Вехи истории. От Александра Невского до Михаила Романова - Елена Мусорина

Памятник Кузьме Минину в Нижнем Новгороде. Скульптор О. К. Комов. 1989

Слух о инициативе нижегородцев быстро распространился по всей Руси, устрашая поляков. Думая предотвратить распространение возрастающего патриотизма, поляки обратились к заключённому в подземелье Патриарху Гермогену с требованием написать к нижегородцам, чтобы они не ходили на Москву, дабы расстроить ополчение Пожарского. Но Патриарх остался верен себе до последней минуты. Это обращение поляков послужило для Патриарха радостным известием о продолжении задуманного им дела. Патриарх ответил: «Да будут благословлены идущие на очищение Московского государства». Видя стойкость Патриарха, подяки уморили его голодною смертью 17 февраля 1612 года. Князь Пожарский в одной из своих грамот, писанных по смерти Патриарха Гермогена, так отзывается о нём: «…за преумножение грехов всех нас, православных христиан, Бог угасил великое светило в мире, отняв от нас славу московского государства и вождя людям, пастыря и учителя словесного стада, Святейшего Патриарха Московского Гермогена».

Больной князь Дмитрий Пожарский принимает московских послов. Художник В. А. Котарбинский. 1882

По смерти Патриарха Гермогена дело спасения Отечества продолжили Троице-Сергиева лавра и Кирилло-Белозерский монастырь, рассылавшие по городам свои грамоты с призывом к соединению против врага. К тому времени Троицкая лавра, мужественно выдержала 16-месячную осаду Сапеги и Лисовского. Первым и самым важным делом было соединение разъединённых сил Руси для отпора интервентам. Этому, вместе с Мининым и Пожарским, активно содействовали архимандрит Троице-Сергиевой лавры Дионисий и келарь Авраамий Палицын. В келии архимандрита писцы спешно составляли грамоты, адресуемые во многие (преимущественно северо-восточные) города, с призывом идти на окончательное спасение погибающей Москвы и Православия. Грамоты эти усердно рассылались вместе с нижегородскими грамотами.

Минин и Пожарский. Художник М. Скотти. 1850

Прежде Пожарского собрал войско гетман Хоткевич и уже успел прибыть в Москву и почти разбить там войско Трубецкого. Тогда как Пожарский успел дойти только до Ярославля, поскольку в войске его начался раздор между боярами-воеводами. Узнав об этом, архимандрит Дионисий и келарь Авраамий послали сначала в Москву на помощь Трубецкому пеших троицких слуг «со свинцом и зелием», а потом в Ярославль – митрополита Ростовского и Ярославского Кирилла (Завидова), находившегося в то время в Лавре. Кирилл «пришед в Ярославль и люди Божии укрепляще…», содействовал прекращению раздора. Затем архимандрит Дионисий дважды посылал в Ярославль соборных старцев и келаря Палицына для поддержания мира в ополчении.

Оборона Троице-Сергиевой Лавры. Художник С. Д. Милорадович. 1894

Наконец, 27 июля 1612 года Нижегородское ополчение двинулось к Москве, имея в своих рядах, вместе с татарским отрядом из Касимова, около десяти тысяч человек. Перед походом отслужили молебен в Спасской церкви. Благословение на одоление врага получили у митрополита Ростовского и Ярославского Кирилла. Главной святыней Нижегородского ополчения являлась Казанская икона Божией Матери. По дороге в столицу Дмитрий Михайлович Пожарский заехал в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, чтобы почтить память родителей, нашедших там упокоение. Затем Пожарский и Минин побывали в Борисоглебском монастыре, что под Ростовом Великим, где подвизался старец-затворник Иринарх. От него оба воеводы получили благословение на освобождение Москвы и крест, как духовное пособие в битве.

К Троице-Сергиевой обители отряды Нижегородского ополчения подошли 14 августа 1612 года. 18 августа иноки Троице-Сергиевой обители с иконами Живоначальной Троицы и прп. Сергия провожали ополченцев и каждого кропили святой водою. Напутствуемое молебном преподобному Серию и благословением архимандрита Дионисия, Нижегородское ополчение отправилось из Лавры и вскоре прибыло в Москву.

Памятник Иринарху затворнику в пос.Борисоглебском Ярославской области. Скульптор Зураб Церетели

20 августа Второе Нижегородского ополчение вступило в город. Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой (с остатками Первого ополчения, в котором основную силу составляли казаки) встретил князя Дмитрия Михайловича Пожарского, и звал его к себе стоять в свой лагерь, расположенный у Яузских ворот. Но Пожарский и ополчение его по своей дальновидной осторожности остановились у Арбатских ворот.

Когда гетман Хоткевич 22 августа пришел в Москву со свежими силами и продовольственными запасами с целью доставить их осажденным в Кремле полякам, то Трубецкой вышел в то время из своего Заяузского лагеря. Войско Пожарского перешло тогда на левую сторону реки Москвы около Новодевичьего монастыря, а войско Трубецкого остановилось по правую сторону реки Москвы, занимая Замоскворечье.

Памятник князю Дмитрию Пожарскому в Суздале. Скульптор З. И. Азгур. 1955

Хоткевич шел с войском от Поклонной горы. Перейдя реку около Новодевичьего монастыря, на рассвете, 22 числа он ударил на полки Пожарского, продвигаясь к Чертольским воротам, намереваясь провезти запасы продовольствия в Кремль. Между казаками Трубецкого и Нижегородским ополчением Пожарского существовала тогда неприязнь. В книге о новоявленных чудесах Симон келарь говорит: «когда пришло в Москву ополчение бысть между бояры Трубецкого и Пожарского и у их советников зависть и вражда велия, тако же между воинством дворянским и казаческим несогласие… Несогласие же их слышавше погании поляки и литва с гетманом своим с Хоткевичем от Можайска яко птицы ловчия налетеша, хотяще расхитити стадо Христово». Поэтому, когда Хоткевич ударил на полки Пожарского, Трубецкой с казаками оставались в бездействии, говоря с усмешкой: «Богаты пришли из Ярославля, и одни можете победить гетмана». Эта неприязнь казачества с земщиною, грозила окончиться полным провалом дела очищения Москвы от поляков, если бы не присланные ранее конные сотни из войска Пожарского к Трубецкому и несколько атаманов из войска Трубецкого не устремились на выручку Пожарского. С ними Пожарский отбил гетмана.