Братство талисмана - Клиффорд Саймак

– Мадам, – произнес Данкен, – признаться, мне несколько не по себе. Меня зовут Данкен Стэндиш. Мы с моим спутником, вон тем верзилой, направляемся на юг Британии. С отшельником же Эндрю случай свел нас лишь накануне вечером.

– Данкен Стэндиш из Стэндиш-Хауса?

– Он самый, однако откуда...

– Ваш род известен по всей Британии. Не сочтите за дерзость, но мне кажется, вы выбрали неподходящее время для прогулок по здешним местам.

– А разве пристало путешествовать по ним благородной даме?

– Меня зовут Дианой, – сказала женщина, – и я вовсе не благородная дама, скорее даже наоборот.

– Прошу прощения, господа, – вмешался Эндрю, – но мне представляются весьма сомнительными права леди Дианы на этот огород. Овощи были посажены еще до нашествия Злыдней, которые предали деревню огню и мечу, так что леди Диана никак не может считаться владелицей огорода. Что касается меня, я никогда не утверждал, что сам возделывал землю.

– Сдается мне, мы ведем себя недостойно, – проговорил Данкен.

– Вообще-то он прав, – сказала Диана. – Земля не принадлежит ни мне, ни ему. Мы оба пользуемся ее плодами, только и всего. Меня просто-напросто возмутило то, что нашлись люди, пожелавшие безраздельно завладеть ею.

– Я согласен поделиться, – заявил Эндрю. – Половина мне, половина ей.

– Что ж, – проговорил Данкен, – по крайней мере, честно, хотя и не по-рыцарски.

– Я не рыцарь, – отрезал Эндрю.

– Если отшельник сообщит мне кое-какие сведения, – сказала Диана, – я не стану притязать на капусту, поскольку тогда она уже не понадобится.

Спрыгнув с грифона, Диана приблизилась к мужчинам.

– Какие такие сведения? – буркнул Эндрю. – С чего вы взяли, что я смогу их сообщить?

– Ты местный?

– Ну да, мои предки жили здесь испокон веку.

– Тогда ты должен знать. По слухам, в деревне жил когда-то человек по имени Вульферт. Меня привела сюда молва о нем. Я поселилась в церкви, поскольку она единственная уцелела при пожаре, учиненном Злыднями, и перерыла все приходские книги, но не нашла ничего сколько-нибудь существенного. Похоже, ваши священники, сэр отшельник, пренебрегали своими обязанностями.

– Вульферт? – повторил отшельник. – Вульферт, Вульферт. Когда он умер?

– Лет сто назад, если я не ошибаюсь.

– Святой человек? Мудрец?

– Вполне возможно. На деле он был колдуном.

– Колдуном! – взвыл отшельник и схватился за голову. – Вы уверены?

– Разумеется. В свое время он прославился на всю страну.

– Выходит, он не принадлежал к Святой Церкви?

– Никоим образом.

– Что случилось? – спросил Данкен. – Из-за чего вы так расстроились?

– В святой земле, – пробормотал Эндрю. – Господи Боже! Его похоронили в святой земле! Нечестивца, языческого колдуна! Раз колдун, значит, язычник, верно? Ему даже воздвигли гробницу!

– Что-то я не пойму, – вмешался Конрад, – о чем это он?

– Ну конечно! – воскликнул Эндрю. – Вот почему на нее обрушился дуб!

– Минутку, – проговорил Данкен. – Вы разумеете, что дуб упал на гробницу? Там, на кладбище?

– Пожалуйста, расскажите мне, – попросила Диана.

– Приблизительно в миле отсюда находится кладбище, – объяснил Данкен. – Мы проходили через него вчера вечером. На нем есть гробница, на которую, судя по всему, достаточно давно рухнуло дерево. Оно до сих пор лежит там. Верхняя плита от удара сдвинулась с места. Помнится, я еще удивился, почему никто не потрудился поправить ее.

– Это старое кладбище, – произнес Эндрю. – Им не пользуются уже много лет. Вдобавок люди вряд ли знали, кто там похоронен.

– По-вашему, в гробнице покоится прах Вульферта? – спросила Диана.

– Господи боже! – с отчаянием в голосе повторил отшельник. – И такого человека положили в святую землю! Хотя откуда им было знать? Я слышал про Вульферта. Говорили, что он – святой, решивший удалиться от мира и обрести покой в здешнем уединении.

– Вы рассчитывали...

Данкен не закончил фразы, обращенной к Диане. Внезапно у него возникло ощущение, что местность вокруг неуловимо изменилась. Долю секунды спустя он сообразил, что произошло. Над огородом нависла тишина – сплошное безмолвие, которое не нарушали ни жужжание насекомых, ни щебет птиц; все те звуки, которые раздаются почти постоянно и потому воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, вдруг стихли. Неожиданную тишину отягощало присутствие чего-то, что должно было вот-вот произойти, чего-то неведомого и потому опасного. Остальные как будто почувствовали то же самое: они замерли, настороженно прислушиваясь и поглядывая по сторонам.

Данкен медленно поднял руку, его пальцы сомкнулись на рукояти меча, однако он не стал обнажать клинок, ибо пока непосредственной угрозы не возникало. Впрочем, воздух, казалось, был насквозь пронизан опасностью. Диана крепче стиснула свой топор. Грифон переминался с лапы на лапу, поворачивая голову то направо, то налево.

Кусты на дальнем конце огорода зашевелились, и из них показалось диковинное существо: круглая голова – грубая пародия на человеческую, короткая шея, массивный торс. Существо было начисто лишено волос как на голове, так и на теле; по всей видимости, они у него никогда не вырастали.

Безволосые, подумал Данкен, те твари, о которых упоминал Гарольд Потрошитель. Огромные безволосые слизняки, уродливые копии людей.

Меч со свистом вылетел из ножен. Данкен взмахнул клинком, рассек воздух, и лезвие засияло на солнце ослепительным светом.

– Посмотрим, – пробормотал он, словно отвечая Потрошителю, предостерегавшему его насчет этих существ.

Безволосая тварь выбралась из кустов и выпрямилась во весь рост. Она была немного выше взрослого человека, но отнюдь не столь высокой, как можно было представить со слов Потрошителя; двигалась неуверенно, причем ноги постоянно оставались согнутыми в коленях. Полное отсутствие одежды на мускулистом теле лишний раз подчеркивало мертвенную белизну кожи. В руке тварь держала увесистую дубинку, которая мнилась скорее продолжением руки – такая же толстая и шишковатая.

За первым чудовищем появились и другие. Они выступали из-за деревьев, выходили из зарослей кустарника, выстраивались в слабое подобие шеренги. Во взглядах крошечных глазок из-под выдававшихся вперед надбровных дуг читались легкий интерес и откровенное презрение. Шаг, второй, третий – внезапно, без всякого сигнала, чудища устремились на людей, перепрыгивая через сорняки. Они размахивали дубинками, но не издавали ни звука, и впечатление создавалось поистине жуткое: ни криков, ни визга, ни улюлюканья, что, безусловно, должно было оказывать и оказывало необходимое воздействие на противника.

Инстинктивно, не сознавая, что делает, Данкен рванулся навстречу. Он был уверен, что Злыднями предводительствует та самая тварь, которая показалась первой, хотя откуда взялась его уверенность, вряд ли сумел бы объяснить: монстры походили друг на друга как две капли воды. Так или иначе, тварь надвигалась на Данкена, словно заранее избрала его своей жертвой. Дубинка чудища начала опускаться, Данкен уклонился от удара и в то же мгновение сделал выпад. Клинок вонзился в горло твари. Та споткнулась и рухнула навзничь, точно срубленное дерево. Данкен выдернул меч, оставивший в горле врага зияющую рану, и отскочил в сторону, но все-таки немного замешкался, и безволосый мертвец, падая, задел его так, что он чуть было не покатился кубарем. Едва устояв на ногах, Данкен краем глаза заметил, что на него мчится новый противник; он мигом развернулся и успел ударить, прежде чем чудовище сообразило, что к чему. Клинок прошел наискось между плечом и шеей, и голова твари, отделенная от тела, поскакала по земле. Из туловища потоком хлынула кровь.