Отказать Пигмалиону - Наталия Миронина

– Галя, не рано ли мы обсуждаем так серьезно кандидатуру в мужья? Вам еще учиться и учиться. И ты можешь встретить другого человека.

– Могу. Но не хочу никого больше встречать. Вадим мне нравится, и потом, бабушка, я хочу выйти замуж и… успокоиться. Понимаешь, сделать дело и успокоиться. Не думать больше ни о чем. Не переживать, не волноваться. Я ведь не красавица, и хвост поклонников не стоит у моей двери. Ты, бабуля, меня не успокаивай – я не переживаю по этому поводу. Я знаю, что в конце концов это все рано или поздно должно случиться – семья, дети. Так, может, не откладывать…

– Галя, желательно еще любить.

– Вот он и будет любить меня.

– А ты?

– Я тоже. Но потом, позже.

Елизавета Филипповна промолчала. Характера внучке было не занимать, силы воли и упрямства – тоже, но чтобы вот так, в таком возрасте распланировать жизнь?! Бабушка с удивлением наблюдала, что отношения между Галей и все чаще и чаще появляющимся в ее доме юношей становятся похожи на супружеские. Словно они, еще десятиклассники, договорились негласно о том, что жить будут вместе, хозяйничать тоже, потом, может быть, появятся дети. Фейерверка страсти бабушка не наблюдала. «Я была не права. Мальчик хороший и в нашу Галку влюблен. Но уж слишком она прагматичная». – Елизавета Филипповна вздыхала про себя.

– Мама, я перееду в свою квартиру в конце первого курса, – сказал как-то Вадим озадаченной Варваре Сергеевне. Он только не объяснил, что сейчас ему удобней жить здесь, ближе к Гале, которая, как и он, изо всех сил готовилась к поступлению в институт и совсем не имела свободного времени для свиданий.

– Вад, – как-то сказала Галя замерзшему влюбленному, который прождал ее сорок минут у дверей института, где занимались абитуриенты, – не глупи, не смотри на меня, переезжай. Будешь сам себе хозяин. Это же так здорово.

Вадим понятия не имел, что он будет делать с этой свободой без Гали.

– Перееду. Сразу, как только мы поступим и поженимся.

Так Вадим сделал предложение руки и сердца.

– Господи, договорились. Только поженимся через год. В конце первого курса. Я так хочу, – ответила невеста.

Оба они, совершенно взрослые, не сговариваясь, решили, что должное испытают только тогда, когда станут мужем и женой. Впрочем, Галя иногда нерешительно произносила:

– Если ты хочешь, мы можем…

Вадим, задыхающийся от неумелых поцелуев, мотал головой – упрямый и выдержанный, не сбитый с толку циничными приятелями, Галю он был готов ждать вечность.

Свадьбы у них не было.

– Это единственное, о чем я тебя прошу. Давай без всего, без этого… – Вадим с ужасом представил ту помпу, с которой его мать обставит это и так не простое мероприятие.

Галя мысленно представила себя в белом платье и фате, тяжело вздохнула и ответила:

– Черт с тобой. Давай без этого. Но от разговора с моим отцом тебе не отвертеться.

– А я и не возражаю.

Результатом продолжительного, спокойного разговора с Бадровым-старшим была договоренность об обязательной скромности предстоящих свадебных мероприятий.

– Понимаю тебя. Сам не люблю этого звона. С твоими постараюсь договориться, – сказал будущий тесть.

Молодые расписались в ЗАГСе, затем оба семейства собрались в хорошем ресторане отметить торжество.

– В конце концов, вы почти одного уровня. – Варвара Сергеевна поправила запонку на рубашке мужа. – Он – министр. Твой пост можно приравнять к министерскому.

– Варя, нельзя. – Алексей Владимирович попытался выдернуть руку в манжете. – Он – действительно министр. Так что ты с уважением к нему. Не задирай нос. И, кстати, мужик он очень хороший, я тебе уже говорил. Скромный. И вообще мы уже опаздываем, думаю, что все уже собрались.

