Цвет судьбы - Джулианна Маклин

– Не хочу с тобой расставаться, – сказал мне в вечер перед отъездом Глен.

Он зашел, чтобы помочь собрать вещи и попрощаться. Конечно, обещал приезжать ко мне в Бостон, но не часто: ведь теперь ему придется экономить каждый цент, чтобы снять квартиру через полгода, когда мы поженимся.

Я застегнула дорожную сумку и присела рядом с ним на край кровати.

– Я тоже. Но если папа разрешит нам пожениться, то дело того стоит.

– Откуда ты знаешь, что ему можно доверять? Что, если сделаешь все, как он хочет, а он все равно откажет?

Я пожала плечами и успокаивающе положила руку ему на колено.

– Тогда просто начнем жить вместе. Уж это-то он нам запретить не сможет! И точно предпочтет, чтобы дочка вышла замуж, а не жила в грехе.

Глен взял меня за подбородок, повернул лицом к себе и нежно поцеловал. Губы у него были теплые, мягкие – и, как всегда, сердце мое мгновенно растаяло. Как я проживу без него целых шесть месяцев?!

– Как не хочется уезжать! – прошептала я, обвивая его шею руками.

– А я не хочу тебя отпускать. – Он обнял меня и ласково гладил по голове, по спине. – Никогда не думал, что смогу так сильно полюбить! Я буду любить тебя до самой смерти.

– И я тебя!

Губы наши слились; я откинулась на кровати и потянула его за собой… но в этот миг нам пришлось отпрянуть друг от друга: на лестнице послышались шаги отца.

Пять месяцев спустя

Теперь я ходила, словно проглотила баскетбольный мяч, и часто в задумчивости поглаживала живот – точь-в-точь как женщина, виденная мною тогда в больнице. Я даже разговаривала с малышом. Да, мы с ним вели долгие беседы обо всем на свете!

Наверное, оттого, что больше поговорить было не с кем, если не считать тети Анджелы. Я ходила в местную школу, но друзьями там не обзавелась. Все знали: я та самая беременная девчонка, которая здесь прячется, а в конце года родит и уедет, так что никто не рвался со мной дружить – и я этому только радовалась.

Слава богу, в те времена не было «Фейсбука».

Однако с тетей я очень сблизилась. Анджела была младшей сестрой отца. Типичная «женщина из большого города» – независимая, яркая, стильная, она работала в модном рекламном агентстве. Ее деловые костюмы и высокие каблуки приводили меня в восторг. В какой-то мере я завидовала ее свободе, ее образу жизни, хоть и понимала, что такого успеха мне, скорее всего, не достичь никогда. По крайней мере, если ребенок останется со мной, ведь тогда я даже школу не окончу. Но я не возражала. Я с нетерпением ждала появления ребенка на свет и была довольна своей участью.

Миа часто писала мне, в каждом письме подбадривала и призывала «стоять на своем». Она не сомневалась: рано или поздно мама и папа не только смирятся с решением оставить ребенка, но и помогут мне и Глену окончить школу.

В этом я была не так уверена, однако надеялась на лучшее.

А Глен… ах, как мне его не хватало! Порой я всерьез страшилась, что от тоски по нему развеюсь легким облачком, и ветер разнесет меня по свету. Если бы не его письма, приходившие аккуратно каждый день – бумажные письма от руки, ведь электронной почты еще не существовало, – я давно уже собрала бы чемодан и вернулась домой куда раньше намеченного срока. От того, чтобы стремглав броситься на ближайший поезд, меня удерживали только его слова ободрения и любви.

Его письма я читала столько раз, что выучила наизусть. Они и теперь со мной – в стенном шкафу, в кедровой шкатулке: иногда я достаю их и перечитываю. И светло, и грустно вспоминать те дни нашей юной любви, когда мы так тянулись друг другу – и так надеялись на будущее.

Письма Миа тоже хранятся у меня, но их я перечитываю редко. Слишком больно. Особенно последнее – где она писала, что приготовила мне замечательный сюрприз.

«Сюрпризом» от Миа оказался ее приезд. Субботним утром, за три недели до ожидаемой даты родов, она появилась у нас на пороге.

С радостным визгом я бросилась к ней и крепко-крепко обняла.

Выглядела Миа как обычно – лучше не бывает: свежая завивка, алая помада, шикарные черно-белые туфли на платформе.

– Миа! Как ты здесь оказалась?

– Решила сделать тебе сюрприз. И, между прочим, я не одна приехала! – С этими словами она протянула мне небольшой черный пакет.

– Что это?

Я взяла у нее подарок, заглянула внутрь и радостно рассмеялась.

– Да это же Бубба!

Сестра привезла мне плюшевого мишку – самую первую, самую любимую мою игрушку. Выстиранного и в новом розовом платьице. Ну и что, что Бубба мальчик? Миа обожала розовые платья!

– Я подумала, ты захочешь передать его будущему малышу. У него ведь огромное сердце, полное любви, помнишь?

Конечно, помню! Медвежонка сшила мама по выкройке из журнала к моему рождению; а когда мне исполнилось шесть, мы с мамой вместе зашили ему в грудь маленькое красное сердечко, набитое ватой.

Я крепко прижала Буббу к себе.

– Миа, спасибо огромное! Я так рада, что ты об этом подумала!.. Ну что же ты стоишь, проходи! Есть хочешь? Я теперь все время хочу. Ты завтракала в поезде?

– Съела бутерброд, – ответила она. – А где Анджела?

– На работе.

– В субботу?

– Ну да. У нее в понедельник большая презентация. Так живут женщины, которые делают карьеру.

Миа поставила чемодан в прихожей и вошла следом за мной в гостиную.

Анджела жила в двухкомнатной квартире на шестнадцатом этаже: потертые ковры, крохотная кухонька, зато из окон потрясающий вид на город. Особенно хороши были заходы солнца. Я уже предчувствовала, что буду скучать по бостонским закатам, когда вернусь домой.

– Как мама и папа? – спросила я, ставя чайник на плиту.

Миа сняла жакет и села за стол.

– Все хорошо. Как обычно. Вот, мама просила тебе передать. – И она извлекла из сумочки конверт.

Я взяла его в руки. Обычный запечатанный конверт, без всяких надписей. Не поздравительная открытка, как я сначала подумала.

Вскрыв конверт, я обнаружила внутри сто долларов наличными.

– Зачем?

– На случай, если тебе что-нибудь понадобится, – объяснила Миа. – Папе она ничего не говорила. Сегодня утром, провожая меня на поезд, потихоньку сунула этот конверт.

– Пожалуйста, скажи ей от меня спасибо!

Я положила деньги к себе в сумку, висевшую на ручке кухонной двери, и снова подошла к плите посмотреть, как там чайник.

– Ты надолго? – спросила я у Миа.

– Только до завтрашнего вечера. В понедельник мне на работу.