Обмани, но люби - Ребекка Уинтерз

– Вам не в чем оправдываться. Вы сочтете меня очень бесцеремонной, если я спрошу, как погибла ваша жена?

– Нет. Она умерла при родах.

– Ох! Как это ужасно было для нее… для вас… – Белла перевела взгляд на малышку. – Ты потеряла маму? Но такие крошки не должны расти без мамы. Как мне жаль, милая… – У нее задрожал голос. – Но ты, по крайней мере, будешь всегда знать, какая она была, ведь у тебя есть папочка, который ее очень любил. И у тебя остались фотографии.

И Белла непроизвольно поцеловала маленькую ручку, затем подняла глаза на Леона.

– Видимо, были какие-то осложнения при родах?

Он крепче прижал к себе девочку:

– Вскоре после нашей свадьбы у Бенедетты обнаружили туберкулез кожи.

Белла, не сдержавшись, ахнула:

– У нас в приюте им болела одна из сестер.

Леон снова поцеловал головку девочки:

– Отец Бенедетты – его уже нет в живых – содержал собачий питомник в имении моего отца. Мы с ней дружили с детства. Когда я вернулся домой, окончив колледж и проработав некоторое время в банке, мы по-настоящему полюбили друг друга и поженились. Свадьба была скромная, на ней присутствовали только самые близкие. Во время беременности болезнь Бенедетты обострилась. Проявился тромбоз вен одной ноги, до той поры скрытый. Сгусток крови оторвался и попал в легкое. В конечном счете это привело к параличу сердца.

– Ох, Леон…

– Кончитта родилась преждевременно. Было особенно больно, что Бенедетта умерла, так и не успев подержать нашу дочь на руках.

Сердце Беллы сжалось от боли.

– Есть опасность, что Кончитта унаследует эту болезнь?

– Нет. Педиатр сказал, что она здорова. Не всегда заболевание передается ребенку.

– Слава богу! – воскликнула Белла. – Как ей повезло, что у нее есть папа. Девочкам необходимы отцы.

Взгляд Леона проник ей в самую душу.

– Вы считаете, что это возможно – выполнять двойные обязанности? – спросил он резко.

Белла услышала в его голосе уязвимость, и это потрясло ее. Выходит, и у этого загадочного принца, который так жадно целовал ее, есть свои слабости. Драгоценный ангелочек, живая копия женщины, которую он любил и потерял.

– С отцом, который ее любит больше всего на свете, она получит всю любовь, в которой нуждается.

Он крепче прижал к себе дочку:

– Надеюсь, вы правы.

– Я знаю, что это так. Как по-вашему, она испугается, если я ее немного подержу?

– Вообще-то она привыкла только ко мне и моим домочадцам. Хотите рискнуть? – В его голосе не было возражения, только сомнение.

– Да!

По заведенному в приюте порядку старшие дети всегда помогали монахиням нянчить малышей. Белла, не колеблясь, взяла девочку из его сильных рук. Кончитта собралась было заплакать, но Белла закружилась с ней по двору и запела песенку, этим так удивив девочку, что та забыла о слезах и всмотрелась в лицо девушки. Собака побежала за ними. Малышка увидела жемчужные бусы на шее Беллы и схватила их ручками. Белла нежно засмеялась:

– Они тебе нравятся, правда?

Леон попытался осторожно отнять бусы. Белла почувствовала его пальцы на своей коже, но девочка не желала выпускать украшение. После нескольких мгновений ласковой борьбы бусы порвались, и жемчужины раскатились по плитам патио. Руфо с азартом бросился за ними.

– Ух! – Белла снова засмеялась – таким удивленным сделалось личико девочки. – Куда же они делись?

Кончитта поворачивала головку то в одну, то в другую сторону, пытаясь найти бусы.

– Мне очень жаль, Белла, – пробормотал Леон, глядя на ее губы.

Краска бросилась ей в лицо.

– Какие пустяки, – прерывисто выговорила она.

– Бусы соберут, и я отдам их в починку.

– Даже не вздумайте! – сказала она, борясь с мощным влечением к отцу Кончитты, который явно расстроился. С дочкой он становился обычным смертным, и ее сердце таяло. – Это простая бижутерия, я купила их за двадцать долларов на распродаже. Нам совсем не жалко, Кончитта, правда? – Она поцеловала малышку в головку, продолжая ходить по патио, чтобы отвлечься от мыслей о Леоне. Но это мало помогло. – Давай-ка следить за той лодочкой с краснобелым парусом. – Она показала вдаль, но малышка с любопытством смотрела на нее, слез не было и в помине. – Ты, наверное, удивляешься, кто я такая? Меня зовут Белла Донателло. Просто поверить не могу, что наконец-то знаю свою настоящую фамилию. Твой добрый папочка пригласил меня остаться на несколько дней.

Она подняла глаза и увидела, что Леон стоит в двух шагах от нее.

– Как будет отец по-итальянски?

– Papa, – ответил он глухо.

Белла повернулась с Кончиттой так, чтобы девочка могла увидеть его.

– Вот твой papa.

Девочка внезапно захныкала, потянулась к Леону. Белла подошла и отдала ее ему. Но девочка тут же повернулась и продолжила зачарованно смотреть на Беллу. Леон резко втянул в себя воздух.

– Я ни за что бы не поверил, если бы не увидел своими глазами.

– О чем вы?

– Она не зашлась ревом у вас на руках.

Белла довольно улыбнулась:

– Я усвоила в приюте, что все дети ревут и это не страшно. Главное – сразу отвлечь их внимание. Монахиням в их облачениях, с крестами на груди удавалось быстро их успокоить. Сейчас мои бусы оказались весьма кстати, да?

Леон усмехнулся:

– Когда вы в следующий раз ее возьмете, лучше не давайте ей трогать ваши серьги, они, может, и не дорогие, но остальное в вас… ничем не возместить.

Его тон дал ей понять, что он вспоминает о недавней сцене между ними. Разве ее можно забыть?

– Ты слышишь, Кончитта? – Белла пощекотала девочке животик, вызвав ее улыбку. Она потянула за краешек сарафана. – Я тоже люблю розовое. Твой папа купил тебе его потому, что очень хотел тебя в нем увидеть.

Глаза Леона блеснули в подтверждение.

– Ее надо покормить до того, как Люсиана и отец придут. Я отнесу ее на кухню.

– А можно мне тоже пойти и помочь?

Улыбка сделала Леона еще более неотразимым.

– Но тогда вам лучше будет переодеться.

Белла улыбнулась в ответ, изо всех сил пытаясь так явно не восхищаться им.

– Это не важно.

Сопровождаемые собакой, они через гостиную вышли в холл. По пути на кухню Белла мельком увидела библиотеку и изящно обставленную столовую. В одно из окон она разглядела бассейн в окружении декоративных цветущих деревьев. И в ее воображении тотчас поселился образ – они вдвоем, в темноте, плещутся в воде под звездным небом…