Сумасбродка на выданье - Виолетта Якунина

– Да нет, я довольно мирный человек. К тому же звезд с неба не хватаю, поэтому мне никто не может завидовать. Я не плела интриги на работе, не состояла в пикантных любовных связях. От моей смерти нет никому выгоды, квартира и та на маму оформлена. А такую машину, как у меня, даже врагу не пожелаешь! У меня «девятка» – старая корова…

– Скажите, а у вашего жениха … Кстати, как его зовут? – перебил меня Бочкарев, которому была неинтересна версия зловредных наследников.

– Коржиков Константин Матвеевич, – доложила я.

– Ага, так вот у него нет врагов, которые таким образом могли его наказать? – хитро прищурился он – Может быть, кому-то не хотелось, чтобы состоялась ваша свадьба?

– Костик – профессор, преподаватель, возможно, у него есть недоброжелатели и завистники, но в его среде к таким варварским методам не прибегают. Там процветают интриги и заговоры, но никак не убийства и автонаезды. Он никогда не был женат, и любовниц у него отродясь не водилось. Мне не известно, есть ли у него поклонницы среди студенток и лаборанток, во всяком случае, я не думаю, что такие имеются. А против нашей свадьбы могла быть только мать Костика, по ее мнению, я не подходила ее сыну. Но мы решили, что не будем ставить ее в известность, чтобы как раз избежать скандала.

– Чем именно вы были неугодны будущей свекрови?

– Прежде всего, происхождением, – поскучнела я, – большие проблемы наблюдались с моим папаней. Сначала он пил и устраивал дома скандалы, заканчивающиеся иногда вызовом милиции, а потом и вовсе исчез. К счастью, мама успела с ним развестись. Таким образом, у меня дурная наследственность. И мама тоже у меня не голубых кровей – простой советский инженер. А у Костика папа был юристом, причем, весьма известным в нашем городе, а дед был начальником плодоовощной базы, самой главной в крае.

– Понятно, – кивнул Бочкарев.

– Да нет ничего тут понятного. Я за Костиком не бегала. Это он тенью ходил за мной много лет, пока я не поняла, что такую преданность нужно ценить. Мне нужны не его деньги, а душевные качества. Хотя деньги тоже иметь совсем неплохо.

Разговор не заладился. Капитан явно считал меня алчной стервой, которая шла по жизни, плюя в людей направо и налево, поэтому меня и переехали в конце концом прямо перед Загсом. И еще, кажется, он меня подозревал в укрытии информации. Вон как сверлит меня глазками. Хотя, возможно, я преувеличиваю, рыльце-то мое действительно в пушку!

– А как давно вы знакомы с женихом? – странным голосом спросил Бочкарев.

– Знакомы? – переспросила я. – Да, наверное, всю нашу жизнь, точнее, мою. Костик старше меня на десять лет. Мы с ним выросли в одном доме, только потом он купил себе и матери роскошные квартиры. А моя мама унаследовала квартиру брата, в которой теперь я и живу.

Мой собеседник что-то пометил в своем блокноте. И вдруг поинтересовался местом моей работы. Пришлось признаться в постигшей меня безработице. Это, конечно, добавило подозрений в том, что я пытаюсь охмурить богатенького Буратино, а кто-то ставит мне палки в колеса. Ну и ладно, пусть думает что хочет.

– Значит, вы не припомните никого, кто бы был настроен агрессивно по отношению к вам или вашему жениху, кроме будущей свекрови? – уточнил Бочкарев.

– Послушайте, Стела Марковна – пожилая женщина, она никак не могла совершить на меня наезд. Особенно, если учесть, что для этого была угнана машина!

– Да никто и не говорит, что она это сделала. Кстати, а сколько лет пожилой женщине?

– Наверное, под семьдесят. Она скрывает свой возраст. Но Костик был у них поздний ребенок, уж не знаю, по каким причинам.

