Под маской молчания - Кристиан Мерк

Внимательно осмотревшись, Виктор извлек из подкладки рюкзака толстенный конверт. Напоминающие запекшуюся кровь коричневые чернила стерлись и размазались до неузнаваемости. Поверх нанесены буквы простым карандашом. «Прости меня, Сара, — подумал Виктор. — Прости, Мейер. Я ведь тебе не верил».

Карандашная надпись гласила:

САЛЬВАТОРЕ МИММО

Заместитель директора

Государственный архив Венецианской республики

Кабинет 33

Пальцы тряслись, голова кружилась. Какая-то старуха неодобрительно покачала головой с дорожки. «Надо смываться отсюда», — подумал он, но не двинулся с места. Лицо упавшего под автобус Мейера оставалось совершенно спокойным. Виктор заглянул в набитый бумагами конверт и наугад вытащил ветхий листок.

Имена, большей частью итальянские, занесены в левую колонку. Следующий столбец — профессия. Не надо знать итальянского, чтобы понять, что означает «дотторе» или «аввокато». Врачи, юристы, военные… банкир… Он оглянулся. Старуха бесследно исчезла. Куда она могла деться за двадцать секунд? Третья колонка как рашпилем проскребла по позвоночнику Виктора. Состав преступления. Очевидно, «предатель» или «измена». И дата. И крестик. Последняя колонка.

В последней колонке — вид казни. На базе своего университетского курса испанского Виктор смог разобрать:

Гаррота. Костер. Виселица. Четвертование. Утопление.

В парк вошли двое подтянутых мужчин без всяких собачек, сумочек, газет. Одетые весьма легко, не по сезону. Как будто они только что вышли из здания или из автомобиля. На полицейских не похожи. На туристов — еще меньше. Виктор, на бегу засовывая бумаги в рюкзак, рванулся сквозь кусты на параллельную дорожку. Забившись в кипу хвойника, он наблюдал, как бравые молодые люди прочесывают парк. Покачав головами, они переглянулись, один позвонил куда-то. Ушли.

Виктор выждал почти до темноты и покинул парк через другой выход. Ноги дрожат, настроение прегадкое… Он влез в такси и попросил водителя оставить свет, чтобы можно было читать. Русский водитель молча кивнул и ни о чем не спросил.

Смерти датировались от 1332 года и до 1989-го, где упоминались, в основном, американцы и немцы, но способы убийства остались прежние, древние и жуткие. На каждом листке красовалась большая неясных очертаний печать, всмотревшись в которую Виктор разглядел гербового венецианского льва, безмолвно рычащего о совершенных убийствах.

Жемчужина Адриатики — так твердили буклеты турагентств. Серениссима.

Недосягаемая и жестокая ко всем, кто добивался ее любви. Но чары Венеции на Виктора не действовали, ему было не до них. С неудовольствием ощущал он биение волн о борта водного маршрутного такси. Еще действовало впечатление от длительного перелета, давала себя знать разница во времени. Бумаги Миммо, мирно лежащие на дне дорожной сумки, наводили ужас. Рядом с ним мрачные туристы в ярких кепках-бейсболках держались за поручни, как солдаты, готовые идти на штурм вражеской крепости. Виктор закрыл глаза.

Из квартиры он, попросив водителя подождать, захватил лишь паспорт. Затем еще раз остановил машину по дороге в аэропорт и купил пару костюмов и несколько тонких свитеров, чтобы не выглядеть на конференции чучелом. Он почему-то рассчитывал, что в Италии так тепло и уютно, как пишут в путеводителях. В самолете он уже замерз, а в Венеции высадился под проливным дождем.

Виктор открыл глаза и бессмысленно уставился на фетровую шляпу цвета молочного шоколада напротив. Ее хозяин одарил его улыбкой, прикоснулся двумя пальцами к полям шляпы и отвернулся к жене, что-то шепча ей на ухо. Город приближался. Облака начали рассеиваться, дождь сдувало в море. Виктор почувствовал запах кориандра, вонь гнилой воды, ресторанных помоев. В воздухе пахло каким-то одеколоном, рыбой, древесным дымом, потом половых актов… Но ветер сменил направление, и запахи города улетучились.

Море насквозь продувало мятый летний костюм Виктора. Он поднял воротник под презрительным взглядом какого-то парнишки в пальто с плеча старшего брата. Надо же, притащился в Венецию, одетый, как сицилийский хлыщ! Так ему и надо! — говорило выражение лица подростка.

Дымка отступала от стен и крыш города, навстречу засверкали стекла домов, вытянулась к небу гребенка дымовых труб.

Калоша водного такси втянулась в устье Большого канала. На балконе женщина в черном выколачивала пыль из ковра, укоризненно глядя на Виктора. Вапоретто[5]замедлил ход, пассажиры ухватились за чемоданы в ожидании высадки. Виктор стоял на носу и глядел на закрытые ставнями окна. Остров Джудекка, казалось, шептал с упреком: «Бога побойтесь, воскресенье, не шумите, дайте отдохнуть». Центр города, бассейн Святого Марка. Дюжина дорогих отелей распялила свои маркизы, как боевые флаги.

— Видел на открытке? — спросил бодрый голос сзади, и Виктор обернулся.

Мускулистый мужчина протягивал ему руку с показным радушием американца за границей. Рукопожатие крепкое. Грязно-серые глаза стараются изобразить дружелюбие.

Виктор согласно кивнул и вернулся к созерцанию окрестностей. Он уже заметил этого типа, но старался держаться от него подальше. Какое-то ускользающее выражение было в этих глазах. И что-то неожиданно знакомое, о чем-то он напоминал, но Виктор никак не мог определить…

От него пахло апельсинами. Дезодорант? Лосьон после бритья? И зубы… как набор домино… Где я его видел? На каком-нибудь давнем семинаре? Просто мельком в метро?

Мужчина не отставал:

— Значит, венецианский девственник. Впервые ступаете на священную… и так далее.

Голос его звучал более раскованно и оставлял лучшее впечатление, чем взгляд.

— М-м-да… — Виктор не поворачивал головы.

— Здесь неплохо и в это время года, — продолжал мужчина. — Конечно, дамочки еврокласса на нас и не взглянут…

Виктор поймал жалостливый взгляд пожилой женщины.

— Спасибо, буду иметь в виду.

— Но есть разные варианты. Я знаю местечко. Жаркие сицилийские попки… Хотите адрес? Копы здесь от рождения слепы.

— Нет, спасибо, не надо.

Мужчина тем же тоном пустился в аналитические размышления по поводу различий в строении гениталий северных и южных итальянок.

— Уилбур Эклунд, — вдруг решил представиться разговорчивый американец и снова протянул руку. — Мебелью торгую, эксклюзивные модели… — Он тряс руку Виктора с видом наивного туриста из кукурузных штатов.

Виктор резко освободился от затянувшегося рукопожатия:

— Извините, меня еще мутит от перелета.

— Понимаю. Может, завтра выпьем вместе? Я угощаю.

— Вряд ли. У меня дела.

Уилбур сделал вид, что не слышит. Он мотнул головой в сторону берега: