Призыв к оружию - Алан Дин Фостер

Его родители стали воевать, так же как и он, не по доброй воле, но поскольку массуды являлись чуть ли не единственной расой в Узоре, которая не падала в обморок от одного вида поля боя, у них не существовало большого выбора. По крайней мере, массуды никогда не испытывали недостатка в моральной и материальной поддержке со стороны тех миров, которые они защищали. Им не требовалось работать в промышленности или в сельском хозяйстве. И вооружением, и пищей, и предметами быта их снабжали те цивилизации, которые были неспособны принимать участие в боевых действиях. Обычно у Кальдака из ушей торчали пучки волос, но теперь он заметил, что левый пучок не выглядывал. Нервическими движениями двух пальцев ему удалось вытянуть пучок на свет и припушить его. Это был генетический недостаток у Кальдака, подмечаемый обычно лишь соплеменницами. Впрочем, зная, что эти пучки выделяют его из общей толпы, Кальдак был далеко не уверен в том, что они делают его привлекательным. Внутри здания к его лицу тут же подплыл летающий дисплей-гид, за которым он и последовал, не отвлекаясь по сторонам, а глядя только на экран.

«Что же им от меня надо? – думал он. – Эх, лучше пробежаться». Он был прекрасным бегуном. Правда, вот прыгал неважно, что было удивительно при его росте. Однако самые ценные его таланты не лежали на поверхности. Как, например, привычка в нужный момент затормозить и тщательно поразмышлять над своими шансами, прежде чем сломя голову бросаться в бой.

С помощью вмешательства биоинженеров амплитуры изобрели способ «корректировать» представителей союзнических рас и наделять их, может быть, не свойственными им от природы, но необходимыми для амплитуров качествами. Поскольку в Узоре таких возможностей пока не имелось, там вынуждены были извлекать максимальную пользу из того, что было. В трудные времена пригодились физиологические различия между расами – членами Узора. Те самые отличия, которые постоянно грозили разорвать тонкую связь, объединявшую эти миры в единое содружество. Однако перед лицом общей опасности все сплотились и на эти различия стали смотреть уже по-другому. Массуды были далеко не самыми уравновешенными существами в Узоре. От массуда, привыкшего к широким просторам и зажатого убогими размерами корабельной каюты, можно было ожидать всякого. В капитаны массудов старались не производить. В самом деле, что может стрястись с кораблем, если его команда собрана из представителей совсем не похожих одна на другую рас, которые больше всего на свете любят спорить между собой до хрипоты, и если у штурвала стоит капитан-массуд, то есть существо, известное всему Узору своим взрывным нервным характером? И только Кальдаку, который отличался тем, что умел держать себя в руках, повезло занять столь высокий и престижный пост. Да еще в столь юном возрасте!

Соотечественники-солдаты частенько спрашивали, как ему это удалось. Он в ответ пытался объяснить, что сдерживать характер нужно научиться так же надежно, как сдерживать свой организм от ожирения. Друзья махали на него руками и, уходя, говорили, что это, мол, легче сказать, чем сделать. Он уже был на высоте нескольких этажей над уровнем озера, когда перед ним вдруг открылась нужная дверь и он, подвергнувшись для начала строгой проверке на установление личности, прошел вперед. Дело в том, что всем было хорошо известно: амплитуры без особого труда могли «корректировать» внешность представителей союзнических им рас так, чтобы получалось внешнее сходство с некоторыми цивилизациями Узора. Провокаторов засылали сюда для организации диверсий, саботажа и прочих неприятностей. Например, одна союзная амплитурам раса, на беду, очень напоминала гивистамов. Всякий раз, когда ее агенты проникали в миры, населенные этой расой, им удавалось без большого для себя риска приносить ощутимый вред. Гивистамы едва не отчаялись, ибо поймать провокаторов было почти невозможно. У них оставался один выход: обратиться к населению с просьбой о помощи. Фильтрация стала проводиться повсеместно, в самой гуще народной. В самое последнее время борьба с этими скрытыми врагами вроде бы более или менее наладилась.