Дальше он подробно записал имена всех свидетелей, как будто у него не было протокола с места происшествия. А также не поленился выяснить имена моей несостоявшейся свекрови и свекра. ФИО свекрови я озвучила, после чего сообщила, что папа Костика милиции не доступен, так как умер три года тому назад. После чего Бочаров удовлетворил свое любопытство данными о дедушке, заострив внимание на том, что он все же был приглашен на свадьбу, значит, не все члены семьи жениха были против нашего брака. Пришлось признаться, что не все. Но после этой истории маманя меня возненавидят с еще большей силой Еще бы, их станут допрашивать милицейские капитаны, и все из-за меня! Стела Марковна будет в ярости. Больше всего сыщика заинтересовало мое сообщение о пропаже паспортов из Загса. Похоже, он стопроцентно уверился в том, что следует искать человека, не желающего нашей с Костиком свадьбы. Мне же казалось, что это версия однобока, ведь был еще и труп в багажнике, о котором я подло умалчивала, вводя следствие в заблуждение. Этот труп еще больше все запутывал.

После того, как капитан с пивной фамилией удалился восвояси, в палату завалил Громов. Он сообщил, что Ритка решила изжить со свету доктора и, если он не дурак, то меня скоро выпишет, чтобы избавиться от присутствия казачки. Как только будут соблюдены все формальности, ребята отвезут меня домой. Пока подруга обрабатывала эскулапа, я пересказывала Громову наш разговор с милиционером.

– Чего ты валишь все в одну кучу? Почему не допустить мысль, что труп сам по себе, а наезд – это вообще другая опера. Мент у нее однобоко мыслит! На себя посмотри! – критиковал меня Громов.

– Что-то многовато событий для одного дня, – попыталась я настоять на своем. – Тут тебе и срыв свадьбы, и мертвый Жаткин. Мне кажется, что это звенья одной цепи. Кто-то планомерно пытается свети меня с ума, точнее спровадить на тот свет.

– Не ерунди! Говорю тебе – это разные люди. Одному нужно было, чтобы ты возилась с трупом, а другому хотелось тебя пришить. У одного был пистолет, а другому пришлось спереть машину, чтобы с тобой разделаться. Улавливаешь разницу? Если бы был один и тот же, тогда бы тебя просто застрелили в твоем подъезде. Зачем ему рисковать и воровать тачку?

– Да, действительно странно, – протянула я. – А может, он не хотел меня убивать, а только покалечить?

– Покалечить «Победой», которая неслась на всех порах? Отличная идея! Да если бы не твоя феноменальная прыгучесть, то от тебя остались бы ножки да рожки! – вскипел мой друг.

– Какие еще рожки? – возмутилась я.

– Те, что тебе твой Костик наставил, – хохотнул Громов, – ведь кто-то же выкупил ваши паспорта в Загсе, иначе, куда бы они делись?

– Слушай, Громов, какая же ты скотина! Ты чего ее доводишь! – рявкнула Ритка прямо у него над ухом.

Мы даже не заметили, как она материализовалась в палате. Мои други тут же сцепились между собой, как голодные псы за кормежку, и мне пришлось, как обычно, их разнимать. После того, как шум баталий немного затих, мы стали собираться домой. Ритка выиграла войну с медперсоналом, и теперь я была официально свободна. Я чувствовала себя превосходно, если не обращать внимания на синяки и легкое головокружение, поэтому жаждала очутиться подальше от больничных стен, пока меня тут до смерти не залечили. Выяснилось, что после того, как меня забрала скорая, Ритка мою машину отбуксировала на стоянку. Сейчас они с Громовым приехали вместе на «Ситроене», видимо, их сплотила общая беда – я. Ни при каких других обстоятельствах эти двое не могли сосуществовать мирно, они постоянно грызлись и препирались, но не всерьез, просто у них сложилась такая форма взаимоотношений. По дороге я несколько раз набирала номер сотового Костика, но компьютер противным женским голосом вещал, что абоненту плевать на мои потуги дозвониться.