Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Комплекс Супермена - Андрей Арсланович Мансуров

Комплекс Супермена - Андрей Арсланович Мансуров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 31
Перейти на страницу:
подволок попросту исчез!

И вот они уже висят совершенно свободно в черноте космического, абсолютно пустого, пространства!

А, нет: не совсем пустого: вон, слева на пять часов, и вверху на два… Точно: это светятся звёздочки налобных прожекторов двух из трёх участвовавших в абордаже вражеского корабля групп захвата. Поискав получше, Синельников обнаружил и третью группу: что-то они совсем уж далеко. Видать, встретились с ещё более коварными «препятствиями» и «ловушками» по дороге в двигательный отсек на корме!

— Остаёмся на месте, я вызову группы Кима, Кузнецова и Хиродеки.

Синельников щёлкнул тумблером общего коммуникатора, что допускалось лишь в крайних случаях: бойцы групп десантирования не должны отвлекать друг друга, и мешать таким образом работе со своими заданиями бойцам остальных групп.

Но сейчас… Похоже, накрылась медным тазом их «работа».

— Вызываю абордажные команды номер два, три и четыре. Это капитан Синельников. Мы захватили рубку. Здесь никого нет. Корабль… Растворился в пространстве, словно чёртов мираж!

— Слышу вас, капитан. Здесь капитан Ким. Мы в десантном ангаре. То есть, мы там были, когда чёртова посудина… Да, растворилась. Наблюдаем вашу группу. Вы висите в пространстве на расстоянии не более двухсот метров.

— А от нас — пятиста! Это старший лейтенант Хиродеки. Ситуация — не под контролем. У нас семь раненных и двое контуженных. Что делать будем, капитан Синельников?

— Кузнецов. Капитан Кузнецов! Слышите меня?

Ответа не последовало, и Синельников сказал:

— Внимание, коллеги, командиры групп, кто меня слышит. Предлагаю много не мудрить. Поскольку «контролировать» пустое пространство смысла нет, нам нужно просто вернуться на борт, перенеся туда и раненных. Вначале — на десантные капсулы, а затем — и на крейсера. В первую очередь попытаемся сделать это с бойцами взвода Кузнецова — похоже, им досталось больше всех.

Далее, по нашему общему статусу. Считаю, что операция противника по введению нас в заблуждение полностью удалась.

И смысла продолжать давать ему повод ещё поржать над нами — не вижу!

Генерал Корунис уже съел три капсулы нитроэринита, и даже позволил чёртову докторскому автодиагносту впрыснуть себе в вену на локте и в ягодицу какую-то жутко болезненную гадость. Но «проследовать» в реанимационный блок госпиталя, как только что предложил майор Юзерманн, глава этого самого госпиталя, наотрез отказался. «На свою ответственность».

Доктор, возмущённо фыркая, удалился, не забыв прихватить с рабочего стола генерала огромный чемодан обожаемого «продвинутого» автодиагноста. Корунис вздохнул с облегчением: врачи всегда вызывали у него чувство неловкости. И страха. За свою жизнь. Как по анекдоту: «— А ваш друг умер сам? — Нет! У него был врач!»

Вошёл адъютант. Генерал кивнул:

— Приглашай.

Адъютант бесшумно исчез, вошли заместитель начальника штаба полковник Поль Скидан, глава аналитического отдела полковник Левенгройс, майор Сьюзанн Толедо, начальник службы материального обеспечения подполковник Улафсен, и шестеро других членов Комиссии — руководители отделов и командиры подразделений. Штатских, входивших в Комиссию, Корунис на сегодняшнее заседание не вызвал.

Генерал, уже не вставая, (Сердце, будь оно неладно, до сих пор покалывало, и невидимая рука иногда сжимала его трепещущий мотор!) сделал жест ладонью:

— Прошу, господа.

Все расселись, строго придерживаясь своих «законных» мест. На Коруниса многие поглядывали с настороженностью: так, словно ждали, что он сейчас завалится под стол, потеряв сознание.

Ну уж дудки! Такого удовольствия он им не доставит.

— Полковник. — генерал начал, как обычно, со своего заместителя, — Докладывайте.

— Слушаюсь, сэр. — Скидан прокашлялся, хотя генерал отлично знал, что ветеран, находящийся на службе лишь на три года меньше его самого, никогда не болеет. Ну, по-крайней мере — простудой, — Докладывать, собственно, нечего. Потому что добавить что-либо к моему предыдущему рапорту я не могу: никаких следов противника не обнаружено. Как именно, какими средствами и способами, и — главное! — для чего была разыграна эта грандиозная мистификация — я до сих пор не понимаю. Да и мои подчинённые все в замешательстве. Это если мягко сказать.

— А если не мягко?

— А если не мягко, сэр, то казармы гудят, словно улей растревоженных пчёл. Бойцы, пусть многие из них действительно прошли, как это говорится, огонь и воду, напуганы. И растеряны. Никогда ещё нас так явно не переигрывали: что в технологиях, что в идеологическом плане! Если их задачей было привести наш контингент в состояние прострации, и испугать, то этой цели они несомненно добились. Мало того: поскольку мы до сих пор не знаем, откуда именно — то есть, где их база! — исходит угроза, то нам не с кем и биться. И мы не можем предвидеть, куда, и как они захотят ударить в следующий раз!

— Понял вас, полковник. Не могу не попенять вам за излишний пессимизм в оценке ситуации. — генерал старался говорить уверенно, но ему приходилось делать значительные усилия, чтоб заставить голос перестать предательски дрожать, а глаза — наоборот: начать снова метать молнии гнева, — Моральная боеспособность контингента находится в вашем непосредственном ведении. Что предприняли и собираетесь предпринять дополнительно для поднятия… Боевого духа?

— Ну… Я уже заставил всех бойцов два раза произвести полный осмотр и техобслуживание всего нашего оружия — и индивидуального, и оружия корабля. И оборудования десантных капсул. Ещё мы провели соревнования по перетягиванию каната, по реслингу, ещё — кто больше отожмётся, и подтянется. Все стены казарм и спортивно-тренажёрных залов заново выкрашены двухминутной наноэмалью. Все палубы, что «Дуайта Эйзенхауэра», что пяти крейсеров и восьми эсминцев, отдраены до блеска.

— Понятно. — Корунис позволил себе поправить галстук, поскольку тот снова начал ему жать, — С этими вашими методами я знаком, полковник. Однако вынужден констатировать, что вы занимаете руки и тело наших бойцов, но это не мешает им думать. И делиться этими думами с коллегами — в столовой или в казармах. Я хотел узнать, что вы сделали в идеологическом плане? Как пытались вселить оптимизм и веру в победу?

— Я… Ну… — полковник или действительно не понимал, чего добивается от него генерал, или очень ловко прикидывался. Собственно, Корунис и сам плохо представлял себе, что тут можно сделать в идеологическом плане, но наделся, что полковник хоть раз проявит инициативу и изобретательность, — О-о — вот! Мы все стены столовой обклеили плакатами нашего агитационного отдела!

— Понятно. — Корунис не счёл нужным скрыть своего разочарования. О «действенности» продукта отдела агитации и пропаганды говорил, например, такой факт, как тот, что после оснащения их пропагандистскими плакатами всех пунктов набора добровольцев во Флот в крупнейших городах всех колоний, число желающих подать заявление сократилось на восемь процентов.

Руководство Флота приказало тогда плакаты убрать, и уничтожить. Начальника отдела отправили в запас. Но новый начальник, генерал

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 31
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?