– Вот и хорошо, – протянула Варвара Сергеевна. – Лучше, чтобы тебя ждали, а не ты ждал.

Алексей Владимирович покачал головой – светские амбиции жены иногда его очень раздражали. Ему нравился выбор сына. «Конечно, рановато, мог бы еще и погулять, но Галина – то, что ему надо. Без завихрений и надежна, как страховка альпиниста. С такой по жизни идти, может быть, и скучно, но зато без неприятностей», – думал он, поглядывая на скромно одетую невесту и совершенно потерявшего голову сына. Вадим так волновался и так радовался, что выглядел немного по-дурацки.

– Парень далеко пойдет. – Бадров-старший обратился к Алексею Владимировичу. – Рад, что породнились. Если что, поможем, подтянем, плечо подставим. Главное, чтобы сами глупостей не совершали.

– Ну по-моему, для них все уже сделано, – вступила в разговор Варвара Сергеевна. – Я родила третьего ребенка, прежде чем мы переехали в сносное жилье. А у них, пожалуйста, квартира в центре Москвы, да еще в таком доме.

Алексей Владимирович поперхнулся – намек был такой очевидный: мол, мы со своей стороны уже все сделали, жильем обеспечили, теперь ваша очередь удивлять нас и помогать молодым.

– Да, Галя нам говорила. Ей очень понравилась квартира, все очень красиво сделано и оформлено. И мы еле-еле уговорили их жить там. «Варвара Сергеевна всю душу вложила в этот дом, а вы так отмахиваетесь», – я Вадиму так и сказала. А они ведь собирались снимать комнату или с бабушкой на Бронной жить. – Мама Гали с добрым лицом жаловалась на детей.

– Как? – Варвара Сергеевна чуть не упала в обморок. – Как с бабушкой? Мы же столько туда труда вложили! Что они, по-человечески не хотят жить?!

– Ну почему же, с бабушкой – это как раз по-человечески, – вмешался Алексей Владимирович. – Наверное, они самостоятельность хотели проявить. Это хорошо. Вадим всегда поступал не так, как ожидаешь.

– Что ты говоришь?! – не стесняясь окружающих, воскликнула Варвара Сергеевна. – При чем тут самостоятельность?! Им такую квартиру предлагают, а они…

– Не обижайтесь, дорогая сватья. – Николай Кузьмич хитро улыбнулся. – Иногда молодым надо почувствовать себя совсем взрослыми, пережить трудности, преодолеть неприятности. Это хорошо, что у них есть те, кто поддержит в любую минуту, но важно, что они не хотят садиться на шею.

«Сватья» – архаизм какой-то! Не хватало этого мне!» – Варвара Сергеевна чуть не расплакалась – с этой девицей и ее семьей она никогда не найдет общий язык.

Алексей Владимирович взял под руку жену – ему не понравилось то, что Вадим счел возможным не обсуждать с родителями подобный вопрос. «А что удивительного, мне было бы некогда вникать, а мать бы истерику закатила!» – размышлял он.

Сидя в ресторане, куда они опоздали на целых полчаса, Варвара Сергеевна подумала, что в иных случаях скромность не к месту. «Почему нельзя было устроить настоящую свадьбу, как у людей? С «Чайками», кортежем и прочими красивостями. Почему вместо этого куцее сборище в ЗАГСе и небольшой обед в рядовом ресторане?», – думала она, ни минуты не сомневаясь, что против пышных торжеств была сторона невесты. Она не поверила ни единому слову Вадима, будто именно он упросил Галю отказаться от церемонии в белом платье. Варвара Сергеевна посчитала, что все из-за нетребовательности и стремления сэкономить Бадровых-старших. Надев на себя самую высокомерную мину, она просидела весь ужин молча, иногда лишь вставляя замечания. К ее сожалению, этот демарш окружением замечен не был – молодые стеснялись своего нового статуса и, конфузясь, без конца о чем-то шептались между собой. Бадровы и Алексей Владимирович говорили о политике, знакомых и между делом желали Гале и Вадиму счастья и много детей.