прежнему и в той же степени, как и до встречи, считаешь его подозреваемым. – Я рассмеялся.

– Знал, что ты так скажешь, – заметил Майло.

Дорога от квартиры Ричарда Кори в Окснарде до Лобо-Кэньон, где жила его бывшая супруга, занимала не больше тридцати минут.

– Как удобно, – сказал я. – Эти двое, хотя и разошлись, но далеко друг от друга не разъехались.

– Может быть, Ричард говорил правду насчет того, что они остались лучшими друзьями.

– Или только он так считал.

– Он не первый бывший, кто за это цепляется.

Мы уже мчались по 101-й, когда Майло, глядя в окно, сказал:

– Все думаю, как он описал ее сексуальную жизнь. Как-то странно.

– Странно, извращенно, противоречиво.