Но он не особенно-то сочувствовал гивистамам в этом, как и во всем остальном. Про себя он называл их паршивыми нытиками, которые шагу ступить боялись из дома. Правда, нужно было отдать должное им и их виртуозным длинным пальцам: в технике гивистамы были непревзойденными мастерами. Гивистам всегда был торжественно грустен, нескончаемо терзался ностальгическим настроением и любил во всем серьезное отношение к делу, без шуточек. Все это делало его исключительно нежелательным попутчиком в длительном путешествии. С другой стороны, массуды-солдаты были бы без гивистамов, как без рук. Кто бы делал им корабли, вооружение? Кальдак был рад, что у амплитуров не было расы, похожей на массудов. Его ждал Бран. Как и многие с’ваны, он занимал ответственный пост, поднявшись по служебной лестнице несравнимо быстрее любого массуда. Кальдак не завидовал ему: так уж повелось издавна. К тому же все было справедливо.

Как и массуды, с’ваны были млекопитающими. На этом сходство заканчивалось. С’ваны были коротышками, вегетарианцами и рафинированными интеллектуалами, в чем приближались к вейсам. Их приземистые, коротенькие фигуры всегда были упакованы в практичные костюмы, лишенные всяких побрякушек и украшений. Они славились исполнением буйных любовных песенок и очень эмоциональным декламированием поэтических произведений. Хотя их нельзя было назвать прекрасными лингвистами, как вейсов, с’ваны, однако же, превосходно, чувствовали себя в компании чужаков, начиная с несдержанных массудов и заканчивая примитивными и подчас непонятными лепарами. Главная причина того, что они с удивительной легкостью сходились в общении с представителями самых разных рас содружества, заключалась в том, что у них был до крайности безобидный внешний вид. По поводу развитости их мышления следует сказать то, что они обладали молниеносной умственной реакцией и из множества вариантов выбирали всегда самый верный и самый практичный. Особенно в трудные минуты. И не только во спасение себя, но и во спасение ближних. Так что было совершенно естественным видеть их на руководящих должностях. Если кто-то умнее тебя, следует принять это как факт, а не как чье-то мнение, с которым можно поспорить. Ты можешь возразить, взять командование на себя и с достоинством погибнешь. А если оставить руководство с’вану, он быстро сориентируется, примет единственно верное решение и все останутся живы. Война – не спорт. Кальдак готов был выслушивать приказы от волосатых, добродушных коротышек с’ванов без тени обиды, как бы он получал приказ от своего брата массуда.

В отношении других рас Кальдак не был таким покладистым. Например, в силу своей природы отдающий распоряжения и директивы вейс был просто невыносим. Он относился ко всем с врожденным и нескрываемым чувством интеллектуального превосходства, и это здорово утомляло. Со с’ванами все было совершенно по-другому, просто и хорошо. Они были самыми обычными существами, только чуточку умнее других. Если это раздражало вас, вы могли в любую минуту подхватить с’вана и выбросить в ближайшее окошко (фигурально выражаясь, разумеется), и он бы не обиделся. Во многом именно с’ваны, а не вейсы, которые этим кичились на каждом углу, не давали распасться Узору.

Бран был типичным представителем своей расы. По возрасту, – если брать сравнительные возрастные шкалы расы массудов и с’ванов, – он значительно превосходил Кальдака, зато был в два раза меньше ростом. Это было коротенькое, бесхвостое существо с плоским лицом и улыбочкой, обнажающей округлившиеся стертые временем зубы. Поблескивавшая на свету черная шевелюра низвергалась с головы, как водопад, оставляя открытыми на лице только глаза, ноздри и рот. Борода была похожа на непроходимые джунгли, и было ясно, что если Бран не пострижет ее в ближайшие три дня, дальше ходить с ней будет уже неприлично.